Книга судеб Российской Федерации - Владимир Фильчаков

Естественно, дело закончилось постелью. И, когда под утро они, наконец, заснули, Петру не приснилась вчерашняя тетка, он спал без сновидений.

Он проснулся только в три часа пополудни. Светланы рядом не было. "На кухне, готовит завтрак", - подумал Петр и не ошибся. Светлана накормила его остатками вчерашней курицы, разогретой в микроволновой печи, бутербродами с маслом и сыром и напоила свежим чаем. "Прямо как заботливая супруга, - с неприязнью думал Петр, равнодушно глотая еду. - Вся светится, гляди. Почему ты не удираешь, парень?"

После завтрака он сослался на дела и ушел бродить по улицам. Зачем Алексей повел его на пресс-конференцию? Нужно написать какую-то статью? Хвалить президента, вот мол, какой он хороший, как складно отвечал, шутил впопад, все смеялись. Экспромты выдавал... Но никто статьи не заказал. Он достал трубку мобильного телефона, та была выключена. Петр чертыхнулся, включил, набрал номер Алексея.

- Леха?

- Мать твою, Петька, я тебя порву! - заорал Алексей. - Тебя ищет Загорный, он раз двадцать звонил. Сказал, если статьи к вечеру не будет, то тебя близко на порог не пустит.

- К вечеру? Так уж вечер...

- До семи часов время есть. Пиши. Нет, тебе деньги нужны или нет?

Петр отключил телефон, достал портмоне, в котором сиротливо лежала пятидесятирублевая купюра, чертыхнулся и бросился к ближайшей станции метро. Загорный был главным редактором весьма влиятельной и читаемой газеты. Петр прибежал домой, не раздеваясь, бросился к компьютеру и вдруг остановился, пораженный пришедшей мыслью. Дело в том, что он прекрасно помнил свою статью. Не нужно сидеть, вымучивать обороты речи, что-то выдумывать, статья практически была готова. Он засмеялся и включил компьютер. Пока шла загрузка, Петр снял куртку, вымыл руки, посмотрел на себя в зеркало, покорчил рожи. Подумалось вдруг: какого черта Загорный общается с Алексеем? Когда такое было, чтобы главный редактор уважаемой газеты с пеной у рта искал левого репортера для статьи о пресс-конференции президента? Да у кого? У телевизионщиков! Нет, воистину творилось что-то странное. Впрочем, как и всегда. Бардак в отечестве, бардак. Петр пожал плечами, подмигнул себе и пошел писать статью.

Вечером, возвращаясь из редакции, Петр шел медленно, потому что погода была удивительная - на город падал снег. Медленно кружились в воздухе снежинки, опускались на землю и тут же таяли. Петр поймал несколько снежинок ртом и засмеялся. Как в детстве, когда они с мамой шли в магазин. Он также ловил снежинки ртом, а мама беспокоилась о том, что он простудится...

Навстречу шел человек, лицо которого показалось Петру знакомым. Он был коренастый и пожилой, носил короткую кожаную куртку, порыжевшую и потертую в складках, у него росли густые седеющие усы. Они поравнялись, человек окинул Петра равнодушным взглядом и прошел мимо. Петр остановился и обернулся. Человек шел, чуть ссутулившись и заложив руки в карманы. Это тот самый водитель! - мелькнула неожиданная мысль. Что за водитель, и почему тот самый, Петр не смог бы объяснить, да и не задумался над этим, просто пошел следом. Он не смог бы сказать, зачем следит за "тем самым водителем", просто шел за ним.

"Водитель" зашел в универсам, и Петр остался на улице. Ждать пришлось довольно долго. Наконец, "водитель" вышел, в руках у него был большой пластиковый мешок с покупками. Они свернули с проспекта в боковую улочку, попетляли дворами, и "водитель" вскоре скрылся в подъезде старой пятиэтажки. Петр постоял немного под прикрытием детского грибочка, подумал. Становилось совсем темно, зажигались огни в окнах. Совсем рядом замигал и вспыхнул ртутный фонарь, бросив на Петра луч мертвого света. Петр медленно побрел прочь. Ну, выследил он "водителя". А дальше что? Тот здесь живет, по-видимому. Надо прийти сюда утром, пораньше, и проследить, куда он пойдет. Так можно выйти на след автобуса... Черт возьми, какого автобуса? На котором водитель работает. Петр покачал головой. Что-то непонятное происходит с ним, чего раньше никогда не бывало. То тетка, то водитель с таинственным автобусом... На кой черт ему сдался какой-то неизвестный автобус?

Но было что-то притягательное в мысли проследить "водителя" дальше. Мысль возвращалась снова и снова. Вот никогда же раньше не приходило на ум выслеживать кого-то, играть в шпионские игры, прятаться, подглядывать, а теперь вдруг пришло, да не просто пришло, а в виде навязчивой идеи. В таком случае идти в Светлане ни в коем случае нельзя. Во-первых, ранним утром не избежать объяснений, куда и зачем он собрался в такую рань, а, во-вторых, надо просто выспаться перед слежкой.

Но высыпаться Петр, почему-то, раздумал. Он пришел, с тоской заглянул в пустой холодильник, нашел кусок краковской колбасы, съел его, с отвращением подумал о курице-гриль и о том, что многие женщины совершенно не умеют готовить и пользуются полуфабрикатами для того, чтобы накормить любовника. Ну, и какой любовник после этого возьмет их замуж? Чтобы всю жизнь питаться магазинной едой?

Петр послонялся по квартире, подумал о том, что пора уже делать ремонт, и хорошо бы сделать дорогой ремонт, чтобы не начинать его снова и снова через год-два. Потом он сел за стол, раскрыл компьютер "ноутбук", помял пальцы, подумал немного, и начал писать. Что побудило его к этому, он не знал, наверное, подстегнула полная неизвестность - он не помнил содержания новой статьи, значит, ее еще не опубликовали. То есть, не опубликуют. Э, не все ли равно. Целый час он стучал по клавишам, задумывался, вскакивал, принимался бегать по комнате, снова садился и стучал. В результате появилась статья, которую он назвал "Закон для дураков". Перечитал, остался не очень доволен, но исправлять не стал. Вот полный текст этой статьи.

Петр Скорохлебов

Закон для дураков

Stultorum infinitus est numerus

Слова, вынесенные в эпиграф статьи, переводятся как "число глупцов бесконечно". Я взял эту строчку из Краткого словаря латинских крылатых слов, изданного в 1982 году. Там она дается со сноской: Библия, книга Екклизиаста, 1, 15. Но в указанном месте написано совсем другое: "Кривое не может сделаться прямым, и чего нет, того нельзя считать". В принципе, это тоже о дураках - дурака не сделаешь умным, и если ума нет, его не сочтешь. Мне строчка-эпиграф очень нравится, несмотря на то, что она входит в прямое противоречие с законом Старджона. Получается, что дураков значительно больше, чем девяносто процентов.

Моя статья о дураках. А поскольку их число бесконечно, то и мы с вами, дорогой читатель, тоже дураки. Поэтому, если вы считаете себя умным, можете с легким сердцем не читать.

Дураки народ стойкий в своем дурачестве. Они часто любят того, кого любить и не стоит совсем. Возьмем, к примеру, нашего горячо любимого президента. Его все так любят, так любят, просто отец народа, да и только, а ордена не вешают единственно потому, что был уже однажды с цацками большой конфуз. В то же время все стойко ненавидят правительство, которое грабит народ, продает Россию и вообще, ведет себя совсем не по-джентльменски. Что же получается? Дураки ненавидят правительство и любят его руководителя. А о том, что этоон и наруководил, и не задумываются. Ну и кто они после этого? Язык не поворачивается назвать их умными.