Освобождение дьявола. История создания первой советской атомной бомбы РДС-1 - Иван Игнатьевич Никитчук

вами – Советский Союз. Теперь США будут использовать свой приоритет для достижения политических, экономических и военных целей. Атомная дубинка в их руках становится все опаснее и может привести к новой войне с ужасными последствиями. Последние заявления руководителей западных стран говорят именно об этом, что именно Советский Союз становится для них врагом номер один. Не трудно сообразить, что над нашей страной, еще не оправившейся после страшной войны с фашизмом, нависает новая угроза еще более страшной войны, угроза полного уничтожения. На нас с вами лежит ответственность за судьбу страны, за безопасность нашего героического народа, за судьбы социализма. Отсюда вытекает задача – надо лишить американцев монополии на атомное оружие. Агрессора можно остановить только силой оружия, не уступающего ни в чем оружию врага. Мы должны создать такое оружие в кратчайшие сроки, освободив своего, красного дьявола, способного обуздать зарвавшегося дьявола смерти империализма.

В кабинете установилась мертвая тишина. После непродолжительной паузы Сталин продолжил:

– Помню, один мудрый человек сказал: Молчание золото, но платят все же за слова. Прошу высказываться с конкретными предложениями, что и как будем делать.

Первым взял слово В.М. Молотов:

– В последнее время мне меньше приходилось заниматься урановой проблемой, но могу сказать, что нашими учеными проделана огромная работа в направлении создания такого оружия. Положение у нас тяжелейшее. Полстраны еще в развалинах. Но создание советской урановой бомбы – это, безусловно, главное средство выживания нашей страны в создавшейся международной обстановке. Мне представляется, что наступил тот момент, когда на государственном уровне следует все направления этой деятельности сосредоточить в некотором едином органе, что обеспечит возможность видеть и управлять ситуацией во всем многообразии решаемой задачи.

Слово попросил Л.П. Берия. Сталин прикурил трубку, затянулся, кивнул головой и сказал:

– Расскажи, Лаврентий, как ответственный по этой проблеме, что будем делать.

– Хочу подтвердить слова Вячеслава Михайловича, что наши ученые серьезно продвинулись в вопросе создания урановой бомбы. В основном работы сосредоточены в лаборатории Курчатова. Основные результаты мы вам неоднократно докладывали, товарищ Сталин. Продвижению к главной цели оказала серьезную помощь и наша разведка, благодаря которой мы располагаемой конструкцией американской урановой бомбы. Однако знание конструкции вовсе не значит, что завтра мы сможем повторить то, что сделали американские ученые. Для этого необходимо очень многое – кадры, приборы, спецматериалы, спецтехнологии и т. д. По сути, надо создать целую атомную индустрию со своими заводами, комбинатами, ядерными реакторами, конструкторскими бюро, полигонами… И снова соглашусь с Вячеславом Михайловичем, что без специального государственного органа, в ведении которого будут сосредоточены все эти вопросы нам не обойтись. Да, страна еще не восстановилась после войны с фашистами, но сегодня урановая бомба наша главная цель, для достижения которой необходимо сосредоточить все силы и средства, которыми располагаем.

После выступления других участников заседания и обмена мнениями, Сталин, затягиваясь трубкой, подвел итог:

– Мы все понимаем сложность сложившейся ситуации в мире в связи с монополией США на атомное оружие. Мы все осознаем, что создание советской урановой бомбы – это вопрос жизни и смерти для нашего социалистического государства. Если мы не решим эту задачу в ближайшие два максимум три года, мы можем испытать силу американской бомбы на себе. Этого допустить никак нельзя.

Наши ученые, действительно, сделали много, но надо им помочь. Прежде всего, помочь в организации, поддержать материально, облегчить им быт… Одним словом создать все необходимые условия для спокойной работы.

Я также считаю, что организацию всего дела по урановой бомбе надо переводить на общегосударственный уровень, установить для атомного проекта высший государственный приоритет. Интересы дела требуют учреждения единого государственного органа, в ведении которого должен быть весь перечень вопросов, решение которых определяет успех дела. Предлагаю учредить при ГКО Специальный комитет, за которым закрепить все работы по использованию атомной энергии, научно-исследовательские работы в этой области, создание атомной промышленности. Но главной заботой должно стать создание урановой бомбы. Эта задача ключевая и ее решению подчинить все другие задачи.

У кого есть предложения по составу такого органа и кому поручим его возглавить?

После непродолжительного обсуждения согласились в состав комитета включить: Г.М. Маленкова – секретаря ВКП(б), Н.А. Вознесенского – председателя Госплана СССР, Б.Л. Ванникова – наркома боеприпасов, А.П. Завенягина – заместителя наркома внутренних дел, И.В. Курчатова – начальника лаборатории № 2, научного руководителя проблемы, П.А. Капицу – академика, директора Института физических проблем АН СССР, В.А. Махнева – генерала НКВД, М.Г. Первухина – заместителя Председателя Совнаркома СССР, наркома химической промышленности.

– Предлагаю, – добавил Сталин, – ввести в состав комитета и назначить его председателем Лаврентия Павловича Берию. Он больше всех из нас в курсе проводимых работ, обладает и способностями, и возможностями для успешной организации и деятельности нового государственного органа. В НКВД имеются крупные строительные и монтажные организации, которые располагают значительной армией строительных рабочих, хорошими квалифицированными специалистами, руководителями. НКВД также располагает разветвленной сетью местных органов, а также сетью организаций на железной дороге и на водном транспорте…

Думаю, у присутствующих не будет на этот счет возражений?..

Затянувшись трубкой, Сталин продолжил:

– Тебе, Лаврентий, хочу дополнительно сказать, что это не простое поручение Политбюро, это поручение всего нашего народа. За его успешное выполнение отныне ты отвечаешь своей головой.

– Я осознаю всю меру своей ответственности, товарищ Сталин, и обещаю не подвести. Разрешите продолжить?

– Продолжай, продолжай, Лаврентий…

– Предварительно мы обсуждали, что для решения отдельных научных и технических вопросов потребуется и Технический совет при Специальном комитете. Технический совет должен будет вносить на рассмотрение Специального комитета возникающие вопросы. По вашей рекомендации, товарищ Сталин, вношу предложение по его составу: Ванников Л.Б. – председатель, Алиханов А.И. – академик АН СССР, ученый секретарь, Вознесенский И.Н. – член-корр. АН СССР, Завенягин А.П. – заместитель наркома внутренних дел, Иоффе А.Ф – академик АН СССР, Кикоин И.К. – член-корр. АН СССР, Курчатов И.В. – академик АН СССР, Махнев В.А. – генерал НКВД, секретарь Специального комитета, Харитон Ю.Б. – профессор, Хлопин В.Г. – академик АН СССР.

– Думаю, состав не вызывает сомнения в компетенции. Но почему Ванников предлагается в качестве председателя Совета, он ведь не ученый, а Совет, как я понимаю, должен рассматривать научные проблемы? – задал вопрос Сталин. – Может быть, поставить во главе академика Иоффе?.. Хотя у него возраст… Хватит ли у него сил на такую нагрузку? Кроме того, он вряд ли уйдет с поста директора научно-исследовательского института. Его председательство будет формальным… – засомневался Сталин.

– Я предлагаю председателем назначить академика Капицу… Правда, есть опасение, что Иоффе не будет считаться с Капицей… – предложил Молотов.

– Тогда может быть председателем пусть будет Курчатов? – внес предложение Берия.

– Нет, – сказал Сталин, – в будущем это возможно, но сейчас