Короткое лето - Павел Корнев

– Конечно. Наводки поля и все такое, чем дальше от земли, тем больше. Плюс силовые линии на высоте.

– Так точно. И руки на самом деле не доходят, хотя рекой людей послать давно следовало. Когда собираешься?

– Как только, так сразу. Тянуть не буду, у меня все готово.

– От нас нужно что-нибудь?

– Что-нибудь для измерения интенсивности излучения и перепадов поля. Лучше чем обычный чарофон. В Патруле должно быть.

– Найдем, – сказал он сразу. – Ладно, приказ на рейд составлю. Но ты сразу учти, что информация уйдет кому надо уже сегодня.

Мне осталось только плечами пожать:

– Я как бы догадывался.

– Тогда по рукам. Еще что-то?

– Нет, я на стрельбище приехал, пристрелка и все такое.

– Новое что-то?

– Пока не знаю, – ушел я от прямого ответа. – Так, экспериментирую. Кстати, между «сверхновыми», что Диего делает, и «неугасимым светом» вашим ничего общего нет?

– Нет, конечно. – Мстислав ухмыльнулся, из чего я сразу сделал вывод о том, что общее есть.

На все три оставшихся карабина под сорок пятый посадил «ред-доты» «Vortex», пристрелял и разложил оружие по чехлам. Тут ничего особо нового, разве что убедился в том, что работает оружие без затыков. Дольше возился с новыми винтовками. Сначала довольно быстро пристрелял их со станка на сто метров, с легкой и тяжелой пулей, потом начал разбираться с баллистикой на дистанциях до пятисот. У меня под этот калибр даже баллистических таблиц нет, все самому надо пересчитывать. Поэтому пришлось прикреплять скотчем на фанерные мишени большие листы бумаги со шкалой, опять стрелять со станка, засекать падение, переводить все в клики прицела и записывать. Ветра тут особого не было, стена прикрывает, так что бокового увода в расчет брать особенно и не пришлось.

Впечатление… да хорошее, пожалуй. Настильность пусть и не рекордная, но все же приличная. Скорость разумная, я хронограф принес. Прямой тяжелой пули к двумстам метрам ушел, уже достижение, а легкая и на три сотни особых поправок не требовала. С медленным порохом, который я использовал, скорость нарастала на двадцать метров в секунду на каждые два дополнительных дюйма ствола. Шестнадцатидюймовый ствол понравился меньше, восемнадцать и двадцать работали идеально.

Отдача… отдача терпимая, куда мягче, чем от тех же моих «марлинов» под 45–70. Можно достаточно быстро стрелять с рук из положения стоя, дульный тормоз работает как надо.

В завершение проверил амулетом, блокирующим механизм, – только руны чуть засветились. Нормально. Вполне можно пользоваться. А что по эффективности «спецпатронов» – так ничего нового, точно такая же, как у и тех, какими из «ругер гайда» стреляю. Пули одни и те же, просто скорость разная, этот патрон послабей все же. Энергии поменьше, но наши патроны не энергией работают.

В завершение же пострелял из «фала» и обычной «ларки», то есть LAR-8, после чего радость несколько померкла. Боевое оружие все же должно стрелять именно так. И именно такими патронами. И прямой выстрел такой же иметь. А то, что построил я, все равно компромисс. Ну да ладно, имеем что имеем. В довершение снял один «аппер» с длинного карабина под сорок пять и пристрелял его с коротким. Пусть будет в запасе, руны на болт-карриер потом нанесу, они ничего не изменят.

Хотел новую винтовку с Саниным магическим глушителем попробовать, но тут СОБР Дружины приехал пострелять сразу на двух «вепрях», а мне такую вещицу светить не хотелось. Так что ладно, в другой раз. Просто поздороваться подошел, с некоторыми оттуда знаком после известных событий, когда СОБР нас прикрывал, а мы в другую реальность возьми да и провались, где гоняли нас как зайцев по полю.

Хмель

18 июня, суббота

Утро не разочаровало – навалилось и скрутило так, что любо-дорого. Будто не собственное пиво пил, а денатурат голимый. Голова трещала, аж собственных мыслей слышно не было.

Ладно хоть у Иринки за время командировки накопилось немало дел, поэтому она убежала с самого утра. Но и так, целуя меня на прощанье, все же отметила:

– Какой-то ты бледный сегодня!

– Не выспался, – ответил я, растягивая на лице стоическую улыбку.

– Долго вчера сидел? Я заснула, тебя еще не было.

– Да там Клим со своими гулял, пришлось задержаться.

– Ладно, – чмокнула меня в щеку Ирина. – Отсыпайся тогда.

– Ага.

Я закрыл дверь и вернулся в спальню, но в кровать ложиться не стал, а вместо этого разобрал тайник-радиоприёмник и долго тасовал пилюли, подбирая оптимальную комбинацию. Но зато обошелся всего тремя таблетками, и уже через пятнадцать минут от головной боли не осталось и следа. Бодр и полон сил, ага. Для печени, конечно, ничего хорошего, но с печенью у меня полный порядок, выдюжит.

Прицепив на пояс кобуру с «таурусом» – пятизарядным револьвером одновременно сорок пятого и четыреста десятого калибров, – я надел рубашку и спустился в бар. Иван уже готовил на кухне завтрак, но в этом ничего удивительного не было: он давно позабыл о съемной квартире и жил с гимназистками в свободной комнате на втором этаже.

– Эксплуатируют тебя, – не удержался я от ехидного замечания.

– Да ну их! – отмахнулся Иван. – У одной одна диета, у второй другая, а так хоть поем нормально.

– Тоже верно.

– Дядя Слава, вам яичницу пожарить?

– Нет, по делам поеду, там и позавтракаю.

– По делам? А мой выходной?

– К одиннадцати точно вернусь. Только к поставщикам и обратно.

– В Луково? – сообразил Ваня и выдернул кнопку из пришпиленного к доске листка. – Тетя Маша список составила.

Я сложил листок и сунул его в карман штанов, затем подошел к окну и выглянул во двор.

– Как там на улице? – спросил у помощника.

– Не жарко.

Небо и в самом деле было затянуто серой пеленой облаков, и я решил поменять джинсовку на ветровку. Сходил наверх, переложил документы, ключи и прочую мелочовку и спустился в подвал. Не с пустыми же руками к Бородулину ехать.

Отперев массивный засыпной сейф, я распахнул толстенную дверцу, приложил медную пластину чародейского оберега к замку внутреннего отделения и мысленно – очень размеренно и четко – проговорил кодовую фразу. Пальцы уловили небольшую дрожь, и сразу раздался легкий щелчок.

Наличие магических охранных чар само по себе ничего не гарантировало, но далеко не каждый взломщик возьмется за работу, если сканер покажет наличие неизвестных чар. Профи не любят ненужного риска, да и выручка пивоварни опытных медвежатников точно не привлечет.

Ну а если кто-то прознает о нашей с Платоном схеме, то надо будет беспокоиться не о сохранности денег, а как бы голову не оторвали.

Я переложил в небольшую сумочку стопки завернутых в бумагу серебряных трехрублевок и вновь запер сейф.

Монеты я чеканил сам. И сам обогащал привозимый Платоном с той стороны сплав. Ни один здравомыслящий кондуктор не потащит через окно груз серебра, но при относительно небольшом содержании в сплаве чистого металла опасность разрушения достаточно стабильного перехода сводилась к минимуму. Платонов был в этом полностью уверен, он и брал на себя весь риск. Мне оставалось лишь сбывать новенькие монеты так, чтобы не засветиться самому.

В Луково решил ехать на «буханке». Я вообще на ней по Форту предпочитал передвигаться последнее время. Проходимость на уровне, стекла бронированные, борта стальными листами с чародейскими рунами усилены. Не броневик, но шансы уцелеть при обстреле очень даже неплохие. Опять же от магии кое-какая защита имеется. Спасибо Сане-чародею.

Кстати, надо бы и в самом деле насчет алмазов для него поспрашивать. Долг платежом красен и все такое прочее. Комиссионные опять же.

Когда я выгнал «буханку» из каретного сарая и уже возился с воротами, из дома вышла Вика. Фигуристая брюнетка заметно кренилась набок из-за ведра воды в правой руке, и коротенький халатик едва прикрывал ей… хм… попу.

– Доброе утро, дядя Слава! – улыбнулась гимназистка. – Мы займем баню? Ваня сказал, можно.

– Да, конечно! – разрешил я, забрался в кабину и выехал за ворота.

Остановив автомобиль на подъездной дорожке, я встал рядом и внимательно огляделся по сторонам и только после этого задвинул створки. Потом уселся за руль, поправил кобуру с «таурусом» и покатил потихоньку к проспекту.

А куда гнать? Не тороплюсь от слова совсем, да и дорога – яма на яме, никак с соседями не скооперируемся засыпать. Никто из-за трех летних месяцев тратиться не желает, один черт потом все снегом занесет, все неровности сгладятся.

А вот Красный проспект ремонтировали. Я обогнул грузовик, возле которого работали лопатами, засыпая ямы, двое рабочих в оранжевых жилетах, прибавил скорость и легко обогнал нагруженную бидонами телегу.

«Буханку» затрясло, но не слишком сильно. Скорость пришлось сбросить уже при пересечении Южного бульвара, где из растрескавшегося асфальта торчали трамвайные рельсы.