Невообразимо далеко от дома - Павел Минка

– Мало, – ответил Курчи. – Увеличьте общее количество всего этого процентов на двадцать, а, может, даже на двадцать пять… А аптек сколько?

– Двадцать три в радиусе десяти минут ходьбы, – ответил Веник.

– Надо еще пять-семь. «Экономную аптеку» тоже сделали?

– Конечно!

– Самая дорогая?

– Да, как и было в проекте…

– Хорошо… – потирая подбородок, сказал Курчи. – Но мне кажется, что что-то забыли… Ах, да, – он шлепнул себя по лбу. – Где флаги? Вы что, забыли, что заказчик – невероятно патриотичен. По флагу должно быть на каждом этаже, желательно даже по два или три! Но не переборщите – это все тоже стоит ресурсов!

– Простите, Пип Глипыч, совершенно забыли! – сказал Веник. – Не понимаю только, зачем цивилизованным людям это надо?

– Меньше думайте – больше делайте! Вы – не ксенопсихолог! – упрекнул Курчи. – Если сказали повесить флаги, значит, вешайте флаги. Кстати, вешайте все-таки по три флага. Можете распылить пару школ и заводов, чтобы из них сделать достаточное количество флагов!

– Сегодня же сделаем, – сказал покрасневший Ниня.

– И еще: уберите бомжей, да и вообще все муляжи. Скоро сюда приедут настоящие жители, они-то их и заменят.

– Мы думали, так будет реалистичней! Но обязательно все исправим! Что еще?

– Что-что? Да тут еще тысяча глупостей! Разбирайтесь сами, надеюсь, вы все-таки включите мозги! Кстати, а это что еще такое? – Курчи указал на Иванова. – Ладно, бомжи вам для реализма нужны! Но это зачем? Какую функцию он выполняет? Стихи, что ли, читать будет, когда сюда будущие жители прилетят, или за очередного кандидата в депутаты агитировать?

– Я не часть обстановки, – сказал Иванов. – Меня прислал… э-э-э… ваш друг Спаталихрон.

Но Курчи его не слушал. Пока Иванов пытался пылко что-то объяснить, он уже распоряжался:

– Не знаю, зачем вы это поместили здесь, но уберите к чертовой матери! Тем более, что это ваша инициатива, а в контракте этого нет. В протоплазму его вместе с бомжами! Только не смейте сделать из него потом замки для отхожих мест – заказчик строго запретил, мол, у них не приняты закрывающиеся сортиры!

Иванова схватили под руки рабочие и поволокли куда-то.

– Стойте! – завопил он. – Подождите! Я не часть этой планеты! Я не муляж! Подождите! Спаталихрон прислал меня! Стойте! Да выслушайте же вы, наконец!

– Какая бездарная работа! – кричал на помощников Курчи, не обращая внимания на вопли Иванова. – Что это за шуточки такие? Он еще и орет! Что подумал бы заказчик, прибыв сюда и увидев это? Вы зачем такие неудобства создаете в этом и без того неудобном месте?

– Не знаю, – сказал Ниня, – я его сюда не ставил.

– Тогда это ваша работа, Веник?

– Впервые в жизни вижу его, Пип Глипыч.

– Так-так, – задумался Курчи. – Вы хоть и болваны, но никогда еще мне не врали! Поэтому вас до сих пор и держу. Эй! – крикнул он рабочим. – Тащите его обратно!

Белого как лист бумаги Иванова подвели к Курчи.

– Успокойтесь, – сказал он. – Мне еще тут истерики не хватало! Возьмите себя в руки! Я жду объяснений, как вы попали сюда и почему я не должен превратить вас в дверную ручку?

Глава 13

– Понятно, – сказал Курчи, когда Иванов закончил свои объяснения. – История интересная, хотя вы все чрезмерно драматизируете и принимаете близко к серду. Значит, вы ищете планету, которая называется Землей?

– Именно так!

– Земля… – Курчи почесал лоб. – Ну, кажется, вам повезло. Конечно же, я помню это место!

– В самом деле, господин Курчи?

– Судя по всему, да, – уверенно сказал Курчи. – Ведь речь идет о малюсенькой голубой планетке, населенной такими же гуманоидами, как и вы?

– Да! – воскликнул Иванов.

– У меня, знаете ли, отличная память, – продолжал Курчи. – Да и забыть такое нельзя. Все дело в том, что это я сотворил ваш родной мир.

– В самом деле? Вы – творец Земли?

– Он самый. Эта история особенна еще тем, что в процессе сотворения Земли я еще и изобрел социологию. Эта история должна показаться вам интересной… А вы, – Курчи обернулся к прорабам, – слушайте и учитесь!

ИСТОРИЯ СОТВОРЕНИЯ ЗЕМЛИ

– О, это было очень давно! – начал Курчи. – Не то, чтоб совсем давно, но срок – приличный. Моя золотая молодость! Я был тогда скромным подрядчиком. Заказов было немного (кризис и все такое!), поэтому создавал я по планетке примерно раз в полгода. Да и заказчики были ворчливыми – все им не так: то небо вверху, а не внизу, то пушинка легче, чем килограмм свинца, то земля кажется горизонтальной, а не вертикальной, как надо… А я тогда был совсем наивным и пытался заказчикам доказывать, что это практично и эстетически очень даже ничего. Но вскоре на объяснения у меня стало уходить времени в несколько раз больше, чем на саму работу. Кому такое понравится? Я начал понимать, что надо что-то менять, но что – никак не мог понять. Я долго размышлял о взаимоотношении формы и содержания, о части и целом, о причинах и следствиях, о том и о сем… Я не спал ночами, почти сломал себе голову, но так и не смог найти нужное решение. Но ответ пришел сам собой, как это всегда и бывает. Когда мне заказали проект с кодовым названием «Земля», я уже понимал, как буду разговаривать с заказчиком и все объяснять ему. И я сделал открытие! Здесь, конечно же, пригодились те навыки, которые я приобрел, когда был коммивояжером. Но особенную роль сыграл тот опыт, когда я попал в одну финансовую пирамиду. «ППП», кажется, она называлась. В общем, Земля была в определенном смысле моим дебютом, потому я ее и запомнил.

Все началось с того, что ко мне обратился с заказом бородатый старик в белых одеждах. Заказ мне показался простым. Смету и проект сделали очень быстро и отправили заказчику. Ничего не предвещало никаких проблем, но заказчик оказался еще тем занудой. Все ему было не так. Первое, с чем он не соглашался, так это с установленными нами сроками работы в десять дней. Он ворчал и спрашивал, почему так долго. Пристал, чтобы все сделали до воскресения.

Особенность нашей работы состоит в том, что планы никогда не совпадают с реалиями. Никогда не получается так, как хочет заказчик или как наметили сделать мы. И дело тут, поверьте, не в отсутствии профессионализма, а в обстоятельствах, которые постоянно дают о себе знать. Учесть все – просто невозможно. Кроме того, заказчик в большинстве случаев не понимает специфику работы, и то, о чем он просит, сделать либо нельзя, либо получится оно хоть чуть-чуть, но другим. И объяснять ему это нет смысла, поэтому и приходится выкручиваться из ситуации, когда работа закончена. Я, по правде сказать, и сам не всегда знаю, чем она примерно закончится, и лишь предполагаю. Ни одна смета, ни один проект и ни один договор просто не может вобрать в себя все факторы и обстоятельства, с которыми неожиданно придется столкнуться.

Слепили мы вашу планетку в установленные сроки. Работа, скажем честно, началась вестись еще до окончательного утверждения проекта. Мы-то понимали, что рано или поздно заказчик подпишет его, и я отправил ребят заниматься строительными работами заранее. Сроки, как вы поняли, поджимали, кроме того, заказчик морочил голову своими глупостями. Ему не понравилось количество пустынь и океанов. Требовал он всего один океан и небольшую пустыню для контраста, я же доказывал ему, что это все стоит слишком дорого и ему обойдется в копеечку, и что разумно будет набросать парочку океанов и с десяток пустынь. Кроме того, твердил я, это никому не повредит, потому что места для жизни и так будет предостаточно. Чтобы было побольше пустынь – я был заинтересован лично. Во-первых, однажды я почти задаром скупил дюжину пустынь на аукционе, где выставляли имущество одной обанкротившейся строительной фирмы, поэтому-то и рассчитывал быстро и дорого их реализовать. Во-вторых, монтировать пустыни – просто и приятно, а сроки, как помните, поджимали. В общем, уломал в итоге я заказчика, и он утвердил смету. Мы подписали договор, несмотря на то, что я знал, что не смогу выполнить некоторые обещания. Небольшой кусок рая (название проекта было «Эдем») я точно мог сделать, и именно в нем больше всего был заинтересован заказчик, а остальное – как выйдет, так выйдет… Тем более, что работа над планетой уже шла во всю.

Когда пришло время сдавать объект, заказчик был бледным и шокированным. Он выкатил глаза и не мог вымолвить ни слова очень долгое время. Мы уже думали посылать за доктором, но тут он заговорил… Возмущению его не было предела! Он возмущался, что конечный результат не соответствует проекту, и что даже Эдем вышел не таким, как надо. Особенно он был недоволен говорящими змеями, мол, это уже ни в какие рамки не лезет. Я пытался убедить его, что говорящие змеи – последний писк моды, а он мне: «Они не должны разговаривать! Тем более, слышали бы вы, что они несут. Кроме того, смущают своим поведением моих детей. А я ведь четко сказал, что змеи не должны говорить, тем более ходить! Где это видано, чтобы змеи ходили! Они должны ползать!»