Хранитель тотема - Андрей Крымов

— Кариарище, мы же теперь можем в десять раз больше камней добыть! — завопил он. — Мы же теперь на поиски потратим час, максимум два, а остальное время можно будет отдыхать!

Рот ящера оскалился в улыбке.

— Вот это, понимаю, деловой подход. Я, почему-то, об этой стороне дела даже не подумал.

— Ну-ка, я ещё попробую.

Однако ящер не дал Сергею ещё раз испробовать новоприобретённую способность.

— Полегче. Мозг нужно тренировать, как и мышцы — не надрываясь. Если ты сейчас перегрузишь его, он просто откажется выполнять даже ту работу, которая ему привычна. Надеюсь, ты не желаешь впасть в кому и вести растительный образ жизни?

Сергей испуганно покачал головой — стать растением означало верную смерть, ведь тиранцы ни минуты не станут держать в шахтах никчёмного раба.

— Поэтому сегодня мы будем искать тайлерокс по-старому: ковыряя песок со всей возможной осторожностью. А завтра я тебе расскажу, как изменить формулу — это моя личная идея. И ты попробуешь свою… новую способность, если будешь чувствовать себя нормально.

— Расскажи сейчас! — воскликнул Сергей. — Я в порядке.

— Нет, я… мне что-то нехорошо. Завтра.

На следующий день Кариар объяснил Сергею свою новую мысль:

— Понимаешь, идеология адеррийцев зиждется…

— Чего делает?

— …идеология адеррийцев основана, — плавно поправился Кариар, — на завроцентризме.

— На чём?

— Ну, коротко говоря, ящеры — венец создания Природы. Но не менее важное влияние оказывает эго, мысль о чём прослеживается по всему массиву…

— Что оказывает?

— Фух! — шумно выдохнул ящер. — Забылся. И забыл, что ты не из университета. Извини.

— Да нет, ничего, — пробормотал Сергей, на самом деле непонятно почему почувствовавший себя уязвлённым. Действительно, откуда почти девятнадцатилетнему парню с фермерской планеты знать какие-то неведомые адеррийские термины? Но всё равно было обидно.

— В общем, попробуй думать не только о себе. Замени все обороты речи с «я» на «мы». Мысли категориями общего блага. Старайся не получать пользу исключительно для собственного… а, ну да, опять! Короче, ты должен по-прежнему использовать белое облако, но перестроить формулу.

— Но зачем?

— Потому что в людях заложено стремление к коллективизму. Мы, ящеры, слишком индивидуальны — это и хорошо, и плохо. Но сейчас речь не об этом. Я думаю, что если ты изменишь пси-формулу, то результаты будут стабильнее. А если ничего не изменится, значит, попробуем поискать другой подход. Не зря же я изучал историю Империи с древнейших времён!

— А зачем ты её изучал? — Сергей, непрерывно задавая вопросы, чувствовал себя бестолковым детёнышем.

— Давай об этом поговорим после, хорошо? — тон Кариара явно говорил, что ящер начинает терять терпение. — Сейчас повторяй за мной и запоминай…

Через полтора часа, когда Сергей зазубрил длиннющую адеррийскую пси-формулу, он без труда обнаружил несколько гипнокамней, скрытых в толще золотистого песка. Кариар улыбнулся, глядя, как парень едва не подпрыгивает от радости, и еле слышно пробормотал:

— Вот и молодец! Теперь у тебя будет лишний шанс выжить.

И, захрипев, потерял сознание.

К вечеру Сергей запаниковал. Когда наступило время обхода, ящер по-прежнему лежал без сознания, и на попытки растормошить его никак не реагировал. Сергей не мог понять, заболел Кариар или просто впал в какую-нибудь сезонную спячку. Он, воспользовавшись новообретённой способностью обнаруживать гипнокамни, сумел насобирать две нормы — за себя и за Кариара, так что с этой стороны охранникам придраться не к чему. Его волновало другое — тиранцы, увидев неподвижное тело, непременно заберут ящера, а затем умертвят, как бесполезного.

— Я тебя не отдам им! — пообещал Сергей Кариару.

Тот ничем не показал, что слышит обращённые к нему слова.

В этот вечер Сергей сумел убедить охранников, что ящер просто устал и спит. Получив две нормы, те удалились восвояси. Как парень ни пытался привести в чувство ящера, тот остался недвижим. Он дышал спокойно, температура тела была обычной для рептилий, конечности двигались и не застывали в одном положении, словом, никаких признаков заболевания! Сергей, разумеется, не был заврологом, но решил придерживаться точки зрения, что Кариар впал в спячку и вскоре из неё выйдет. Во всяком случае, ему хотелось в это верить.

На следующий день история повторилась, и Сергей уже начал подумывать, что, возможно, ему удастся дурачить тиранцев до тех пор, пока Кариар не придёт в сознание. Но на третий день Крамер, ставший начальником отряда сборщиков, почти такой же большой, как Беви, рявкнул на Сергея:

— Подними ящера!

— Он устал…

— Пусть встанет! — заорал тиранец. — Если он не хочет подниматься сейчас, то минуту спустя сделать это будет гораздо тяжелее, потому что я из него состряпаю отбивную! Ну!

Крамер вынул бластер из кобуры, три охранника ухмылялись, приготовившись к интересному зрелищу. Сергей вдруг понял, что если он позволит убить Кариара, то перестанет уважать себя на всю оставшуюся жизнь. Зато, если он попытается воспрепятствовать тиранцу прикончить ящера, то его оставшаяся жизнь будет исчисляться даже не минутами, а секундами.

— Ну и плевать! — с яростью отчаяния он шагнул вперёд, заслонив собой неподвижного ящера. — Пусть он спит! Убери пушку!

— Что? — Крамер от удивления выпучил глаза. — Ты, видимо, рехнулся, задохлик? Здесь я — закон, понял?

— Понял. Какая тебе разница, сидит ящер или лежит? Вот мы двое, вот две нормы камней…

— Нет, ты не понял, — покачал головой тиранец, пряча оружие в кобуру. — Сейчас я вобью в твою пустую голову немного понятий…

— Лучше сразу убей меня из бластера, иначе доспех тебе не поможет. Я это гарантирую.

Сергей издали показал на нагрудную броню, которая нижним краем защищала то самое место, где когда-то пульсировало синее пятно у Трикси. Крамер застыл, нервным жестом поправив металлопластовый доспех. Три тиранца, стоявшие позади него, сразу же стали серьёзными — зубастые улыбки исчезли с их зелёных физиономий, как по волшебству. Охранный контингент знал мутную историю смерти госпожи Куммы, и, несмотря на официальную версию, всем было известно, что сладострастная садистка погибла вовсе не от сердечного приступа и даже не во время ссоры с инсектоидом Кауном. Причиной её гибели был этот самый человеческий юнец, непостижимым образом сумевший превратить двухметровую гору стальных мышц в заурядный труп. А Крамер не просто слышал — он был в покоях Куммы в тот момент, когда её обнаружили мёртвой.

— Вот ещё, стану я связываться с каким-то задохликом — это ниже моего достоинства! — с великолепным презрением воскликнул Крамер. — А убивать просто так рабов Беви запретил. Поэтому, твоё счастье, щенок…

Он сделал знак товарищам, и те покинули четыреста четырнадцатый штрек. Крамер, оглянувшись на прощание, злобно усмехнулся:

— Вижу, ты умеешь искать тайлерокс за двоих. Я поговорю с Беви, чтобы он увеличил выработку. Посмотрим, как ты запоёшь, когда у тебя не будет двух норм.

Видимо, Крамер поговорил с новым хозяином приисков, потому что спустя десятисменку норма увеличилась на двадцать процентов. Теперь Сергею нужно было каждый вечер отдать сборщикам сто граммов вместо восьмидесяти, что, впрочем, ему особых проблем не составляло — благодаря новому методу поиска тайлерокса он тратил на работу час-полтора, а остальное время пытался привести в чувство Кариара.

Но все попытки Сергея окончились ничем — ящер по-прежнему оставался безучастным и к его стараниям, и к собственной судьбе. Облик Кариара слегка изменился — его чешуя стала отдавать лёгким перламутром, отчего ящер при свете монолампы выглядел каким-то неприлично праздничным. Почему у Сергея сложилось такое впечатление, он и сам не смог бы сказать. Возможно, из-за лёгкого запаха, который появился вместе с изменением цвета чешуи. Запах не был неприятным… просто он был не к месту.

Сергей несколько раз хотел наведаться в соседние выработки, тем более что свободного времени у него теперь было много, но неразрывно связанный с ящером не мог покинуть свой штрек. А Кариар был слишком тяжёл, чтобы таскать его на горбу.

Потом злопамятный Крамер, не упускавший случая досадить строптивому парню, придумал новую месть. Он попросту стал реже присылать в четыреста четырнадцатый штрек вольнонаёмных буровиков. И Сергею приходилось прорывать длинные узкие щели в залежах золотистого песка, чтобы добраться до гипнокамней. Вырытый песок толстым слоем покрывал пол — носильщики, как и буровики, в четыреста четырнадцатом стали редкими гостями.

Было ясно, что Крамер старается вывести Сергея из равновесия; и ждёт, когда тот совершит ошибку и сорвётся. Парень крепился из последних сил, чтобы не кинуться в безнадёжную драку, и неизвестно, на сколько его бы хватило, не приди в сознание ящер.