Мсье Ле Труадек, предавшийся распутству - Жюль Ромэн

Бенэн. Не забывайте, что самое трудное еще впереди. Но я не слишком недоволен вами. Если вы будете держать себя так же хорошо с Трестальонами, как с инспектором, то вы избежите тюрьмы на этот раз.

Ле Труадек. Где Трестальоны? Я хочу их видеть.

Бенэн. Они ждут рядом.

Ле Труадек. Приведите их сейчас же. Я чувствую себя в очень подходящем настроении. Если мы будем мешкать, на меня снова может напасть слабость.

Бенэн отправляется за Трестальонами и тотчас же возвращается с ними.

Те же, супруги Трестальон.

Ле Труадек. Салитесь. Перед вами больше не мсье Песмес, как вам, может быть, уже известно. Перед вами Ив Ле Труадек, член Института, профессор Французской Коллегии, офицер Почетного Легиона.

Трестальон. Да… нам сейчас сказали, представьте себе…

Ле Труадек. Молчите! Теперь вы понимаете всю глубину вашей некорректности по отношению ко мне и размеры вашей неосторожности.

Трестальон. Но…

Ле Труадек. Молчите! В то время как вы так нагло и вместе с тем так глупо ошибались на мой счет, я вас видел насквозь, и ни одно из ваших действий от меня не укрылось. Чтобы вас изобличить, я ждал только неопровержимого доказательства. Ваша судьба в моих руках.

Трестальон. Послушайте, мсье Пес…

Ле Труадек. Стоит мне сказать одно только слово, и сегодня же ваша супруга и вы отправитесь ночевать в тюрьму.

Мадам Трестальон, мужу. Я тебе говорила.

Трестальон. Послушайте, мсье Труадек…

Ле Труадек. На ваше счастье, я доступен чувству жалости и еще могу вас спасти, но при двух условиях.

Мадам Трестальон. О, сделайте это ради нас, мсье Ив! Мой муж неплохой человек, знаете, но ему не сидится на месте.

Ле Труадек. Прежде всего, вы должны возместить полностью, не утаивая ни одной булавки и ни одного сантима, все добытое вашей последней кражей.

Трестальон. Сегодняшней?

Мадам Трестальон, осаживая мужа. Само собой!.. Он вам вернет. Я сама вам все принесу, через пять минут, если хотите.

Ле Труадек. Затем вы должны дать мне торжественную клятву отказаться от ваших преступных привычек и вернуться на путь добра.

Мадам Трестальон. Да, да, он вам это обещает, он клянется. Не правда ли, ведь ты клянешься?

Трестальон. Да, да.

Ле Труадек. Избегайте праздности, дурной советчицы. Откажитесь от опасных удовольствий, которые вам уже не по возрасту и вовлекают вас в опрометчивые расходы.

Мадам Трестальон, мужу. А!

Ле Труадек. Реабилитируйте себя трудом.

Трестальон. Но каким трудом, мсье Труадек?

Мадам Трестальон. Надо вам сказать, мсье Ив, что у него никогда не было другой профессии и приниматься за новую в его годы…

Трестальон. О!.. Можно по части коммерции.

Бенэн. В коммерции и без того уже такое соревнование, мсье Трестальон!.. Но вы согласны, дорогой профессор, что эти люди могут реабилитироваться, честно живя на свои доходы?

Ле Труадек. Я именно это и хотел сказать.

Супруги Трестальон, вместе. Ах, так? Хорошо, хорошо!

Ле Труадек. При этих двух условиях я устрою так, чтобы правосудие вас не беспокоило. Само собой разумеется, вы отсюда уедете.

Трестальон. Сейчас? Дело в том, что я заплатил в пансионе за месяц.

Ле Труадек. Я вам предоставлю отсрочку.

Мадам Трестальон. А можно будет остаться на Ривьере?

Ле Труадек. Там посмотрим. Сейчас мне вам больше нечего сказать. Мсье Бенэн займется с вами возвращением похищенного. Его приказания — мои.

Трестальоны уходят. Бенэн провожает их и что-то им говорит.

Бенэн, Ле Труадек.

Ле Труадек. Вы слышали, как я с ними разговаривал?

Бенэн. О, вы молодчина!

Ле Труадек. Не правда ли?

Бенэн. Вы плошаете в трудную минуту боя. Но когда победа одержана, вы тут как тут. Из вас вышел бы отличный министр.

Ле Труадек. Я не раз подумывал о политике.

Бенэн. Все это было бы отлично, если бы не ваши финансовые затруднения.

Ле Труадек. Ах! Что вы говорите!

Бенэн. Вам, во всяком случае, надо из чего-нибудь заплатить Феликсу. Иначе ваше дело все равно дрянь. На этот раз уже не тюрьма за кражу, а тюрьма за обман.

Ле Труадек. Молчите! Молчите, несчастный! Вы только и знаете, что это ужасное слово… Но разве вы не подавали мне надежды?..

Бенэн. У меня, правда, была одна мысль.

Ле Труадек. Ну, так что же?

Бенэн. Поразмыслив, я нахожу ее мало оригинальной. Мне бы хотелось чего-нибудь более пикантного.

Ле Труадек. Только и всего? Скажите, скажите, мой дорогой Бенэн!

Бенэн. Вы помните, некто Шарль-Огюст Жослэн являлся к вам с предложениями?

Ле Труадек. Да, да, как будто помню.

Бенэн. Он повторил их мне, зная, что я ваш друг.

Ле Труадек. А!

Бенэн. Его проект технического сочинения имел, бесспорно, чрезвычайно соблазнительные стороны… вы помните… небольшое руководство к игре в рулетку, составленное им, но навеянное вашим методом и, разумеется, подписанное вами.

Ле Труадек. Да, конечно.

Бенэн. Предлагаемые им условия достаточно убеждают в том, насколько это предприятие серьезно. В частности, эта немедленная уплата десяти тысяч франков является первоклассной моральной гарантией.

Ле Труадек. Да, разумеется.

Бенэн. Правда, сейчас было бы довольно затруднительно согласиться. Мне, по крайней мере, кажется, что для нас возникает одна неловкость. Вам ведь тоже так кажется?

Ле Труадек. Мне тоже… но… скажите мне, в чем вы видите неловкость, чтобы… чтобы я мог знать, в том ли вы ее видите, в чем и я.

Бенэн. Видите ли, после вашего крупного выигрыша в рулетку я думал, как и все, что у вас имеется непогрешимый метод и притом строго научного характера. В таком случае вы имели право, вы были почти обязаны обнародовать хотя бы его основы в небольшом популярном трактате. Но после вашей неудачи чего стоит ваш метод, даже если он у вас имеется?

Ле Труадек. Да, я понимаю трудность.

Бенэн. Впрочем, я должен сказать, что ваша неудача не получила огласки. Это произошло так быстро! Никто этого не заметил, и все остались под впечатлением вашего сногсшибательного выигрыша.

Ле Труадек. А, тем лучше!

Бенэн. Сам Шарль-Огюст Жослэн вполне доверяет вашему методу, настолько, что он ожидает здесь, в двух шагах, чтобы вы согласились его принять и еще раз обсудить его предложения.

Ле Труадек. Ах, он ждет?.. Вы уверены, что он здесь?

Бенэн. Ну да, я сам его пригласил.

Ле Труадек. Ах, так!

Бенэн. Вопрос щекотливый.

Ле Труадек. Щекотливый.

Бенэн. Я знаю, что можно сказать. Ничем не доказано, что, проигрывая, вы применяли тот же метод, которым пользовались, выигрывая.

Ле Труадек. Вот именно.

Бенэн. Может быть, у вас имеется один метод, чтобы выигрывать, и другой — чтобы проигрывать.

Ле Труадек. Э!

Бенэн. К тому же было бы недобросовестно сравнивать выигрыш в 114 550 франков и проигрыш в какие-нибудь неполные 5000.

Ле Труадек. Это верно.

Бенэн. С другой стороны, при обсуждении этого вопроса надо прежде всего руководствоваться соображениями благотворительности и гуманности.

Ле Труадек. Без всякого сомнения.

Бенэн. Допустим сперва, что ваш метод правилен и действителен.

Ле Труадек. Да.

Бенэн. Вы даете множеству честных людей способ достигнуть благосостояния, которого они, быть может, тщетно добивались упорным трудом. Вы исправляете для них несправедливость судьбы; вы обеспечиваете старцу отдых, вдове — прибежище, всем — неожиданную отраду довольства с его облагораживающими последствиями. Словом, вы один из благодетелей человечества.

Ле Труадек. Бесспорно.

Бенэн. Но допустим на одну минуту, что ваш метод негоден, вздорен и является порождением бреда.

Ле Труадек. Да.

Бенэн. Те, кто вздумает его применять, скоро проиграют все, что у них есть за душой.

Ле Труадек. Допустим.

Бенэн. Но разве это не лучший способ избавить человечество от этой столь для него пагубной страсти к игре?