Опыт доктора Окса : романы, повести и рассказы - Жюль Верн

В корчму вошли два путника; один из них поддерживал другого, который прихрамывал.

Это были Пох и его попутчик, задержавшиеся на большой дороге из-за поломки кареты.

Незнакомец по-прежнему кутался в плащ, низко надвинув на лоб капюшон, так что лица не было видно.

Он первый обратился к трактирщику:

— Наша карета сломалась в двухстах шагах отсюда… Ямщик и кондуктор отправились верхом в Пернов; они заедут за нами завтра утром… Найдутся у вас две комнаты на эту ночь?..

— Найдутся, — ответил Кроф.

— Одна из них для меня, — добавил Пох. — С хорошей кроватью, по возможности…

— Ладно, — ответил Кроф. — Вы, кажется, ранены?..

— Повредил ногу, — пояснил Пох. — Пустяки, пройдет.

— Я возьму другую комнату, — сказал незнакомец.

В то время как он говорил, Эку показалось, что он узнает этот голос.

„Вот так-так, — подумал он, — побожился бы, что это…“

Он не был вполне уверен, но чутье полицейского подсказало ему, что нужно убедиться, не ошибся ли он.

Между тем Пох уселся за стол, положив рядом сумку, по-прежнему прикрепленную цепочкой к поясу.

— Комната… это хорошо… — сказал он, обращаясь к Крофу, — но больная нога не мешает закусить, а я голоден.

— Я подам вам ужин, — ответил корчмарь.

— И как можно скорее, — воскликнул Пох.

Унтер-офицер подошел к нему.

— Право, я очень рад, господин Пох, что вы отделались так легко… — сказал он.

— Ба! Да это господин Эк!.. Добрый день, или, вернее, добрый вечер! — воскликнул банковский артельщик.

— Добрый вечер, господин Пох!

— Вы здесь по служебным делам?..

— Как видите. Вы говорите, пустяковая рана?

— До завтра и след пройдет!

Кроф подал на стол хлеб, холодное сало и чайную чашку. Затем, обращаясь к незнакомцу, спросил:

— А вам что прикажете?..

— Я не голоден, — ответил незнакомец. — Проводите меня в мою комнату… Хочу поскорее лечь. Возможно, я не дождусь возвращения кондуктора и выйду из трактира завтра в четыре часа утра…

— Как угодно, — ответил трактирщик.

Он проводил путешественника в спальню, расположенную в конце дома, слева от общей комнаты; артельщику он отвел комнату справа.

Пока незнакомец разговаривал с трактирщиком, капюшон его слегка съехал набок» и наблюдавший за ним унтер-офицер увидел часть Лица. Полицейскому этого было достаточно.

— Ну да, это он, — пробормотал Эк. — Интересно, почему он хочет уйти в такую рань, не дожидаясь кареты?

Право же, самые естественные вещи кажутся всегда подозрительными полицейским чинам!

«Куда это он так торопится?..» — подумал Эк, — вопрос, на который путешественник, наверное, бы не ответил. Впрочем, незнакомец, казалось, и не заметил, что унтер-офицер упорно разглядывал его и, очевидно, узнал. Он удалился в отведенную ему Крофом комнату.

Эк снова подошел к Поху, который ужинал с большим аппетитом.

— Этот пассажир ехал с вами в карете?.. — спросил он.

— Да… господин Эк, но я не мог выжать из него ни слова.

— Не знаете ли, куда он едет?..

— Не знаю. Он сел в карету в Риге и, думаю, направляется в Ревель. Будь здесь Брокс, он сумел бы вам сказать.

— О! Да это не важно, — ответил унтер-офицер.

Кроф слушал этот разговор с безразличным видом трактирщика, которому и дела нет до того, кто его гости. Он переходил с места на место, прощаясь с уходившими крестьянами и дровосеками. Между тем унтер-офицер не спешил уходить. Он старался побольше выудить от болтливого Поха, который, впрочем, всегда рад был поговорить.

— Так вы едете в Пернов?.. — спросил Эк.

— Нет, в Ревель, господин Эк.

— По поручению господина Иохаузена?..

— Да, по его поручению, — ответил Пох, невольным движением придвинув к себе сумку, лежавшую на столе.

— Эта поломка кареты задержит вас по крайней мере на полсуток.

— Не больше полсуток. И если Брокс вернется, как обещал, завтра утром, то через четыре дня я буду снова в Риге… и обвенчаюсь…

— С этой милой Зинаидой Паренцовой?.. О! Знаю…

— Еще бы… Вам ведь все известно!

— Нет, не все. Вот и не знаю, куда направляется ваш попутчик… Надо думать, что в Пернов, раз он, не дожидаясь вас, уходит завтра в такую рань…

— Возможно, — отвечал Пох, — и если мы не увидимся, скатертью дорога! Но скажите, господин Эк, вы остаетесь на ночь в этой корчме?..

— Нет, Пох, меня ждут в Пернове. Я сейчас же ухожу… А вам желаю после сытного ужина уснуть крепким сном… И не забывайте о вашей сумке!..

— Она срослась со мной, как уши с головой! — добродушно засмеялся банковский артельщик.

— Пошли! — сказал унтер-офицер своему подчиненному. — И застегнись на все пуговицы, а то ветер пронизывает до мозга костей. Доброй ночи, Пох!

— Доброй ночи, господин Эк!

Полицейские вышли, и Кроф запер за ними дверь сначала на внутренний засов, а потом двойным поворотом ключа, который он затем вынул из замка.

Едва ли-в такой поздний час какой-нибудь путник попросит пристанища в «Сломанном кресте». И так уже редкость, что два постояльца одновременно занимают на ночь обе комнаты. Не произойди несчастного случая с почтовой каретой, Кроф, как обычно, остался бы один в своем уединенном трактире.

Между тем Пох поужинал с большим аппетитом, поел и выпил в меру, ровно столько, чтобы подкрепиться. После обильной трапезы хорошая постель окончательно восстановит его силы.

Кроф не шел спать, дожидаясь, пока гость уйдет к себе в комнату. Он стоял у печки. Ветер временами выдувал из трубы дым, и он наполнял комнату, смешиваясь с теплыми испарениями.

В таких случаях Кроф ухитрялся гнать его обратно, размахивая салфеткой, складки которой, расправляясь, издавали звук, подобный щелканью кнута.

Сальная свеча, укрепленная на столе, качалась и мигала, и тени окружающих предметов плясали в ее мерцающем свете.

Снаружи бушевал ветер. Можно было подумать, что кто-то стучится в ставни.

— Разве вы не слышите? Стучат!.. — удивился Пох, когда дверь затряслась так, будто действительно кто-то стучался.

— Это только кажется, — ответил корчмарь, — никого нет… Я привык к этому… И не такие еще бури разыгрываются зимой…

— И то верно, — заметил Пох, — кроме разбойников да полицейских, кому охота бродить на дворе в такую ночь…

— Вот именно — кому охота!

Было около девяти часов. Банковский артельщик встал, сунув сумку под мышку, взял зажженную свечу, которую ему подал Кроф, и направился в свою комнату.

Трактирщик нес в руке фонарь, чтобы не остаться впотьмах, когда дверь закроется за Похом.