Бронепоезд. Огненный рейд - Руслан Мельников

К Егору подошел штатский.

— Я попал? — спросил Егор. Штатский снял очки. Протер. Надел снова.

— Вероятно…

Какой-то неопределенный это был ответ. Егор спросил по-другому:

— Тварь мертва? Теперь?

— Может быть, да. А может быть, нет.

Определенности не прибавилось ни на йоту.

Штатский замахал руками бойцам, осторожно смыкающим кольцо вокруг мертвеца.

— Разойдитесь, пожалуйста! Разойдитесь все!

Интеллигентик с бронепоезда как-то незаметно взял командование на платформе в свои руки. И что самое удивительное: его слушались. Чувствовалось: этот очкарик с профессорской бородкой знал, о чем говорит, и имел хоть какое-то представление о том, что следует делать.

— Вы, — штатский повернулся к Егору, — поможете мне. Сейчас медлить нельзя.

Прежде чем Егор успел что-либо ответить, незнакомец уже склонился над окровавленным трупом.

— Держите его на прицеле, — велел он. — Будете стрелять, когда полезет.

— Что полезет? — не понял Егор. — Куда? Откуда?

— Сами все увидите.

Штатский поднял с асфальта нож Кирилла Васильевича и быстрым резким движением вспорол мертвецу простреленный живот.

Два длинных глубоких разреза. Крест-накрест. Как харакири.

«Откуда только такая сноровка?» — отстраненно подумал Егор.

Склизкие потроха выперли из-под рассеченной кожи и мышц. Точно так же, как сам начстанции вылез недавно из смертельных объятий метаморфа.

А в следующий миг…

Штатский проворно отскочил в сторону.

Что-то похожее на перемазанный кровью целлофановый пакет вздулось и рванулось между распоротых кишок.

— Стре…

Егор уже стрелял.

— …ляй…

И опять стрелял.

— …те!

И — снова.

Плотный кровавый сгусток с выскользнувшим из пищевода хвостом был хорошо виден на сером асфальте. Этакий гигантский головастик, спешащий убраться с открытого пространства.

Пули размазали метаморфа по платформе, прежде чем тварь успела нырнуть под вагоны.

— Вот теперь дело сделано, — удовлетворенно кивнул штатский.

— И теперь, может быть, вы объясните, что случилось? — повернулся к нему Егор.

— Ничего необычного, — пожал плечами тот.

— Так уж и ничего? — хмыкнул Егор. — Типа, все в порядке вещей?

— Относительно этого вида интродукта, — штатский кивнул на останки метаморфа, — да, именно так. В порядке вещей. Этот вид, кстати, очень редкий, пожирает свою жертву одновременно изнутри и снаружи.

— Засовывая часть себя в ее рот?

— Это самый простой способ.

Неловкая пауза.

— Мне жаль, что так вышло с вашим командиром. Соболезную.

— Откуда вам столько известно о тварях? — спросил Егор.

Тем более о таких тварях, которые под Москвой практически не встречаются…

— Я их изучаю.

Ага, ну вот и объяснение, что делает штатский на экспедиционном бронепоезде. Вполне, кстати, правдоподобное. В экипажи начали включать ученых. Что ж, разумная, хотя и запоздалая мера.

— Я — главный научный консультант экспедиционной службы, — добавил штатский, подтвердив предположение Егора.

Глава 11

— Экипажу вернуться в вагоны и занять места согласно боевому расписанию! — прозвучал сзади чей-то негромкий, но властный голос.

Егор обернулся. Из штабного вагона на платформу сошел крепко сбитый человек средних лет, с майорскими погонами на камуфляжной куртке, наброшенной на голое тело. Голова и правое предплечье были перебинтованы. Майор пошатывался от слабости. Однако его приказ заставил людей разойтись.

Команда бронепоезда полезла обратно в вагоны. Штатский тоже шагнул к поезду, но был остановлен.

— Док, ты останься, — велел майор.

Док? Блин, прямо как в голливудской киношке!

Штатский остался.

Что ж, теперь хотя бы понятно, кто является командиром на бронепоезде. Егор подавил улыбку. А он-то грешным делом уже начал думать, что приказы здесь отдает этот самый док.

Егор тоже решил про себя называть штатского очкарика именно так. А что? Коротко и емко. Лучше всякой клички.

— Метаморф? — майор скользнул взглядом по мертвой твари.

— Метаморф, — подтвердил док.

— Где мы могли его подцепить?

— Где-то за Байкалом, наверное. Там есть несколько районов, в которых доминирует этот вид.

За Байкалом?! Егор вытаращил глаза. Однако же! Далеко забрались ребята.

Майор удивился тоже. Но совсем по другому поводу:

— И эта зараза тащилась с нами всю дорогу?

— Метаморфы, в отличие от других интродуктов, очень терпеливы, — пожал плечами штатский.

— На составе могут оказаться еще такие твари?

— Полагаю, нет. Метаморфы плохо уживаются друг с другом и с прочими видами интродуктов. Если на поезде уже обнаружена одна особь, больше вагоны можно не проверять. Ничего опасного на них нет.

— Одна? — вмешался в разговор Егор. — А по-моему, особей было две.

Он покосился на тварь, сбитую с колесной тележки.

— Это один и тот же организм, — сухо ответил док.

— Разделенный надвое?

— Отвлекающая обманка. Метаморфы часто ставят такие, чтобы отвлечь внимание.

— Вот как? А может быть, такие обманки понаставлены на всех вагонах?

— Этого быть не может, — твердо сказал штатский. — Один метаморф ставит только одну обманку.

— Тогда, надеюсь, карантин можно снять? — майор покосился на Егора. — И пропустить наконец состав?

— Это решаю не я, товарищ майор, — ответил Егор.

— Ну да, конечно, — командир бронепоезда пренебрежительно скривил губы. — Это был риторический вопрос. К тебе он отношения не имеет.

Майор Егору как-то сразу разонравился.

— А вот этот вопрос к тебе, боец. Где я могу поговорить с начальником станции?

Егора начал разбирать нервный смех.

— Да хоть прямо здесь. Вот он лежит, перед вами.

Майор черного юмора не оценил.

— Где заместитель?

— В конторе, — Егор кивнул на здание вокзала. — Наверное, докладывает в Москву о вашем прибытии. Только вам туда сейчас нельзя, товарищ майор.

Майор поднял брови.

Егор мстительно улыбнулся:

— Карантин. Проверка не закончена.

— Ну так заканчивайте ее скорее, мать вашу! — процедил майор.

Его вдруг повело в сторону. Глаза у майора закатились, он начал падать.

Штатский-док подхватил раненого, но удержать не смог. Стал заваливаться вместе с ним.

— Да помогите же!

Егор поспешил на помощь. Перехватил майора, аккуратно посадил его на асфальт, прислонив спиной к броне — там, где не было шипов.

Э-э-э, а мужику-то по-настоящему хреново! Майор весь обмяк и дышал еле-еле.

— Слышь, как тебя, док… Командир-то ваш тоже того… загибается, похоже.

— Марина! — Док повернулся к штабному вагону. — Ко мне, быстро! Мою сумку сюда и шприц на десять кубов для майора!

Из вагона стремительной козочкой выскочила…

Ага, так вот, значит, какое милое создание держало Егора на мушке, когда он прижимал дока к броне.

Длинноногая девица с автоматом на одном плече и сумкой — небольшой, в жестком футляре, вроде бы аптечной, только без красного креста, — на другом. Веснушчатое лицо. Русые, собранные в хвост волосы. Огромные зеленые глазища с опахалом ресниц. Движения стремительные, точные, как у опытного бойца. Но в то же время по-женски грациозны. Нет, ну и какого брать таких девчат в дальние экспедиции?! Мужиков подходящих не нашлось, что ли?

Незнакомка, как и вся команда бронепоезда, за исключением дока, была одета в камуфляж, однако ее пятнистая, хорошо подогнанная одежда не скрывала стройной соблазнительной фигурки.

«М-да, конфетка, а не девочка», — подумал про себя Егор.

Впрочем, о том, что не так давно «конфетка» эта запросто могла влепить в него автоматную очередь, забывать не следовало. Да и долго любоваться на диву в стиле «милитари» Егору не позволили.

— В сторону, — барышня бесцеремонно оттолкнула его вправо.

Подумаешь! Егор, обидевшись, собрался уже отпустить майора. Он-то хотел как лучше: поддержать раненого. Но раз такое дело…

— Да нет же, не бросай! — раздраженно фыркнула девица. — За руку его держи! Со своей стороны. Вот так, и ногу прижми. Как я, видишь?

Егор видел. Марина навалилась на майора так, словно собиралась прямо здесь же на платформе прилюдно его изнасиловать.

— Главное, крепче держи.

А чего крепче-то? Егор недоуменно хлопал глазами. Обниматься с майором не входило в его планы.

Штатский-док тем временем наполнял десятикубовый шприц из какой-то емкости с подозрительной зеленоватой жидкостью. Марина вынула из сумки и ловко надела на шею майора изгрызенную деревяшку на резинке. Легко разжала безвольные челюсти.

Деревяшку — в рот. Резинку — под затылок. Чтобы лучше держалось? Чтобы раненый язык себе не откусил? Егор начинал понимать предназначение странной вещицы. Но вот насчет всего остального…