До последнего удара сердца - Юлия Алейникова

– Добрый день. Слушаю вас, – проговорил Володя без всякого энтузиазма.

А через час он уже сидел с этой самой журналисткой в кафе и уплетал за обе щеки грибной суп со сметаной. Журналистка тоже оказалась голодной и от него не отставала. Они еще даже толком разговаривать не начали, а только поглядывали друг на друга изучающими взглядами, не забывая работать ложками.

– Не плохо у них тут готовят, – заметил Володя, отодвигая пустую тарелку и с нетерпением поглядывая на официантку, расставляющую на столе тарелки с горячим.

– Да, я иногда здесь обедаю. Когда поблизости бываю, – согласно кивнула Женя.

Адвокат Скрябин на первый взгляд ей понравился. Он не выглядел избалованным и капризным, а наоборот, усталым и очень занятым. И манеры у него были самые простецкие, без выпендрежа. Главное, чтобы он еще и специалистом оказался хорошим, осторожно размышляла Женя, готовясь перейти к делу.

Володя уже заморил червячка и теперь не спеша жевал отбивную и рассматривал журналистку. Хоть про нее и говорили, что она ведет авторскую передачу и является автором скандальных разоблачений, по ее виду он об этом не догадался бы. Обычная девица, очень молодая, с живым подвижным лицом, стройная, просто одетая. И держится без всякого апломба. Последнее особенно говорило в ее пользу. Обычно мало-мальски известные люди начинали задирать нос, намекать на свою публичность и всячески выпячиваться. Хотя большинство из них ничего из себя ровным счетом не представляли, так, спесь одна на ровном месте. А может, она хитрее, чем кажется, играет в «своего парня», а на деле – записная стерва и весь мозг потом вынесет. Прикинется этакой лисой, а потом по телику такое про себя увидишь, что месяц на улицу выходить не захочется. А потому бдительность терять не будем, решил для себя Володя, дружелюбно улыбнувшись журналистке.

– Владимир Александрович, – оторвавшись от еды, обратилась к адвокату Женя. – Вы уже успели ознакомиться с делом и встретиться с Мариной?

– Да, – кивнул Володя, откладывая приборы.

– И что вы думаете о ее деле? У вас уже сложилось какое-то мнение? – замерев от ожидания, спросила она. «Приближался решающий момент», как любили говорить спортивные комментаторы.

– Да, – сухо ответил Володя, не спеша с развернутым ответом.

– И? – поторопила его Женя.

– Если вас интересует мое мнение: или ее ловко подставили, или она виновна.

Ну, хорошо хоть «или-или», подумала про себя Женя.

– Вы не могли бы подробнее рассказать мне об убийстве Кольцова, а то я имею о случившемся весьма общее представление, – попросила она. – А мне хотелось бы иметь больше фактов, потому как по просьбе Марининых родителей я собираюсь доказать ее невиновность. Во всяком случае, попытаюсь, – усмехнулась Женя.

– Знаете, Евгения Викторовна, – наклонив голову, со вздохом проговорил Володя, – честно говоря, я бы ни за что не взял это дело, если бы не Николай Петрович. У меня сейчас такой завал, по три судебных заседания в день. Если на следующей неделе вопрос с Ушаковым не решится, вообще не представляю, как буду справляться. Так что ваша помощь, если вы готовы включиться в расследование, мне очень и очень пригодится.

Женя таким заключением была приятно удивлена, обычно ей советовали заниматься своими делами и в чужие не лезть.

– Можете на меня положиться. Мне деваться некуда, у меня эфир через три недели, и либо я доказываю ее невиновность, либо мне начальство голову отвернет, – честно ответила она. Скрябин отчего-то располагал к откровенности, и вообще, с ним было очень просто общаться, как со старым знакомым, а потому она добавила: – Можете называть меня просто Женя.

– Володя, – согласно кинул адвокат.

– Итак, какие против Марины улики?

– Вот это интересно, – ставя на стол локти и наклоняясь к собеседнице, проговорил адвокат. – В квартире Кольцова были обнаружены ее свежие отпечатки.

– И на чем?

– В точку, – похвалил Володя, журналистка была не глупа. – На стоящем возле раковины бокале с недопитым чаем. Ни на мебели, ни на дверных ручках, ни на орудии убийства отпечатков не обнаружено, – проговорил он со значением.

– Но ведь бокал могли попросту подбросить! – тут же отреагировала Женя.

– Именно. Но это не все. В руке убитого было найдено несколько текстильных волокон…

– …выдернутых из шарфа Марины, – кивнула журналистка.

– В этом шарфе ее видели в день убийства, – уточнил Володя.

– А еще?

– А еще ее волос на пиджаке убитого.

– Да. Вроде бы улик много, но все их несложно подкинуть, – произнесла задумчиво Женя. – А что говорит сама Марина, как она это объясняет и где была во время убийства?

– Она понятия не имеет о том, как бокал попал в квартиру мужа. Сама она там никогда не бывала и даже не знала о ее существовании, квартира была оформлена не лично на Кольцова, а на его фирму. То же с шарфом и волосом. В день убийства Кольцова с мужем не виделась. А вот что касается ее алиби, это еще одна интересная история, – приподняв брови, взглянул Володя на собеседницу. – Кольцов умер, по свидетельству экспертов, между двенадцатью и четырнадцатью часами дня. Кольцова, по ее собственному утверждению, была в это время в салоне красоты на процедурах.

– Так это легко проверить, – пожала плечами Женя.

– Проверили, – кивнул адвокат. – Была. Нюанс заключается в том, что салон, в котором была Марина, располагается в новом жилом комплексе на улице Конной, – загадочно проговорил Скрябин.

– И что с того? – недоуменно пожала плечами девушка.

– Вы не знаете эту улицу? – понимающе спросил Володя.

– Нет.

– Она идет параллельно Староневскому проспекту. Но в этом тоже нет ничего особенного. Особенным оказалось то, что салон имеет служебный вход. Клиентский вход ведет с улицы, а служебный выходит во двор, и дверь салона располагается в двух метрах от входа в подъезд, в котором находится квартира покойного Кольцова, о которой Марине, по ее утверждению, ничего не было известно.

– Ничего себе! – присвистнула Женя. – И Марина находилась в салоне именно в то время, когда убивали ее мужа, и имела возможность ненадолго покинуть салон и незаметно туда вернуться?

– Вы на редкость проницательны, – похвалил ее Володя. – Именно. Кольцовой делали какие-то процедуры, во время которых она некоторое время оставалась одна. Длились они примерно с половины первого до половины второго. А еще ее видела в подъезде соседка Кольцова. Узнать Марину она не могла, но описала ее шарф и светлый жакет.

– Подождите, но это значит, что Марина все же была в подъезде. А значит, она знала о квартире мужа и могла его убить? – нахмурившись, соображала журналистка.

– Ничего подобного, – покачал головой Володя. – Это означает лишь то, что незадолго до убийства соседка видела в подъезде женщину в аналогичном шарфе и похожем жакете, с темными волосами. Больше ничего. Ни лица, ни подробностей одежды она не разглядела, видела женщину лишь пару секунд в пролете лестницы, когда поднималась к себе. Дама живет на втором этаже, а незнакомка в шарфе вошла в подъезд и вызвала лифт.

– Я вижу, вы абсолютно уверены в невиновности Марины? – проговорила Женя, с удивлением отмечая, что такая твердость убеждений, даже превосходящая ее собственную, отчего-то ей неприятна. Может, ей нравилось быть единственным героем в глазах Марининых родителей. В таком случае это глупость и ребячество, одернула сама себя Женя.

– Я ее адвокат и считаю вполне закономерным доверять своей клиентке, хотя некая доля здравого сомнения у меня есть, – ответил Володя, слегка пожимая плечами. – К тому же в этой истории слишком много удобных для следствия совпадений. Убийца нашелся моментально, все доказательства вины на месте, и искать ничего не надо. Тут тебе и свидетели, и улики, как на заказ.

– А так не бывает?

– Бывает, но в таком случае клиент, как правило, не настаивает на своей невиновности, а старается смягчить вину. Марина же твердо стоит на своем. А она не закоренелый преступник, не дурочка и не такой уж твердый орешек, чтобы не поддаться на уговоры следователя признать свою вину и скостить срок, – задумчиво, словно рассуждая сам с собой, проговорил Скрябин.

– Значит, вы уверены, что она не виновата? – решила уточнить Женя.

– Скажем так, на девяносто процентов, – возвращаясь к отбивной, ответил адвокат. – Ну а вы поделитесь со мной информацией? Насколько я понимаю, у вас было несколько дней форы. Что удалось накопать?

– Я ничего не знала об обстоятельствах убийства, поэтому просто собрала кое-какие сведения о покойном, – поделилась Женя, глядя на уплетающего за обе щеки Володю. – Побывала на его предприятии «Фармнекст», сегодня ездила в принадлежащую ему клинику пластической хирургии. А еще побывала на работе у Марины Кольцовой.

– Отлично, – похвалил ее адвокат. – Вижу, мы с вами сработаемся. – И он довольно улыбнулся. – И что раскопали интересненького?