Мушка - Люциус Шепард

Отвар пионии напоминал на вкус размешанную в воде землю, но Демпси выпил все до последней капли и забрался под покрывала, постеленные Мариной на диване. Он ожидал увидеть у нее в квартире потертую мебель, постеры на стенах, кофейные чашки, используемые для хранения безделушек. Но Марина оказалась очень женственной натурой. Мягкие подушки, комнатные растения, светлые обои; журналы на кофейном столике; несколько афишек танцевальных вечеров в рамке; корзиночки с саше, источающие аромат натуральных ингредиентов. Никаких открыток с котятами на виду, но если поискать, одна-другая наверняка найдется.

Марина вышла из ванной в футболке и поношенных шортах и выключила верхний свет. В бледном свете уличного фонаря, струившемся в окно, четко вырисовывалась тень от раздвоенной ветки клена. Она присела на край дивана и спросила, все ли в порядке, объяснила, где найти кофе, и сказала, чтобы он не боялся разбудить ее утром: она снова заснет. Демпси знал, что она хочет, чтобы он дотронулся до нее, взял за руку. Она погладила костяшки его пальцев.

– Как твой глаз?

– Он меня здорово доставал, но сейчас я его не чувствую.

– Мое благотворное влияние. Действует безотказно.

– Думаешь, оно?

– О да. Не раз проверено. – Она переплела свои пальцы с пальцами Демпси и сказала осторожно, словно не зная толком, как выразиться: – Надеюсь, я тебя не пугаю. Я понимаю, что слишком сильно на тебя наехала.

– Я выгляжу испуганным?

– Поначалу выглядел. Ты все еще немножко не в своей тарелке. – Она поерзала на диване и прижалась к нему бедром. – Полагаю, дело в Тико, а не во мне.

– Это точно.

– Хорошо. – Она легонько толкнула Демпси в плечо свободной рукой. – Я больше не стану задавать тебе никаких вопросов, но все-таки… Ты в конце концов расскажешь мне, что происходит?

– Конечно. Как насчет воскресного утра? Мы сходим в кафе.

Марина серьезно кивнула и несколько мгновений сидела, глядя в окно, а потом наклонилась и поцеловала Демпси прохладными губами и мятным на вкус языком. Он хотел притянуть ее к себе, но она ускользнула, прошептав напоследок «спокойной ночи», легкой поступью пройдя по коридору и со щелчком закрыв за собой дверь спальни. Тень клена дрожала на покрывале; россыпь мелких ледышек пробарабанила по стеклу. Нагретое теплым прикосновением бедро остыло, но Демпси по-прежнему чувствовал свою связь с Мариной.

Он попытался распланировать субботу. Занести окровавленный лоскут в лабораторию. Побеседовать с Донной Касс. Собрать побольше сведений о Ларе Израеле. Здесь у него концы с концами не сходились: роль Лары во всей этой истории оставалась непонятной. Кто виноват в появлении мушки – он, его родственники или его крестная фея? Даже если не он, информация о нем может вывести на верный след. А если смерть Лары была спланированным убийством, почему именно Пинеро его спланировал? Потом еще Сара Пичардо. Зачем? Как? Для чего?

Чтобы ответить на все вопросы, потребуется время.

Демпси уткнулся лицом в подушку и вспомнил разговор с психиатром, пытавшимся выяснить, почему он всегда накрывается одеялом с головой, а потом представил Марину в постели. Странно, что всякий раз, когда дела идут паршиво, происходит что-нибудь хорошее, и ты чувствуешь себя еще более паршиво, поскольку слишком измотан и издерган, чтобы отреагировать должным образом. Одно время он встречался с женщинами, которые казались здравомыслящими и уравновешенными, но оказывались с заскоком, стоило присмотреться к ним поближе. Во избежание подобных ситуаций он стал встречаться с Элизой, чьи представления о женитьбе, детях, деньгах и смерти были настолько стандартными, что он с радостью приветствовал бы заскок-другой у нее в голове. Однако Марина производила впечатление внутренней силы, обусловленной жизнерадостной крепостью духа. Судя по обрывочным воспоминаниям о дне, когда они уединились в лодочном домике, она осталась все той же прямолинейной и решительной девушкой, какой была тогда. Демпси хотел прийти к определенному заключению насчет нее, быть уверенным в ней. Просто чтобы быть уверенным хоть в ком-то. Но сейчас он слишком устал. Его мысли распались на смутные чувства, и он заснул, вспоминая, как она выглядела, когда шла к дивану: верх в тени, длинные ноги в бледном свете уличного фонаря.

На следующее утро, лежа на диване с накрытым подушкой лицом, Демпси почувствовал, как мушка дрожит в глазном яблоке. Ощущение было тошнотворное, и у него возникло острое желание вдавить палец в глаз и разделаться с ней раз и навсегда. Он пошарил рукой в поисках повязки, не нашел и спустил ноги на пол. В холодном свете ветка клена походила на локтевой сустав инопланетного существа с двумя черными пальцами. Щурясь от света, он прошагал в ванную комнату, ополоснул лицо водой и включил душ. Над туалетным столиком висела фотография котенка в рамке. В ожидании, когда пойдет горячая вода, Демпси вернулся в гостиную и выглянул в окно. Взору предстала безотрадная картина энтропии. Серый воздух, серый тротуар, серый снег. Седая старушка, закутанная в серое пальто, опираясь на палочку, медленно шла вдоль дома, под черными тусклыми окнами. Фасад казался недовольным лицом старой девы, спрятанным за очками с толстыми линзами.

Демпси открыл левый глаз, проверяя, как поживает мушка. Вокруг скопления ячеистых образований роились полупрозрачные червячки, напоминавшие студенистых медуз. Похоже, они собрались на просмотр очередной серии «Из жизни эктоплазмы». Он закрыл глаз и снова посмотрел на улицу. За старушкой пристроился плотный парень в поношенных джинсах и куртке с капюшоном. Хотя он легко мог перегнать ее, если бы шел спокойным шагом, он держался в десяти футах позади, принимая обычные меры предосторожности: окидывал настороженным взглядом улицу, посматривал на закрытые двери с одной и другой стороны. Демпси поднял оконную раму и громко сплюнул вниз. Парень поднял глаза, и Демпси нарочито медленно покачал головой. Он стоял на страже у окна, пока парень, прибавив шагу, не завернул за угол, а старушка не начала подниматься по ступенькам своего крыльца, дрожа от напряжения. Сердце у Демпси сжалось от такой же слабости. Он стоял под душем с опущенной головой, упершись руками в кафельную стену, пока не разогрелся, а потом намылился, тихо насвистывая. Мушка по-прежнему раздражала, но струи воды отвлекали внимание. Демпси перебрал намеченные на сегодня дела. Скорее всего ему придется нагнать страху на Донну Касс. Использовать Пинеро, чтобы напугать женщину еще сильнее, чем она уже напугана… Шторы с шорохом раздвинулись, у Демпси подпрыгнуло сердце, и Марина проскользнула в душевую кабинку и встала за ним. Приподнявшись на цыпочки, она чмокнула Демпси в губы. Потом повернулась и взяла из мыльницы розовое круглое мыло с зубчатыми краями. На правом бедре у нее была татуировка, косо спускавшаяся на ягодицу: черный, сильно вытянутый овал неправильной формы, окруженный извилистыми линиями. Их было семь. Демпси захотелось дотронуться до нее. Он накрыл ладонью татуировку, провел вверх по изгибу бедра и осторожно подхватил снизу нежную грудь.