Теория падений (Записки зонального менеджера) - Фарид Нагим

Зональный менеджер

Соколкин Р.

Ранним утром, перед выходом на работу, сидел на кухне, сжавшись, будто болит живот, и задумчиво смотрел на расстояние между мною и стеной. И вдруг подумал, что есть еще кто-то, кто всегда жалеет меня. Это не я сам в себе и не бог, а кто-то земной и невидимый, кто понимает меня и жалеет.

Люди спешат к автобусам и маршруткам, в руках сумки и пакеты с мусором, в этих пакетах они вчера несли продукты из “Ашана”, “Пятерочки”, “Копейки” и “Удачной покупки”. Я тоже отклоняюсь в сторону и сбрасываю свой пакет в мусорный бак. Мерзну на остановке, втискиваюсь в автобус. В метро, на конечной, отстаиваю две очереди к дверям вагона, чтобы успеть занять сиденье. Сажусь, натягиваю капюшон на голову и почти молюсь, чтобы на другой станции не вошла и не встала напротив меня старушка. Открываю глаз, подсматриваю. Цвета наших одежд блеклые, и если смешать их все, то получится серо-коричневый оттенок. Такое чувство, что люди метро проходят сквозь специальные стекла, после которых блекнут даже самые яркие краски. Читают “МК” и “Семь дней”, “Молитвы утренние” и “Стратегическое планирование”, фэнтези и иронические детективы. Соседи с двух сторон старательно расставляют цифры в клетках — судоку. Снова засыпаю и сплю ровно до “Тургеневской”, а ехать и спать хочется бесконечно.

На работе радует только одно, что с утра выпью крепкий кофе с Ваней-барменом, а потом выкурю сигаретку и подумаю, как мне жаль самого себя.

С работы еду — реклама… и вдруг вздрагиваю, обнаруживая ту же самую рекламу утром перед глазами.

Я действую на автомате, и если надо ехать в другое место, то сразу начинаю блуждать в метро и тупить. У меня разладилась связь со временем, оно не участвует в моей жизни. У меня синдром короткой памяти: вчера взорвали моих братьев по метро, сегодня на перегоне от “Арбатской” до “Смоленской” я хмурю брови в память о них, а завтра все забуду. Мне не дают замереть, волокут куда-то со страшной скоростью, и все мелькает в заппинге, но ничего не происходит. Я ничего не делаю и ничего не успеваю. Я живу и ничего не чувствую, будто сплю, и, лишь на мгновение проснувшись, понимаю, что ничего не чувствую, даже в сексе — будто между Лоркой и мной странный тянущийся слой, сквозь который иногда мелькнет рука или колено, донесется голос, вспомнится какой-то рассказ. Мне хочется заорать и замахать руками — я не чувствую жизнь, порезать вены и увидеть хотя бы кровь — где она, где?!

Денег стало больше. Появились какие-то новые шампуни в ванной, кремы и гели для душа, мыло ручной работы, особенные бритвенные станки с батарейками, дорогой парфюм. И хочется все это быстрее использовать, израсходовать, например, больше, чем необходимо, выдавливать геля для бритья, чтобы покупать новое, полезное, удобнее прежнего, необычнее. Вдруг замечаешь, что раздражает участившаяся и словно бы подневольная необходимость доставать портмоне из кармана. Смотришь на эти бумажки в нем и думаешь: а когда-то их у меня не было, и я впадал в отчаянье, они казались мистически недоступными, а сейчас много и достаются без особого труда. “Хотите бумажку? Я дам. Сто рублей могу дать без проблем. Пятьсот, тысячу, фиг с ними”. Я уже вхожу в ту группу, про которую пишут: “вы без проблем можете позволить себе покупку крупной бытовой техники и автомобиля в кредит”. Следующая — покупка дома.

И еще я заметил, что успокаиваюсь, становлюсь милым и женственным, чем-то средним между Лоркой и самим собой”.

— Борис, а ты обратил внимание, итальянцы большемерную одежду стали отшивать, типа “да здравствует русский размер”?

— Это не в одежде дело, — засмеялся Борис. — Ты себя в зеркале видел?

— Это все нервы.

— От нервов так не худеют… Ты случайно не заболел?

ХАРАКТЕРИСТИКА

Долинский Борис — проходил стажировку с 08.03 по 10.03.05 в корнере “Luciano Barbera” ТД “Весна”. Зарекомендовал себя как серьезный, старательный сотрудник. Производит благотворное впечатление спокойного, уверенного человека. Хорошо и внимательно выслушивает, располагает к общению. Лоялен к мужской классике. Можно было бы попробовать для работы в корнере “HUGO BOSS”, но высказал личное пожелание работать с другой маркой. Рекомендован для работы в корнере “Baldessarini” салона “Мужская Мономарка Весна”. Начинал помощником следователя при прокуратуре, но не выдержала психика. Проиграл на автоматах два кредита, находится в состоянии развода с женой. Будущего нет.

Зональный менеджер

Соколкин Р.

“По тому, что освещены самые потаенные места в подъезде, узнаю весну. Дверной звонок отбрасывает причудливую тень, а эта дырка в стене, оказывается, заделана очень живописной фанеркой.

Солнце. Маленькие люди на крышах — слетают и серебрятся глыбы льда и снега.

Именно в эти дни я понял, что у меня СПИД. Я проверил в Интернете свои симптомы, и все совпадало с ужасающей точностью, как по учебнику, даже смешно.

Лорка тоже заметила, что я очень сильно похудел (она винила новую должность), что я сильно потел по ночам (она считала, что душно из-за новых пластиковых окон), понос (рабочая столовая), а еще были эти страшные красные пятнышки и припухшие лимфоузлы.

Есть вещи, которые лично ты никогда не совершил бы, но именно тебя ввергают в некий потусторонний гипноз, и ты их совершаешь, а потом поражаешься — это и есть судьба.

Будь же ты проклят, Слава! Будьте все вы прокляты, мрази!”

“Лучше не знать, — вот что решил Радик. — Я не переживу, когда точно узнаю, я даже до анализов не дойду. Лучше не знать и жить как жил”. От мыслей его начинала колотить дрожь.

Он часами просиживал в Интернете, все пытаясь удостовериться, болен или нет, уточнить — те самые у него симптомы или воображаемые, сравнить с опасениями и подозрениями других товарищей. Его поразило, как все-таки много в стране хороших, осторожных и чистоплотных людей: преданных, смелых парней и каких-то искренних, безоглядно открытых и нелепых девушек, заразившихся по роковому стечению обстоятельств, из-за усталости, из-за отчаяния или слишком бурного веселья, из-за любви, жалости, из желания хоть что-то изменить в сером автоматизме жизни.

Из всех ответов он понял одно — у ВИЧ симптомов нет. А один врач даже ответил на его робкие вопросы, скрытый мэссэдж такой: “не грузи мозги, а ступай сдавать кровь”.

И все это время Радик жестоко пикировался с воображаемым Славой, угрожал, укорял, стыдил, проклинал.

Потом не выдержал и позвонил ему. Тот не взял трубку, а спустя час перезвонил.

— Алло, вы мне звонили, — Слава уже забыл Радика и стер его номер из памяти своего телефона.

— Здравствуй, Слава, это я, Радик.

— Радик? А-а, Ра-адик. Слушаю ВАС.

— Как ТЫ себя чувствуешь, Слава… Слава, я подозреваю, что у меня СПИД!

— Да-а… Ну и что? Не страшно. Сейчас с этим до самой смерти живут, не переживай.

— А как ТЫ… Ты сам себя чувствуешь. Ты не знаешь, есть у тебя ВИЧ или нет?!

— Ну-у, я проверялся три года назад, в Америке… Сердце что-то саднило.

“Выходит, проделывая со мной все ЭТО, он допускал, что у него может быть ВИЧ? — днем и ночью Радик только и делал, что "общался" со Славой. — Он не боялся заразить меня. Ну и что, с этим сейчас живут двадцать-тридцать лет. Но у меня жена и ребенок, Слава! Какая же я блядь!”

И вдруг Радик охнул, он понял, почему Слава делал это с такой жестокостью. Да, чтобы уж наверняка. Слава боялся идти сдавать кровь, чтобы провериться, болен он или нет. Он даже зубы боится лечить. Он, наоборот, желал заразить Радика наверняка, чтобы заодно проверить и себя самого. Радик для Славы стал дешевым и приятным ТЕСТЕРОМ на ВИЧ. Слава, я убью тебя, пидор гнойный! Да, я не подам ни малейшего вида, а когда он придет в магазин… придет же он когда-нибудь, я, блин, найду способ!”

Несколько месяцев Радик боялся идти сдавать кровь. Он хотел попросить Славу провериться самого. “Если вы здоровы, значит, со мной все в порядке. Ведь у меня никого и ничего больше не было. Я сдавал все анализы перед рождением сына. Он только посмеется. Он даже трубку теперь не возьмет”. Радик перезвонил. Шел постоянный отбой. “ДЛЯ ТЕБЯ ИХ НЕТ… с услугой “Черный список” — огради себя от любых нежелательных звонков… пип-пип-пип”.

С такими людьми нельзя играть. Начни с ними играть, тобой же эту игру и закончат. Радик оттолкнул всех своих защитников, вступил на поле, и его тут же снес и растоптал чудовищный монстр. Там, где рассчитываешь на выгоду, всегда ждут убытки.

“Лучше ужасный конец, чем ужас без конца. Сдал кровь, и стало легче, будто уже совершил некую лечебную операцию. Как будто уже все хорошо. И даже глупо, что ходил. Просто спидофобия развилась. Волнуешься перед звонком. Во рту пересыхает, сердце бьется. “Перезвоните, результаты не пришли”. Сразу понос. Просто спидофобия, самовнушение. Позвонил через неделю. “Приходите”. — “А каковы результаты?” — “Приходите”.

За дверью этого кабинета вежливо ругался парень: