Эхо дефолта - Николай Леонов

- Вот, шеф.

Стас застонал и закачал головой, чувствуя, что одурение от удара с него сходит медленно и волнами. Тошнота же, наоборот, усилилась.

- Ни хрена себе, полковник из главного управления! - тихо присвистнул тот, которого называли шефом. - Да вы что, ребятки! Неужели такой человек сам пойдет на работу для сявок?! Это точно не мент! Сразу же видно! И ксива у него левая!

Снова вокруг Стаса образовалась тихая угрожающая пустота, тут же он почувствовал удар по голове и улетел.

Когда Стас очнулся, то первое, что он осознал, было жуткое неудобство от тяжести в затылке и от бесконечного холода.

Тяжело открыв глаза и осмотревшись, как смог, Стас увидел, что лежит он на запыленном бетонном полу, вокруг него бетонные стены, а на потолке... Крячко прищурился, поморгал и еще раз посмотрел, потому что свет был неяркий, и разглядел тоже бетон. И на потолке бетон.

Вспомнилась некстати фраза Иоанна Грозного из фильма "Иван Васильевич меняет профессию": "Замуровали, демоны!"

Все это не утешило, не развеселило, однако нужно было порадоваться, что он еще жив, как кажется, и, поработав руками и ногами, Стас убедился точно, жив и здоров.

Тоже, как кажется.

Приподнявшись сперва на локте левой руки, а затем и полностью встав на ноги, Стас схватился руками за затылок. Голова болела и, казалось, начинала трещать по всем своим швам от самого малого движения не только тела, но и мысли.

Упершись рукой в шершавую холодную стену, чтобы не качало, Стас осмотрелся более внимательно.

Как ему показалось, находился он на стройке. Двери в его помещении не было, а вместо нее был только дверной проем с грубыми неоштукатуренными краями.

Покачиваясь и отталкиваясь плечом от стены, Стас пошел к выходу, по привычке ощупывая карманы своей куртки. Сигареты оказались на месте.

Закурив и почувствовав себя психологически лучше, Крячко вышел на лестничную клетку и начал спускаться по лестнице вниз, продолжая лазать по карманам. Во внутреннем кармане он нашел удостоверение, вынул и просмотрел, - точно, его удостоверение. Его собственное, полковника Крячко.

Тут же Стас ощутил в правом боковом кармане пиджака пистолет.

Выдернув пистолет и затем магазин, Стас убедился, что на первый взгляд все нормально и все на месте. Понюхав ствол и не ощутив запаха гари, Стас безнадежно загрустил. Дело пахло откровенной подлянкой, если уж не пахло гарью. Для чего было возвращать ему пистолет?

Совсем уже сомневаясь и в реальности, и во всем на свете, Стас засунул руку в правый внутренний карман куртки и вынул оттуда свой сотовик. И он был на месте!

Стас нажал кнопку, телефон ожил и тут же скандально заверещал и зачирикал своим тренькающим сигналом.

- Да! - отозвался Стас, прикладывая телефон к уху и продолжая спускаться по лестнице.

- Ты где был, твою мать?! - заорал телефон голосом Гурова, и это сразу же примирило Стаса с окружающей действительностью. Все-таки есть в мире что-то стабильное, от чего можно отталкиваться, как от стены, чтобы не ощущать себя полностью потерянным. - Ты где находишься? Я весь день не могу до тебя дозвониться! Ты пьян? Стас!!

- Я тоже не могу до себя дозвониться, - сказал Стас и вышел из подъезда. Посмотрев на вечернее небо, он опустил глаза и невдалеке, на строительном пустыре, увидел свой "Мерседес", стоящий как ни в чем не бывало.

- Ну ни хрена себе, сказал я себе, - озадаченно пробормотал Стас и осмотрелся.

Он на самом деле находился в незнакомом районе и не соображал даже, где тут север, где юг, где - ближайшая трасса.

- Стас! - уже более-менее спокойным голосом позвал его Гуров. - Стас, все в порядке?

- В общем, да, только не совсем, - пробормотал Стас, снова начиная всматриваться в свой "Мерседес".

- То есть? Не понял! - терпения Гурова хватило ненадолго. Он снова заорал: - Ты будешь отвечать нормально или нет?! Ты точно трезвый?

- Точно, точно. Приеду, расскажу, только пока я не знаю, в какую сторону ехать. Но определюсь через пару минут. Ты где?

- Я у себя дома. Уже дома, Стас. А ты действительно уверен, что ты трезвый?

Мысль была интересной. Стас остановился, поднес руку ко рту, выдохнул воздух и понюхал его. Черт его знает, вроде подозрительным ничем не пахло.

- Кажется, да. Но полной уверенности уже нет. Я сейчас попробую подъехать и тогда кое-что расскажу. Есть, в общем, что поведать.

- Я уже понял, - проворчал Гуров, явно успокаиваясь. - Ты, кстати, что-нибудь слышал о превышении служебных полномочий и нежелательности неформальных отношений со свидетелями?

Стас нахмурился, спешно соображая, к чему это Лев Иванович начал напоминать обо всем этом.

- Если ты думаешь, что я завис у какой-то женщины, то, к сожалению, ты не прав, - сказал он. - К очень большому моему сожалению. Зависа не было.

- М-да? - очень недоверчивым тоном переспросил Гуров и заторопился: Ну, в общем, приезжай, поговорим. А за руль лучше не садись в таком состоянии. А то еще что-нибудь забудешь. Где я живу, например. Или как меня зовут.

- Не забуду, - буркнул Стас.

Посмотрев на свой "Мерседес" с нехорошим подозрением, Стас решил последовать совету друга и не искушать судьбу еще раз. Приключений на сегодня хватало. И, кажется, даже с переизбытком.

Крячко кое-как отряхнул запачканную белесой цементной пылью куртку и брюки, засунул руки в карманы и побрел к трассе, видневшейся неподалеку. Он шел и думал, что вот сейчас, или минуту спустя, или две минуты спустя, но его "Мерседес" должен будет взорваться со страшным грохотом, раскидав в разные стороны железочки и пластмассочки. А в него самого, в Стаса Крячко, должны начать стрелять из-за какого-нибудь ближайшего угла.

Однако ничего подобного не произошло.

Стас дошел до дороги, остановил первую же машину, упал на заднее сиденье и назвал домашний адрес Гурова.

- Ну ты даешь, мужик! - восхитился водила, оборачиваясь и внимательно высматривая лицо Стаса в полумраке салона. - А ты знаешь, сколько тебе это будет стоить?

Стас вздохнул, вынул кошелек, наличие которого он уже проверил, и начал пересчитывать купюры, следя за выражением лица водилы. На счете "шесть" водитель посерьезнел, кивнул и развернулся.

- Так бы раньше и сказал, - словно нехотя заметил он. - А можно деньги вперед? А то... ну, в общем, всякое бывает. Время-то нынче какое, сами знаете.

- Знаю, - согласился Стас и передал деньги. Водитель, подняв ладонь, принял их, просмотрел и погнал машину.

Вскоре Стас, высматривая окрестности из окна, узнал, где он находится. Это был маленький непутевый городок с диким названием Долгопрудный.

Зазвонил сотовик. Водитель вздрогнул, взглянул на Стаса через зеркало заднего обзора и успокоился.

Снова звонил Гуров.

- Ну что теперь скажешь? Определился, на какой стороне Луны находишься?

- Определился, - спокойно ответил Стас, - я в другом городе.

- В каком?! - заорал Гуров. - В каком еще "другом городе"?! Совсем уже охренел, что ли?

Стас заметил, что водитель улыбается, прекрасно слыша голос Гурова.

- Наверное, совсем, - смиренно согласился Стас. - Я в Долгопрудном. А еду сейчас к тебе на патриотичном "Москвиче", свою телегу оставил рядом с новостройкой. Там еще напротив какой-то аттракцион расположился, вроде луна-парка, или что-то наподобие. Короче, красиво и для детей предназначено. И заборчик невысокий металлический.

- Ну и что? - не понял Гуров.

- Да я так просто, - ответил Стас. - Ты попросил бы ребят проверить мою машинку, вдруг там где-нибудь подарочек лежит, или к проводам зажигания подключен, или под днищем прилеплен. Всякие же шутники на свете есть.

- Понял, - быстро ответил Гуров. - Сейчас же позвоню. А сам ты как?

- В прекрасном расположении духа, - ответил Стас. - Ты знаешь, самое последнее воспоминание у меня такое... - Стас помялся. - Как бы тебе сказать, чтобы ты понял.

- Ты не тяни резину! Телись давай! - заорал Гуров, заподозрив, что Стас собирается шутить. Шутка означала бы, что Стас в полном порядке, но не раздражаться на его шутки Гуров уже не мог. Каждый имел свои привычки.

- Понимаешь ли, Лев Иванович... - раздумчиво проговорил Стас, максимально набивая цену своей предстоящей информации. - Последнее, что я помню, это то, что меня три раза пижоном обозвали, а потом - все, туман и амнезия. Только голова побаливает. И вот думаю я в сердце своем: а стоит ли вспоминать, что дальше-то было? Боюсь, понимаешь ли, травмы психологической. Может, оставить все как есть? Спокойнее будет, однако.

Водитель "Москвича" громко фыркнул и наклонился ниже над рулем.

Гуров помолчал, подумал, видимо, потом сухо сказал:

- Ну, приедешь, Стас, и поговорим. Обо всем. И об этом тоже. А к машине я пошлю, кого следует. Не волнуйся.

После этого он отключился, а Стас закурил и начал смотреть в окно. Вокруг него раскладывался вечерний город. И, кажется, это уже была Москва.

К дому Гурова они подъехали через полчаса, и Стас, ощущая внезапную непреодолимую усталость, пошатываясь, вышел из машины и побрел к знакомому подъезду, понимая, что доберется вот сейчас он до кухонного табурета в квартире у Льва Ивановича Гурова, сядет он на этот табурет и больше не встанет - уснет, и никакие гуровские крики и вопли его не разбудят. Да пусть хоть оборется дорогой товарищ полковник.