Принцесса самозванец и целебная маска - Неуловимый Джо
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Проходившие покинули коридор. Джомни долго ещё смотрел им вслед, но вскоре переключился на разбор своего рюкзака. Старший араб тоже встал в надежде разглядеть в маленьком окошке ещё что нибудь, заодно размять ноги, но коридор был пуст. Вскоре вся каюта начала регулярно разминать ноги, вероятно в надежде ещё раз увидеть загадочную женщину, которая казалась не такой уж и однозначной злодейкой. Но Джомни опять повезло.
С другого конца коридора послышались уверенные шаги матросов и сбивчивый цокот дамских каблучков. Как только в поле зрения попал источник звука, к Джомни присоединились и другие обитатели каюты. Они нетерпеливо смотрели в окошко, но толкать друг друга не решались.
Наконец стало возможным поподробнее её рассмотреть. Некогда великолепное платье было помято, а длинные белые волосы растрёпаны. Красивое лицо было подавленным, тонкие брови грустно опущены, ярко красная помада была грубо размазана, а в заплаканных глазах была грусть и отчаянье. Она стыдливо прятала грудь, безнадёжно стягивая руками разорванное декольте.
Когда она проходила прямо перед каютой, её каблук подвернулся, и она чуть не упала на пол коридора, но устояла уперевшись белыми руками в железную стену, прямо перед глазами Джомни.
Сильная боль исказила её лицо, она не могла идти дальше, но матросы уже приготовились подгонять её. Она наклонилась и одной рукой сняла туфли, сдерживая разорванную одежду второй. Матрос пнул её коленом в бок, она неуверенно поднялась и встала на свои босые ноги.
Когда она поднялась, её лицо оказалось точно напротив окошка, и Джомни встретился с ней взглядом. Грустные глаза источали боль и унижение, она с надеждой взглянула на Джомни и стыдливо опустила взгляд. Потом матрос толкнул её в спину, на лице вновь появилась боль, но была подавлена. Она смиренно закрыла глаза, подняла подбородок и пытаясь сохранить остатки достоинства зашагала дальше. Величественно и обречённо.
— Она тоже пленница. — сказал младший араб.
— Похоже, мы с ней в одной лодке. — усмехнулся старший.
— Рано делать выводы. — добавил Джомни.
Дальнейшие шахматные партии проходили молча. Невероятное зрелище стёрло из памяти арабов даже детский мат, который Джомни поставил одному из игроков. Арабы долго ещё сидели не вставая, но участившиеся проходы матросов по коридору напомнили им про палисандровый стаканчик, единственный источник информации из-за пределов каюты.
Спустя некоторое время, вероятно на утро, пленников повели на прогулку. Вооружённые матросы уводили по два человека в каюту побольше, оборудованную несколькими спортивными приборами, душем и выдавали спортивную форму. В целом, пленники чувствовали себя пассажирами очень маленького круизного судна, неплохо приспособленного для того чтобы сохранить подвижность и остатки рассудка в замкнутом пространстве.
Вернувшись в каюту, Джомни чувствовал себя отдохнувшим и бодрым. Если бы не вооружённые матросы, которые ограничивали его перемещение по явно огромному судну, ему бы не составило труда, убедить себя в том, что он находится на инопланетной шахте, вот-вот станет оператором грузового челнока, и примется за работу. Лишь только он поделился этим чувством с арабами, в каюту тут же постучали матросы и предложили чтение.
Вся литература в электронных книгах была достаточно старой, но её было много, гигабайты текстовых данных с небольшими но вполне различимыми пережатыми картинками. Джомни, естественно, стал искать что-нибудь о подводных лодках, но нашел лишь общие сведения. Кроме того что он находится на борту однокорпусного атомного ракетного крейсера, ничего внятного определить не смог.
Неглубоко погрузившись в основы подводного флота, Джомни составил план изучения предмета и отложил книгу в сторону. Но вдруг он вспомнил как любят духи издеваться над его планами, и усмехнулся, пытаясь предположить какая невероятная дичь должна произойти с ним дальше, и предположил. Но то, что должно было произойти с ним через пять минут, превзошло даже фантазии про инопланетных русалок. Дверь скрипнула, и крепкие моряки швырнули к нему в каюту Нимхэ.
Арабы выронили игральные карты, и, открыв рот уставились на неё остекленевшим взглядом. Джомни чуть не расхохотался над точностью своих предчувствий, но сдержался, и, вспомнив что эта женщина приказала ему убить незнакомого ему человека, ограничился лишь злобной ухмылкой.
Нимхэ стояла перед ними в испуганной растерянности. Несколько длинных мгновений арабы разглядывали её одежду. Она была одета в стандартную форму матроса, которая не подходила ей ни по росту, ни по комплекции, и висела на ней как помятый полиэтиленовый пакет, зацепившийся за столб.
Арабы уже закрыли рты, но шок и удивление никуда не делись. Они осторожно подняли карты, и продолжали молча играть, совершенно не замечая столь очевидного, вероятно с огромным трудом. Но Джомни не испытывал сострадание к той, что рассуждала о ценности жизни при этом вынуждая убивать, пусть даже не по своей воле.
Нимхэ была растеряна, она испуганно оглядывалась, будто в поисках пути отступления. Она стояла скованно, тревожно и скромно поправляла неуклюжий наряд, несколько раз украдкой взглянула на лицо каждого мужчины, но не заметив никакой реакции, облокотилась спиной на стену, и грустно посмотрела в пол.
Джомни ещё раз усмехнулся, и включив электронную книгу стал увлечённо изучать чертёж шпангоута американской подводной лодки времён разгара холодной войны. “Второй раз я на ваши женские фокусы не куплюсь” - думал Джомни, и несколько минут старательно изучал каждую выносную надпись технического рисунка.
Но несколько минут полного безразличия прервал араб, который тихим арабским языком сказал ему что-то вроде “она тут на долго”. Джомни молча встал и забрав свой рюкзак со свободной верхней койки спрятал его под свою, и Нимхе взобралась туда робко обхватывая блестящие ступеньки прикроватной лестницы.
Освещение от лампочки ослабело. Джомни сначала подумал что пришло время спать,
