Капитан. Невероятный мир - Михаил Михайлов

Вот еще, буду я натощак вином напиваться. Неприятных последствий от переноса своей души в чужое тело пока особых не заметил. Но вот как скажется это на мне, когда захмелею? А ну как частичка Славара возьмет верх и, пока я буду в отключке, натворит дел? Проверять не хочется. Потом как-нибудь. Лучше подумаю над странностями в поведении паренька. По-моему, под словом «заказ» он имел что-то другое. Если подумать и постараться припомнить, то…

– Господин желает сыграть в фаас? – послышался над ухом чужой хриплый голос. – Должен сказать, весьма приятно. Давненько никто не хотел скрасить мою скуку.

Повернув голову, я рассмотрел обладателя голоса. Мужчина лет тридцати пяти, коротко стриженный, но с длинными усами и чубом. Морщинистое лицо пересекал тонкий шрам, проходящий по центру лба. Чуть ниже меня, но в плечах шире почти в полтора раза и тяжелее вдвое. Бархатные темно-зеленые штаны, короткие сапоги из мягкой кожи, широкий пояс и золоченая перевязь со шпагой. Красная рубашка и темно-зеленый камзол. Не слишком хорошим вкусом обладает хозяин этих вещей. Вот разве что оружие выглядит добротно, и видно, что пользоваться им мужчина умеет.

– Тирк фон Сарадон, – представился незнакомец, коснувшись кончиками пальцев треуголки. – Сыграем?

И только сейчас я вспомнил. Стол этот, как и соседний, предназначался для игры в фаас – мудреную игру с костями, сотней игральных пластинок наподобие карт, но выполненных из неизвестного мне материала. Что-то наподобие стекла, но прочного и легкого, а еще практически не царапающегося и не разбивающегося. Однако сделанная из него пластинка размером чуть больше половины ладони становилась крайне уязвимой для механических повреждений, да к тому же еще и очень хорошо горела, буквально как порох вспыхивала, если сунуть в огонь. Эти свойства материала, как и его дороговизна, становились препятствием для его широкого применения.

Подобные нюансы приводили к тому, что в фаас могли играть лишь дворяне и богачи. А еще первый севший за столик бросал своеобразный вызов окружающим игрокам. Это было сродни дуэли, только без указания конкретного противника. Можно было просидеть час и уйти, если поблизости не находилось подходящих соперников. Но, если же такой появлялся и изъявлял желание составить компанию, уйти было невозможно. Или принять вызов на обычную дуэль. Но даже в случае победы на репутации оставалось долгое время позорное пятно. Фаас была интеллектуальной дуэлью. Все равно что бросить вызов и тут же от него отказаться. Заплюют…

И вот теперь мне предстояло сразиться с этим фоном. Судя по его словам и реакции окружающих, принявших шептаться за моей спиной, этот парень тут числится за фаворита. Плакали мои денежки, если продую.

– Славар… просто Славар. Каковы ставки? – поинтересовался я, когда напротив меня сел Тирк.

– Пять монет серебром за партию.

Услышав сумму, я с трудом сумел сохранить невозмутимую маску на лице. Этот фон уверен в себе, если готов ставить такие деньги. У меня едва ли хватит на три партии, а дальше… Впрочем, по неписаным правилам именно столько и нужно было сыграть, чтобы выйти из игры без потери лица. Или заплатить одну ставку сопернику и уйти сразу же. Тогда на дуэль не вызовут, но репутация пострадает сильно. Черт, как же поступить? Терять все свои деньги нет резона, но и слышать впоследствии насмешки тоже не хочется. Мне же жить в этом городе.

– Идет, – кивнул я Тирку и выложил на стол пять серебряных кругляшей. Тот довольно осклабился и повторил мой жест. Дальше пошла игра…

Через час, после третьей партии, мой кошель опустел. Осталась медь, но выкладывая ее на стол, я лишь оскорбил бы оппонента. Да и было там много меньше пяти серебряных монет.

– Все, – вздохнул я то ли с облегчением, то ли с досадой (сам толком не понял – там этих чувств было в равной мере), – я выхожу.

– Славар, ты что это? Игра только началась…

– Денег нет, – коротко ответил я. – Наличные закончились… да и неохота их терять. Хороший ты игрок, Тирк.

– Ха, это точно, – хохотнул фон, – хороший. Со мной никто не желает связываться. Удивился, когда ты за стол уселся. Недавно только в городе?

– Недавно, – согласился я и тут же предложил: – Слушай, а пистолет примешь на две партии? Хороший, сам смотри.

Я продемонстрировал недавнюю покупку и увидел, как довольно блеснули глаза Тирка. Оружие ему явно понравилось.

– Ну, – протянул он, – я обычно против закладов, предпочитаю деньги, но ради тебя, Славар, так и быть. Должен же я дать тебе шанс отыграться, так? А то боги отвернутся от меня и заберут удачу. Принимаю ставку.

– Благодарю.

Боги, удача – как же. Просто жульничает фон умело. И игроком считается опытным. Две первые игры я проиграл вчистую. Вот третью мог записать на свой счет, но предпочел слить и ее. Заодно кое в чем убедился и проверил свои наметки. От Славара мне досталось отличное знание игры, сотни приемов и ходов. Все-таки в столице королевства встречаются игроки, коим этот фон и в подметки не годится. И мне (Славару) не раз удавалось обыгрывать их.

Следующую партию я хоть с трудом, но выиграл.

– Повезло тебе, Славар, – произнес Тирк, когда карты были вновь розданы и началась следующая партия. – Но удача штука тонкая, то она есть, то ее нет.

– Согласен, – кивнул я в ответ, сосредотачиваясь на игровом процессе.

Через двадцать минут я… проиграл свой предыдущий выигрыш. И тут же потребовал сыграть еще раз. И уже на протяжении двух следующих часов только и знал, что собирал ставки. Рядом со мной, на моей половине стола скопилась порядочная кучка серебра. Как бы ни три золотых с мелочью.

Сидевший напротив Тирк все это время наливался вином и желчью, проигрывая раз за разом. Думаю, что потеря денег для него была не столь болезненна, как удар по самолюбию. Как же, такой известный игрок, за стол с которым опасаются садиться, и вдруг пасует перед неизвестным выскочкой.

– Предлагаю сыграть на все, – хмурясь и кривя губы, сказал фон. – Или боишься, а?

– Согласен.

Не то чтобы меня можно было легко раззадорить, сыграть на самолюбии и боязни потерять лицо. Я уже сумел доказать, что в игре не на последнем месте в табеле сильных игроков. И легко принимаю вызов. Дело было в другом. Этот фон своим предложением пожелал оставить меня без штанов, образно говоря. Захотел выставить меня голодранцем…

– Все твои деньги и пистолет против моего кошелька и вот этого, – предложил Тирк и кинул на стол изрядно отощавший кошелек, где едва ли десяток монет имелось. Рядом с кожаным мешочком легла коробка из дерева размером с пачку папирос. На крышке имелось несколько рун, что говорило о магическом содержимом контейнера. Взяв коробочку, я сдвинул крышку и увидел четыре длинных четырехгранных иглы из серебра с черными шариками не больше вишневой косточки в навершии.

На пару мгновений я опешил и чуть было не возмутился – эти иглы проходили по разряду запретных артефактов. Лишь немногие чиновники и важные государственные лица могли ими владеть. Но потом припомнил, что на островах некоторые запреты королевства не действуют или на них мало кто обращает внимания. Так что никакой подоплеки или желания в дальнейшем меня подставить в поступке Тирка не было. Или просто я так думаю… хм.

Иглы эти применялись в алхимии и артефактах, оказывающих действие на физиологию живых существ. В любом живом организме есть несколько центров, влияющих на многие аспекты. Например, одним из таковых является всем известная в моем мире точка дань-тань, или же чревная точка, располагающаяся чуть ниже пупка и считающаяся энергетическим центром организма человека. В нее и другие точки вонзаются иглы и проводится ритуал по сбору энергии. Далее снимаются шарики, которые аккумулируют полученную энергию, и используются в артефакторике или алхимии. Из рук мастеров выходят амулеты, которые лечат от болезней, улучшают внешность и устраняют шрамы или недостатки в облике. Или эликсиры, которые продлевают молодость, придают сил и бодрости. Обычно в качестве жертвы используют домашних животных, вроде тех же свиней и коров. Но запрет ввели на эти артефакты по другой причине. Кроме свиней под нож можно пустить и разумное создание, и тогда эффективность амулетов и зелий повышается на порядок.

– Ладно, – согласился я после того, как привел свои мысли в порядок от увиденного, – принимаю ставку. Надо же тебе дать шанс, Тирк. Сам говорил, что удача – капризная штука, и не угадаешь, когда она отвернется от тебя или наоборот.

От моих слов фона буквально перекосило. Я почти буквально повторил его слова и передал тон. Я видел, как он сильно хотел сказать какую-то гадость, но сдержался. Что-то прошептав себе под нос, фон ухватил кубок с вином и осушил в несколько глотков. При виде нескольких капель, сорвавшихся с края посуды и разбившихся о столешницу, у меня засосало под ложечкой и пересохло горло. Я пришел в это заведение перекусить, но вот уже три часа только и делаю, что перебираю карты и бросаю кости. Есть во время игры правилами запрещалось, только пить. Но я стремился сохранять разум трезвым, а иначе какая же это игра.