Наследник для авторитета - Анна Сафина

Галаев хлопает дверью, появляется с моей стороны и дергает мою. Я хватаюсь за ручку, но силы не равны, он тянет на себя, открывая ее нараспашку.

– Выходи, – тон слегка угрожающий, намекает, что лучше не рыпаться.

Быстро качаю головой и пересаживаюсь на его место, оттягивая тем самым неизбежное. Страх в глубине души мешает мне здраво мыслить, ощущаю себя зверьком в клетке.

– Хочешь, чтобы я вытащил тебя силой? – спрашивает он вроде небрежно, но в голосе подтекст, что ничего хорошего в случае неподчинения меня не ждет.

И в этот момент за его спиной открывается дверь этого громадного дома. Оттуда начинают выходить люди в черно-белой форме. Работники дома, догадываюсь и отшатываюсь в панике. Как пить дать, хозяин рабской плантации, вот и весь налет цивилизации начинает стекать с его образа. Насчитываю в итоге человек десять, что каменными изваяниями застыли на крыльце, с ожиданием глядя на своего хозяина. Сглатываю горький ком и открываю дверь с другой стороны, выхожу и гордо расправляю плечи. Но на этом моя уверенность сдувается, словно проткнутый иголкой шарик. Растерянно оглядываюсь по сторонам, не понимая, как моя жизнь докатилась до такого.

– Вы подготовили комнату, Хаят? – спрашивает у кого-то Шамиль, и я решаюсь обернуться.

– Да, господин Шамиль, – покорно опускает голову женщина лет сорока, с платком на голове и в длинной юбке, – все, как Вы велели. Накрывать стол к ужину в малой гостиной?

Из всей прислуги женщин около шести, и все сплошь покрытые и в закрытой наглухо одежде, глаза опущены в пол.

– Как знаешь, Хаят, – кивает ей мужчина, затем вопросительно смотрит на меня, глазами намекая подойти ближе.

Я делаю шаг вперед, будто ступаю на эшафот. Женщина наблюдает за моим приближением, в ее глазах читается вопрос и сдержанное любопытство, но прочитать по лицу, как она относится к моему появлению, затруднительно. Среди окружения этого бандита вообще мало эмоциональных людей, и это о многом говорит мне касательно его персоны.

– Это Эльвира, позаботься о ее питании и распорядке дня, врач пришлет рекомендации, так что полагаюсь на тебя, – строгим тоном говорит ей Шамиль.

Она кивает, пытается не так явно пялиться на мой внушительный живот.

– Когда роды? – спрашивает почему-то у него, не у меня, – и что мне ответить Вашему отцу, если он придёт?

Никто не обращает на меня особого внимания, будто я – пустое место, отчего мне вовсе становится неуютно и зябко. Передергиваю плечами, Галаев касается моего плеча, будто в желании притянуть ближе, но я отскакиваю, словно ошпаренная. И это не укрывается от взора работницы. Кажется, что я даже слышу злой скрип мужских зубов.

– С отцом вопрос я решу сам, – неожиданно зло говорит, от него исходит холодная ярость, – она будет жить в моем доме до родов, месяц-полтора, так что держите язык за зубами.

Все старательно отводят глаза, и я сразу понимаю: никто не осмелится нарушить приказ хозяина. От меня не укрывается его фраза насчет родов. Я была права, осуществляется мой самый худший кошмар. А что будет после, Эля? Дадут ли мне увидеть своего ребенка?

* * *

Шамиль

Всеволод хмуро смотрит на сцену, думает о чем-то своем. Затем оборачивается ко мне, приподнимает бровь.

– Странное место для встречи ты выбрал, – усмехается, а в голове вопрос.

– Кое с кем свидеться надо бы, – лениво обвожу взглядом стриптиз-клуб.

Аншлага нет, но публики прилично так набралось.

– Случайно не с той девчонкой связано, что в твоем доме вчера видел? – спрашивает с весёлым намеком, хотя мне вообще не до смеха.

Армена в прошлый раз мои ребята выдернули с отпуска, даже в самолет посадили и конвоировали, но какая-то падла сбила его возле аэропорта, так что тот попал в больницу. А с мужиком в коме не поболтать и информацию не выбить, так что оставалось лишь скрипеть зубами от бессилия. Так что сегодня, с учетом его появления в собственном детище, представилась просто отличная возможность задать ему пару вопросов. Пришлось целый месяц делать вид перед своими же, что забыл о нем. Чую, крыса завелась у меня, так что стоит сейчас быть настороже.

– Не случайно, но с ней, – даю ответ другу, что с интересом наблюдает за движениями танцовщицы.

– Что за предложение мне сделать хочешь? – спрашивает, напоминая о причине нашей встрече.

– Пятьдесят процентов акций «СтройИнвеста», – проговариваю четко обдуманное решение и делаю глоток коньяка.

– Заманчиво, – цокает друг, достает сигарету и делает затяжку, – пришлю завтра своих юристов.

Лаконично, без лишних вопросов. Вот на чем строится наша дружба – понимании друг друга без слов.

Сквозь шум музыки отчетливо слышен стук каблуков, отдающийся вибрацией по полу. Кто-то подходит к нам ближе, присаживается на мой подлокотник.

– Шамиль Саидович, приятно видеть вас снова, – голос мурлыкающий, заигрывающий.

Девчонка позволяет себе больше, зарывается пальцами в мои волосы, пытается делать мне массаж. Резко дергаю ее за руку, заламываю шаловливую конечность.

– Ай, мне больно, – шипит с обидой и неподдельной паникой.

– Хозяина своего привела! – отталкиваю, она с шумом чуть не падает на пол, но чудом удерживается на своих двоих, смотрит при этом на Володю с мольбой, – быстро!

Рычу, не в силах терпеть чужую тупость и вседозволенность. Надеялась захомутать кого-то из нас? Идиотка.

– Он, – сглатывает, баюкая руку и прижимая ее к животу, – в кабинете, просил не беспокоить, у него мигрень…

Глаза ее мечутся в страхе, что размажут по стенке, не жалея и не делая поблажки из-за пола. Она права, но настроение у меня сегодня сносное, так что мыслю здраво. В помещении разговор пойдет лучше, в общем зале слишком много людей.

– Скоро вернусь, – бросаю другу и иду в нужную сторону.

Что ж, за мои лишние телодвижения придется платить, Армен. Поднимаюсь по лестнице и вхожу без стука. Искомый субъект лежит на диване, на лбу белая тряпка.

– Алиска, дура, – стонет это тело, – закрой дверь с той стороны, не видишь, плохо мне?

– Вижу, – скалюсь и хлопаю дверью, отрезая нас двоих от остального мира.

Услышав мой голос, мужик резко привстает, раздупляет глаза, словно и не он только что лежал тут мертвым грузом.

– Господин Шамиль, – дрожащий голос наводит на определенные мысли, хотя такое часто случается с людьми подобно ему, – что В-вас привело ко мне?

Боится. Правильно делает.

– Поговорить надо, Армен, – дергаю к себе стул, поворачиваю передом к себе и сажусь, облокачиваясь локтями о спинку, – напомни-ка мне, за что я в прошлый раз тебе денег дал?

– В прошлый раз? – тут уж его сальные глазки начинают в панике