Как вывести ведьмаков - Татьяна Андрианова

От природы Валсидал не был жадным, но интуиция подсказывала: сейчас не тот случай, когда ради того, чтобы доставить удовольствие даме, следует снимать с себя последние штаны. Это как раз тот случай, когда согласие женщины лицезреть тебя обнаженным скорее пугает, чем радует. Вампир тяжело вздохнул. Да-а-а. Не тот он нынче стал. Ой не тот. А вокруг неудавшейся упырицы, как назло, вертится слишком большое количество особей противоположного пола. Даже полуэльф и тот обещал собственному папаше приударить за ведьмой. А он смазлив, высок, нагл и обходителен, как демон-искуситель. Словом, такие девкам нравятся.

– Придется бить на жалость, – обреченно вздохнул Валсидал и поморщился. Ему претили попытки очаровывать особу противоположного пола как-то иначе, чем личным неповторимым шармом, светским лоском и обаянием. – Человеческие женщины чувствительны ко всякого рода ущербным, может, и в этот раз подействует. Скажусь больным… лучше всего – смертельно больным, но с мизерной надеждой на выздоровление. Пусть себе лечит. На то она и ведьма.

Решив так, вампир понял, что практически гениален и что, если бы в свое время был допущен до штаба главнокомандующего армией как стратег, вампиры ни в жизнь не проиграли бы. Он сразу возгордился своим умом и небывалой сообразительностью. Однако перед визитом к Светлолике все-таки следовало хорошенько вымыться и лишь потом пытаться поразить лесную отшельницу широтой своей бессмертной души и образованностью. Ведь он собирался вызвать в девице жалость, а не омерзение.

Единственным местом, пригодным для омовения, было Ведьмино озеро. Нежити водилось в нем много, да и просто зубастых тварей, мечтающих отхватить кусок чужой плоти, хватало. Но не в болоте же плескаться, в самом деле.

Глава 4

Вяз Дубрович благополучно достиг Ведьминого озера, с комфортом устроился на его берегу, усевшись на гладкий пень, и принялся наблюдать, как жадные щупальца ядовитого тумана с острова Беримор пытаются дотянуться до берега. К счастью, как ни ярился туман, образовавшийся из смолы особого сорта деревьев, в попытках дотянуться до обитателей Безымянного леса, чтобы задушить в своих смертельных объятиях, никогда не дотягивался. Опадал в бессильной злобе где-то на середине пути.

Хозяин вод редко являлся на зов сразу, так что леший справедливо рассудил, что нечего ноги почем зря трудить в ожидании. Сидя на пеньке, он наотмашь ударил сучковатой рукой по воде, пустив рябь по гладкой поверхности. Небольшая, но очень зубастая рыбешка тут же попыталась воспользоваться случаем и вцепилась в длань лешего с энтузиазмом бывалого волкодава. Леший хватку мелочи оценил по достоинству. Такую тварюшку за хвост дернешь – без руки останешься. Но Вяз был калач тертый, знал, как от любой хватки избавиться, недаром лесным хозяином прозывался. Леший разжал челюсти зарвавшейся хищницы особым приемом и от души запустил вытаращившую глаза рыбу подальше в озеро. Из воды тут же вынырнула чья-то зубастая пасть и жизнерадостно заглотила подарок судьбы, ниспосланный ей свыше.

Следом из озера показалась золотоволосая русалка Маришка, стрельнула в сторону лешего голубыми, с поволокой очами, вздохнула томно, так, что из-под воды призывно всколыхнулись жемчужно-белые полукружия соблазнительных грудей.

– О, какой мужчина к нам пожаловал, – хрипло выдохнула она. – А вы к нам что-то зачастили, гость дорогой. Аль понравился кто, а сказать боитесь?

– Тьфу ты, балаболка хвостатая! – сплюнул леший. – У меня своя хозяйка в доме имеется, справная, домовитая, чтобы я такой вот мелочью, пузатой да бесстыжей, интересовался.

Русалка ничуть не обиделась на отповедь, хихикнула, растянула в улыбке полные губы, показала ровный жемчуг зубов.

– А у моего батюшки в лесу тоже хозяйка имеется, но и маму мою он вниманием своим не обделяет. Может, и мы с вами… того… сговоримся?

– Я тебе сговорюсь! Я тебе сейчас так сговорюсь! – Хозяин вод шумно вынырнул на поверхность и, не теряя времени даром, отвесил родительский подзатыльник златокудрой прелестнице.

Русалка коротко взвизгнула и отплыла от отца на безопасное расстояние от греха подальше. Хозяин вод был гневлив, но отходчив. Впрочем, на крайний случай у Маришки имелось свое действенное оружие: поплакаться о своем девичьем горе матери – озерной деве Лагерте. Тут главное не перегнуть палку, а то запросто можно схлопотать по хвосту еще и от родительницы, чтобы впредь отцу не перечила.

– Не посмотрю, что мамина любимица, возьму да отхожу пониже спины, неделю плавать больно будет, компрессы на пострадавшее место прикладывать станешь и все глупости из головы повыкидываешь, – продолжал бушевать строгий родитель, да так, что на спокойной глади Ведьминого озера даже некоторое волнение образовалось, а мелкая рыба поспешила спрятаться.

Зашибет хозяин в гневе и не заметит.

– Про какие глупости папенька говорить изволит? – удивленно изогнула красивую бровь русалка, позаботившись, чтобы с берега ее было видно только с выгодного ракурса, но так, чтобы разгневанный отец не дотянулся и не воплотил свою угрозу в жизнь. – Я, между прочим, в самом что ни на есть брачном возрасте нахожусь и вполне созрела для продолжения рода. В мои года маменька уже маленьких русалочек нянчила, а ко мне еще даже никто не сватается. Али я не хороша? Хороша ведь. Как есть хороша! Вот и приходится самой жениха искать, раз родной отец о семейном счастье дочери не заботится.

От такой отповеди хозяин вод опешил. Почесал пятерней затылок с торчащими во все стороны водорослями вместо волос, смущенно погладил окладистую зеленую бороду. К слову сказать, дочерей у хозяина вод имелось множество. От кикиморы Береники рождались оборотницы-мухоморницы. От озерной девы Лагерты, чей облик текуч и переменчив, как водная стихия, но неизменно прекрасен, – русалочки прелестные, хохотушки да певуньи неутомимые. При таком многочисленном семействе даже в самой столице женихов каждой не скоро сыщешь. На одном приданом разоришься. А через Безымянный лес даже дороги наезженной нет, тропки только, и те звериные.

– Да где же жениха взять? Ведь в глуши живем, – беспомощно развел руками он.

– Неужели? – недоверчиво прищурилась русалка, подбоченившись. – Только что-то ведьму это обстоятельство ничуть не смущает. Вокруг нее вечно какие-то мужчины крутятся, то сарай ей толпой ладят, то так просто, поздороваться пришли и не поленились в нашу глушь заглянуть. Даже вон вождя двуипостасных в женихи ей прочите. А нам, бедным русалочкам, что? Тихо стоять в сторонке, ожидая своей очереди, прикажете? Зато на обещания вы мастер.

Цвет глаз водяного менялся в зависимости от настроения владельца. Сейчас они были темно-синие, почти черные от гнева. И немудрено. Строптивая девица вздумала пенять отцу на нерасторопность в деле сватовства. Была бы человеком – в миг единый в монастырь сослал. Да вот беда – русалка она. А русалку и сослать-то особо некуда. Иногда это обстоятельство сильно печалило хозяина вод. «Знал бы, что с детьми такие хлопоты, может, и не женился бы вовсе», – вздохнул про себя он.

– Обещанного три года ждут, – наставительно изрек леший, вызвав в водяном волну благодарности.

– И к тому же ведьма не является претендентам на свою руку обнаженной. У нее не только верх, но и ноги скромно прикрыты: хоть в штанах она, хоть в юбке, – поучал дитя водяной, но Маришка только фыркнула, вызвав в отце глухое раздражение.

По-хорошему, догнать бы строптивицу перечливую, схватить, положить поперек колена да отшлепать, но силы у него были уже не те. Куда ему на старости лет гоняться за молодой проворной русалкой, чтобы проучить нахалку хорошей розгой. Еще осрамится ненароком, высмеет его юркая Маришка, ускользнет в зарослях водорослей, лишь мелькнет блестящий русалочий хвост в прощальном взмахе.

– Глупость какая, – звонко рассмеялась Маришка. – Всем известно – товар лицом показывать следует, чтобы потом никаких недоразумений не случалось. Слышала я, в странах далеких женщины столько ткани на себя наматывают, что мужчине ни лица, ни фигуры не угадать. Лишь в первую брачную ночь истина откроется, и, скорее всего, постигнет новоиспеченного мужа сильное разочарование. А мужчины как пчелы – любят сладенькое. Пчелы же на мед собираются, а не на уксус летят.

– Ты, девка, еще дитя неразумное, а к отцу с критикой лезешь. Виданное ли дело, чтобы яйца курицу уму-разуму учили? – осуждающе покачал головой Вяз Дубрович. И эта строптивица еще во вторые жены набивается? Да она с самим ангелом, сошедшим с небес, ужиться не сможет. – Слышал и я про эти страны дальние. Так там у них жен матери выбирают, а мать сыну дурного не посоветует. На то она и мать, чтобы дитю своему желать лучшего. Оттого у них почти нет разводов. Что же касается сладкого, то его обилие плохо сказывается на здоровье, да и на фигуре тоже. Мужчина же вряд ли выберет в жены ту, что расхаживает полуголой перед многими. Так ведь можно ночью за стаканом воды встать, а, пока жажду утоляешь, на твоем месте другой спать пристроится. Вон Светлолика, если надо, и метлой слишком настойчивых со двора прогонит. Такую жену не страшно одну оставлять. Ее и медведь-шатун десятой дорогой обойдет, ежели она не с той ноги с утра встала.