Ангелофрения - Наталья О`Шей

– Не вижу в этом ничего сложного, дорогой Матвей, – пробубнил купец с характерным вавилонским акцентом, произнося все шипящие звуки как «ш». – Большинство наших просьб можно разрешить одним росчерком пера.

– Вчера – можно было, любезный Набу-аплу-иддин, – отозвался Эльвен. – У меня распоряжение фараона, не буду его выполнять – не только лишусь кресла, но и головы. В Новом Царстве – военное положение с сего дня. С этим необходимо считаться.

– Как? Уже? – удивилась Магдалина. Она-то надеялась, что все утрясется и жизнь вскоре войдет в прежнюю колею. Много же она пропустила, когда наслаждалась чистотой неба и ощущением полета на борту «Тиона».

Матвей Эльвен взмахнул здоровой рукой.

– Окрестные шакалы не преминули накинуться на раненого льва. Нубийский террорист швырнул самодельную бомбу в экипаж господина мэра. К счастью, этот фанатичный выродок недобросил. – Эльвен поглядел, сдвинув брови, на купца, слово тот был в чем-то замешан. – Или у него от опиатов троилось в глазах. Но одного охранника – наповал, мэру оторвало половину уха, а у меня появилось несколько дыр в шкуре, но я по-прежнему в седле.

– Старое мясо – жестко, – блеснул белоснежными зубами купец. – Его и пуля не возьмет.

– Твое чувство юмора не знает границ, мой любезный Набу-аплу-иддин, – сдержанно отозвался Эльвен.

– О небо, – вздохнула Магдалина. – Такое впечатление, будто все рушится в Тартар. Причем на наших глазах.

– Вот именно, – поддакнул дядя. – И перед лицом столь масштабной угрозы стоит ли тратить время на какого-то Набу-аплу-иддина из Аккада, который не имеет возможности перевезти груз страусиных яиц до того, как груз протухнет на складе?

– Стоит, – Набу-аплу-иддин втянул четки в рукав. – Это твой долг, дорогой.

– И как тяжело объяснить этим несомненно достойным людям, – произнес, обращаясь к Магдалине, Эльвен, – что все тяжелые дирижабли гильдии по приказу Сети Второго переброшены на юг. А малотоннажных средств категорически не хватает. Но долг… да. Ответственность! Магдалина, передай мне реестр «птичек».

Магдалина поглядела на список дирижаблей, составленный на отдельном листе. Названия одних были перечеркнуты, названия других – затушеваны.

«Тион» – короткое имя летающего судна, его легко найти в списке. Оно – под жирным пятном чернил, словно затушевывали его с особым пристрастием.

И снова предощущение неминуемой беды заставило ее внутренне содрогнуться.

– Так, – дядя выпятил нижнюю губу. – Помнится мне, есть место на «Гарцующем пони». Грузоподъемность – сто десять тонн. Идет в Версаль, почти туда, куда тебе нужно.

Набу-аплу-иддин облегченно перевел дух. Но Эльвен не дал ему расслабиться:

– Свободного места в трюме, говоря по правде, всего тонн на двадцать. Так что часть груза, любезный, придется или вернуть на фермы, или бросить: тебе виднее, что делать. Главное, чтоб наши склады не провоняли тухлыми яйцами.

– Погоди, Матвей! – от негодования лицо Набу-аплу-иддина посерело. Купец привстал: – Давай договариваться! Что у тебя есть еще для меня?

– Магдалина, документацию по «Гарцующему пони»! – распорядился дядя.

И время потянулось. Магдалина старательно исполняла роль секретаря дяди, хотя вскоре от усталости у нее задрожали руки. На платье появились чернильные пятна, а на среднем пальце правой руки – мозоль от перьевой ручки.

Но это было лучше, чем предаваться унынию, запершись в спальне. Магдалина мало что понимала в дядиных делах, но указания его были точны, оставалось лишь следовать им. Постепенно у нее возникло чувство того, что она на своем месте, что она при деле. Дядя работает, Роланд ведет дирижабль к ждущему помощи Абу-Симбелу, Андрей тоже выполняет какие-то поручения, матушка Птанифер убирает грязь, которую приносят на сапогах посетители, тетя Эмили вышивает на пяльцах в свете канделябров, Каин мутузит Адама – все занимаются каким-то делом. И она тоже, как настоящий член семьи, а не как приживалка, которую приютили из жалости и которую все сторонятся.

Ушел купец Набу-аплу-иддин, ушел представитель александрийского дирижаблеремонтного завода, ушел несолоно хлебавши купец Сунь Хо…

– Кахи! – Матвей Эльвен подхватил со стола колокольчик. По дому разнесся медный перезвон. – Кофе, коньяк, закуску, племяннице – красного вавилонского! – приказал он, когда в дверном проеме появилась фигура слуги. Повернувшись к Магдалине, Эльвен объявил: – Война войной, а ужин по расписанию.

Магдалина поглядела на настенные часы.

Почти восемь вечера… Два часа напряженной работы – будто кульминация суматошного и тревожного дня.

– Андрей отправился с «Ниневией» в Дендеру, – проговорил Матвей Эльвен усталым голосом. – Мансур – в дирекции воздушного порта, Кемплер – в мэрии, Вульф вылетел в Женеву, обратиться за помощью к северной гильдии. – Он потер лоб и продолжил: – Рахим в Фивах, Саддам и Тарек бросили все и помчали на юг вопреки моей воле: у Саддама в Абидосе была семья, а Тарек надеется, наверное, выкопать череп Осириса и продать его на черном рынке. А раньше казалось, будто у меня много помощников и дармоедов-заместителей! Где они все сейчас?

Магдалина пожала плечами. Ей было жаль, что Андрей тоже вылетел в зону бедствия. Как будто прочная основа, на которой зиждилась эта семья, неожиданно пошатнулась.

– Эмилия, увы, плохо владеет грамотой, – Эльвен потер лоб. – А посему… На какое-то время ты становишься моей правой рукой. Согласна?

– Безусловно, дядя, – кивнула Магдалина.

Кахи принес поднос с кофейным набором, двумя бутылками и блюдом с канапе. Из-за дверей послышался ропот посетителей.

– А что поделать? – Эльвен плеснул в свой кофе коньяку. – Мы здесь застряли надолго. Они – тоже. Весь юг – сплошные пустыни, без воздушного сообщения – никак. Ешь, тебе еще понадобятся силы.

Магдалина неопределенно мотнула головой. Есть действительно очень хотелось, но вместо вина она бы предпочла бодрящий запах нюхательных солей. Хотя красное вавилонское было отнюдь недурственно на вкус.

– Роланд вылетел в Абу-Симбел, – сказала она, подойдя с фужером к раскрытому окну. Ночной ветерок игрался ветвями сандаловых деревьев. Павлин на лужайке красовался опахалом хвоста, в свете газового фонаря его перья как будто мерцали, источая сиреневую дымку. Вроде все было как всегда. Но стоило поднять взгляд… Снова – розовое, воспаленное свечение на юге. Мерцающие струи энергии, вырвавшиеся из-под земли, никуда не делись. Они навевали ощущение потустороннего пристального взгляда, направленного в душу каждого смертного.

– Я слышал… – дядя Матвей осекся, прочистил горло и договорил: – Старина Мосдей обеспечил его этим контрактом.