«У» – значит убийца - Сью Графтон

Я добралась до поляны, где в тени примостился плохонький коттедж. Сделав три поворота, я развернула машину так, чтобы мне не пришлось выбираться отсюда задним ходом. Погасила фары. Сразу же возникло ощущение полного одиночества. Если не считать стрекотания сверчков в подлеске, то вокруг стояла абсолютная тишина. Трудно было поверить, что поблизости имеются другие дома, которые расположены на улицах города. Свет от уличных фонарей не проникал так далеко, а шум машин напоминал тихий, отдаленный шелест прилива. Место казалось совершенно заброшенным, хотя находилось оно не более чем в десяти минутах езды от моего офиса.

Посмотрев в сторону главного дома, я не увидела ничего, кроме густых молодых деревьев, старых дубов и нескольких лохматых елей. Огней не было видно даже сквозь голые стволы нескольких лиственных деревьев. Открыв бардачок, я вытащила фонарик, проверила, как он работает, и убедилась, что батарейки не сели. Я бросила сумочку на заднее сиденье, вылезла из машины и заперла ее. Примерно футах в пятидесяти по направлению к главному дому я заметила каркас для выращивания вьющейся фасоли, которую хозяева разводили теперь в заброшенном саду. В воздухе стоял плотный запах влажного мха и эвкалиптов.

Я поднялась по ступенькам деревянного крыльца. Входная дверь была снята с петель и стояла сбоку, прислоненная к стене. Щелкнув выключателем, я с радостью обнаружила, что электричество не отключено. С потолка свисал всего один плафон, сорокаваттная лампочка слабо освещала комнату. Если в коттедже и имелась какая-то теплоизоляция, то очень слабая, и сейчас внутри было очень холодно. И хотя оконные стекла были целы, пыль забилась во все трещины. Подоконники усыпаны дохлыми насекомыми, в углу фрамуги паук укутал муху в белый шелковистый кокон. Пахло ржавым металлом, под водопроводными стыками собрались лужицы протухшей воды. Часть деревянного пола в комнате выпилила бригада, осматривавшая место преступления, а образовавшуюся дыру закрыли куском фанеры. Я осторожно обошла это место. Прямо над головой, на чердаке, послышалась глухая возня. Я подумала, что это белки залезают на чердак сквозь дыры в крыше и мастерят гнезда для своих детенышей. Луч моего фонарика высвечивал бесконечные следы десятимесячного запустения: мышиный помет, засохшие листья, маленькие кучки мусора, сооруженные термитами.

Конфигурация внутреннего помещения представляла собой букву "L" с пристроенной в углу ванной, от которой водопроводные трубы тянулись к крохотной кухне. Завернув за кухню, можно было попасть в "гостиную". Я заметила на полу металлическую плиту, на которой раньше была установлена печь, топившаяся дровами. Выкрашенные в белый цвет стены были усыпаны сороконожками, и я поймала себя на мысли, что мне неприятно на них смотреть. Сбоку от двери висела коробка звонка размером с пачку сигарет. Кто-то вскрыл ее крышку, и я могла видеть, что механизм внутри отсутствует. Электрические провода в зеленой пластиковой оболочке были обрезаны и теперь свободно болтались, как поникший стебель цветка.

Спальня Лорны, предположительно, находилась в коротком отрезке буквы "L". Кухонные шкафы были пусты, а на покрытых линолеумом полках лежал тонкий слой кукурузной муки и засохших хлебных крошек. На одной из полок, по-видимому, пролился сироп, и я видела кружки в тех местах, где стояли банки с консервами. Я осмотрела ванную, в которой не было окон. Старый унитаз с высоким и узким бачком, выпирающим вперед стульчаком, похожим на фарфоровый кадык. Растресканное деревянное сиденье, которым можно прищемить все самые нежные места. Раковину для умывания, размером с блюдо, поддерживали две металлические стойки. Я открутила кран с холодной водой, и тут же с криком отскочила назад, потому что из него с шумом вырвался фонтан бурой воды. В водопроводных трубах послышался низкий визг, как будто зазвучала сирена, предупреждающая меня о том, что я незаконно вторглась в чужое жилище. Сама ванна покоилась на круглом фундаменте, сухие листья скопились возле сливного отверстия. Закрывала ванну непрозрачная зеленая пластиковая занавеска с изображением черных лебедей.

Хотя мебель в комнате отсутствовала, я прикинула примерно, как она была обставлена. Возле входной двери, судя по вмятинам на сосновом полу, стояли, наверное, диван и два кресла. В том месте, где комната поворачивала в кухню, я представила себе небольшой деревянный обеденный уголок. Сбоку от раковины стоял небольшой шкафчик, к основанию которого была прикреплена телефонная розетка. У Лорны, наверное, имелся радиотелефон или же аппарат с длинным шнуром, что позволяло ей днем держать телефон на кухне, а на ночь переносить его к кровати. Поворачиваясь, я еще раз внимательно осмотрела все помещение. Тени вокруг меня сгустились, сороконожки забегали по стенам, недовольные моим присутствием. Я выскочила из коттеджа, неотрывно следя за ними.

Я ужинала, сидя в своей любимой кабинке в ресторане у Рози, который находился в половине квартала от моего дома. Как обычно, Рози уговорила меня заказать ужин в соответствии с ее собственными вкусами. Подобная забота с ее стороны меня не сильно утомляла. Если не считать "биг-мака" с сыром, у меня, в общем-то, нет любимых блюд, поэтому даже приятно, когда кто-то помогает тебе разобраться с меню. Сегодня Рози посоветовала мне суп из семян тмина с клецками и тушеную свинину, приготовленную по очередному венгерскому рецепту – кусочки мяса, залитые сметаной и приправленный паприкой. Заведение Рози не совсем ресторан, а скорее популярный местный бар, где, по прихоти хозяйки, подают экзотические блюда. Вдобавок он постоянно балансирует на грани закрытия отделом полиции по контролю за предприятиями общественного питания, поскольку в этой области существуют очень строгие правила. В воздухе здесь постоянно висит запах венгерских специй, пива и табачного дыма. Расположенные в центре зала желтые столики сохранились аж с сороковых годов, а вдоль стен разместились кабинки. Крепкие скамьи с высокими спинками, выкрашенные в темно-коричневый цвет, чтобы не было видно сучков и прочих пороков, сделаны из высокопрочной строительной фанеры.

Еще не было семи, поэтому привычные посетители пока не появились. Обычно по вечерам, особенно летом, ресторанчик Рози заполняли шумные игроки в боулинг и софтбол, одетые в форму своих команд. А зимой они были вынуждены импровизировать. Как раз на этой неделе группа гуляк придумала игру под названием "швыряй бандаж", и теперь этот злополучный атрибут спортивной формы, пришпиленный к древку, висел над стойкой бара. Рози, женщина вообще-то очень строгая и напрочь не понимающая юмора, нашла, похоже, эту проделку забавной и оставила бандаж на месте. Предстоящее бракосочетание явно снизило ее коэффициент умственного развития на несколько критических пунктов. Сейчас она восседала на стуле за стойкой бара, курила и просматривала местные газеты. В конце стойки имелся небольшой цветной телевизор, но никто из нас не уделял большого внимания телепередачам. Возлюбленный Рози, Уильям – старший брат Генри, – улетел вместе с ним в Мичиган. Рози и Уильям собирались пожениться в этом месяце, но, похоже, свадьба откладывалась.

Зазвонил телефон, стоявший на ближнем конце стойки. Рози бросила на него недовольный взгляд, и я поначалу решила, что она вообще не собирается снимать трубку. Она не спеша сложила газету, отложила ее в сторону и все-таки ответила после шестого звонка. Обменявшись с собеседником несколькими фразами, Рози посмотрела на меня, протянула трубку в моем направлении, а затем швырнула ее на стойку, от чего у звонившего, вероятно, лопнула барабанная перепонка.

Я отодвинула в сторону тарелку и осторожно вылезла из кабинки, чтобы не поймать занозу в спину или бедро. Когда-нибудь я возьму напрокат электрический шлифовальный круг и отполирую здесь все деревянные сиденья, потому что мне надоело постоянно опасаться заноз. Рози перешла к дальнему концу стойки и уменьшила звук телевизора. Я взяла трубку.

– Алло?

– Привет, Кинси. Это Чини Филлипс. Как дела?

– Откуда ты узнал, что я здесь?

– А я поговорил с Джонатаном Робом, и он сообщил мне, что ты частенько заглядываешь к Рози. Я попытался позвонить тебе домой, но мне ответил автоответчик, поэтому я и предположил, что ты, должно быть, ужинаешь.

– Отличная работа детектива. – Мне вовсе не хотелось спрашивать, с чего это он вдруг решил поговорить обо мне с Джонатаном Робом, который работал в отделе по розыску пропавших, когда я познакомилась с ним три года назад. У нас даже возник небольшой роман во время одной из периодических отлучек его жены. Джонатан и его жена Камилла знали друг друга с седьмого класса. Время от времени Камилла бросала его, но он всегда принимал ее обратно. Школьная любовь, которая здесь, в провинции, превратилась в сплошную тягомотину. Я ничего не знала об их отношениях и не представляла, какая роль в этой игре отводилась мне. Узнав обо всем, я сделала выбор, но на душе остался скверный осадок. Когда человек одинок, он иногда совершает подобные ошибки. И все же неприятно, когда твое имя треплют по всем углам. Мне очень не хотелось быть предметом обсуждения в раздевалке местной полиции.