Гармония миров. Диалоги о деятельном сострадании - Тензин Гьяцо

Далай Лама: Мы можем сказать, что существует две области духовной практики. Некоторые элементы духовной практики более личные, их применяют для развития интуиции. Другие элементы лучше практиковать во взаимосвязи с другими людьми. В буддизме мы вступаем в отношения с другими людьми, главным образом, чтобы служить им. Это две разные области, хотя они во многом связаны.

Легко видеть, как наша практика может подкреплять наши взаимоотношения с другими людьми. Легко можно увидеть также, как наши взаимодействия с другими обогащают заслугами, или духовным потенциалом наш поток сознания, что помогает затем нашей собственной личной практике. Но мысль о том, что наши взаимодействия с другими людьми реально способствуют нашей интуиции, довольно интересна. В интимных отношениях, где перемешаны любовь и привязанность, трудно сказать, насколько это поможет человеку, который практикует. В том случае, когда существует привязанность к другому человеку, где этот человек выступает в качестве очень сильного объекта и привязанность возникает при наличии сильного чувства «я» — «я люблю этого человека, я держусь за этого человека» — если вы понимаете, что это ложное представление о своем «я», то можете приобрести некоторое интуитивное проникновение в понятие шуньяты.

Дэниел Браун: Не могли бы вы подробнее остановиться на этом в качестве практики? Как это делается?

Далай Лама: В этой ситуации довольно легко увидеть отсутствие самодостаточного, независимого эго, или своего «я». Поэтому, когда разыгрываются очень сильные страсти, например, враждебность или неудержимое желание, то возникает сильное чувство своего «я», при этом «я» ощущается как реальное. Мы можем испытать чувство своего «я» в тот момент, когда оно возникает в сознании, очень отчетливо и ясно. И тогда мы начинаем исследовать, существует ли реально такое «я» и обнаруживаем, что не существует.

Когда ум не находится во власти определенных искривлений или пороков, то связь между объектом и умом, воспринимающим объект, является непрерывным потоком, и мгновенность восприятия может быть не так очевидна. Но когда ум раздражен какой-то страстью, он становится крайне возбужденным, и тогда легче понять непостоянство, или преходящий характер психических явлений. Возникновение враждебности или привязанности связано с массой энергии. Наша задача заключается в том, чтобы не попасть в ловушку этих пороков ума, а суметь использовать энергию, которая сопровождает их проявление.

Джэк Энглер: С буддийской точки зрения, а также и с точки зрения психотерапии, очевидно, существует идеал, заключающийся в том, что мы должны быть выше страдания, не быть затронутыми им, что благодаря невозмутимости мы можем достичь стадии, на которой мы не подвержены страданию. У меня такое впечатление, что этот идеал не приносит пользы.

Стивен Левин: Я не уверен, что это вообще возможно, не быть затронутым болью другого, когда мы относимся к нему со всей душой.

Джэк Энглер: О, это возможно. Психотерапевты делают это всё время.

Маргарет Бренман-Гибсон: Я совершенно не убеждена, что для психотерапевта полезно в качестве идеала ставить себе цель «быть выше страданий» тех, кто к ним приходит.

Джэк Энглер: Нет, мы всё время это делаем. Ваше Святейшество, мы много говорили о важности в психотерапии и духовной практике положительных взаимоотношений. Я помню ваше высказывание: «Если не можешь помочь, то хотя бы не вреди». Вы говорили также, что если кто-то готов встретить лицом к лицу страдание другого и глубоко проникнуться им, то это надо делать в обстановке доверия, надежности и понимания. Такая ситуация часто бывает между врачом и пациентом или в общине, сангхе, между учителем и учеником, и она приводит учителя и ученика или психотерапевта и пациента в очень тесные, интимные взаимоотношения. Некоторым образом они даже должны любить друг друга. Может быть здесь имеется определенное сочетание любви и привязанности, но взаимоотношения здесь присутствуют и они растут.

Эти взаимоотношения несут определенную уязвимость, опасность и риск для обеих сторон, особенно для ученика и пациента. Очень печально, что мы видим столь много доказательств этого в наше время, когда помогающий злоупотребляет своим положением или властью. В Бостоне, где я практикую, почти каждый месяц газета выходит с заголовком о том, что еще один врач обвинен в злоупотреблении своим положением по отношению к клиентам, в особенности это касается врачей-мужчин и пациенток. Мы слышали также много подобных примеров в буддийских сангхах по всей стране, касающихся учителей, злоупотребляющих властью и доверием.

В моей клинической практике ко мне приходят много людей, испытавших злоупотребрения психотерапевтов, воспользовавшихся доверием своих клиентов, и просят помочь им. Очень трудно работать со своими коллегами-психотерапевтами, оскорбившими своих клиентов, но мы должны это делать. Они нуждаются в помощи, как всякий другой.

При обучении западной психотерапии учат, как предвидеть подобные ситуации и что с ними делать, чтобы не попасть в такую беду. И все-таки в нее попадают. Риск очень велик. Но, по крайней мере, главные профессии — психиатра, психолога, социального работника, медицинской сестры — регулируются государственным лицензированием и учреждениями, выдающими сертификаты, которые наблюдают за профессиональным поведением. Неэтичное поведение, будучи доказанным, может привести к потере врачом своей лицензии на практику по своей профессии. Клиенты также обращаются в суд с гражданскими и уголовными исками. Есть ли что-либо подобное такой функции надзора в буддизме? Каким образом он осуществляется по отношению к буддийским учителям? Как он осуществляется при наставничестве и обучении? И, во-вторых, если до внимания общественности доходит, что у какого-то учителя имеются трудности в этой области, каким образом это регулируется общиной?

Далай Лама: Часть вины лежит на учениках, потому что они балуют духовных учителей, они портят их. В буддийской традиции человек становится духовным учителем, когда у него появляется ученик. Не существует какой-либо особой лицензии или бумаги, или степени, которая давала бы человеку право быть духовным учителем. Вы — лама, потому что у вас есть ученики.

В развитии отношений с духовным учителем важно не торопиться с признанием человека своим духовным учителем, потому что это отношения, наделенные большой силой. Столько времени, сколько понадобится — два года, пять лет, десять лет или дольше — вы просто считаете этого человека своим духовным другом и тем временем близко наблюдаете его поведение, взгляды и методы учения, пока вы полностью не убедитесь в его или ее чистоте. И тогда не нужна никакая лицензия. Но очень важно с самого начала иметь очень твердый, здоровый подход.

Не существует никакого особого аспекта обучения, чтобы стать ламой, который был бы специально предназначен помочь вам избежать злоупотреблений в отношении ваших учеников, если они у вас есть. Но сама природа буддийской практики заключается в том, чтобы развивать сострадание, чувство альтруизма по отношению к другим, и если оно чисто, то учитель не будет злоупотреблять своим влиянием.

Джэк Энглер: Здесь есть одно большое «если» — если человек этот достаточно чист. Я думаю, что люди вступают в эти взаимоотношения, предполагая, что учитель имеет некоторую степень просветления, а затем, когда имеют место злоупотребления или подобные ошибки, то разочарование бывает очень сильным.

Далай Лама: Обычно я рекомендую буддийским практикующим не рассматривать каждое действие их духовного учителя как божественное и благородное. Во всех буддийских учениях имеются особые, совершенно необходимые качества, которые требуются для духовного наставника.

Если ваш учитель проявляет неподходящее или дурное поведение, то вполне допустимо, чтобы ученики критиковали его поведение. В сутрах, в собственной проповеди Будды, очень много говорится, что в тех аспектах, где поведение учителя благодетельно, вы должны следовать по стопам учителя, но когда оно неблагодетельно, то не должны. Итак, когда оно несовместимо с добродетелью, когда оно несовместимо с буддийским учением, то вы не должны идти по стопам гуру. Нельзя говорить: «Это хорошее поведение, потому что это поведение гуру». Так никогда не надо делать. В сутрах ясно утверждается, что если поведение гуру недостойное, вы должны назвать его недостойным и не следовать ему. Здесь явно говорится, что вы должны считать неблагодетельное неблагодетельным, так что можно сделать вывод, что критиковать учителя вполне правомерно. В одном тексте Ануттарайогатантры ясно указывается, что нельзя следовать ни одному совету, который дает вам ваш учитель, если этот совет не подобает вашему буддийскому образу жизни, вашей практике.