Гарри Поттер и Потайная Комната - Джоан Роулинг

Повисла звенящая тишина. Красный конверт выпал из рук Рона, вспыхнул и превратился в пепел. Гарри и Рон сидели парализованные, будто пережив цунами. Несколько человек засмеялись, и постепенно в зале возобновился прежний гул голосов. Эрмиона закрыла «Вояж с вампирами» и посмотрела на макушку Рона, не вылезшего до сих пор из-под стола.

«Ну, не знаю, чего ты ожидал, Рон, но ты…»

«Только не говори, что я это заслужил», – огрызнулся Рон. Гарри отодвинул от себя кашу. Стыд жёг его изнутри. По поводу мистера Висли ведётся расследование. И это после всего того, что Висли для него сделали… Но времени для переживаний у него не осталось; профессор Мак-Гонагалл шла вдоль гриффиндорского стола, раздавая расписание занятий. Гарри взял свой листок и увидел, что первым идёт совместный с Хаффлпаффом урок травоведения. Гарри, Рон и Эрмиона вместе вышли из замка, пересекли огород и направились к теплицам, где росли волшебные растения. Во всяком случае, одно доброе дело вопилка сделала: Эрмиона решила, что они уже достаточно наказаны, и снова стала дружелюбной. Подойдя к теплицам, они увидели остальных учеников, стоявших снаружи и поджидавших профессора Росток. Лишь только Гарри, Рон и Эрмиона подошли к ним, как она нарисовалась на горизонте, шагая по лужайке бок о бок с Гилдероем Локхартом. Профессор Росток несла множество бинтов, и, испытав очередной приступ вины, Гарри бросил взгляд на видневшийся вдалеке Драчливый дуб, несколько веток которого были подвязаны.

Профессор Росток была приземиста и носила на развевающихся волосах залатанную шляпку; её одежда, как обычно, была измазана землей, а её ногти повергли бы тётушку Петунию в обморок. Гилдерой Локхарт был безупречен в своей длинной бирюзовой мантии, а его каштановые волосы сияли под аккуратно надетой бирюзовой шляпой, расшитой золотом.

«Всем привет! – воскликнул он, расточая улыбки собравшимся ученикам. – Я только что показывал профессору Росток, как правильно лечить Драчливый дуб! Но мне бы не хотелось, чтобы вы думали, что я знаю травоведение лучше неё! Просто в своих путешествиях я уже встречал такие экзотические растения…» «Ребята, сегодня занимаемся в теплице номер три!» – объявила профессор Росток, выглядевшая очень раздражённой и непохожей на саму себя. Прошелестел заинтересованный шёпот. До сих пор они занимались только в первой теплице – в третьей росли гораздо более интересные и опасные растения. Профессор Росток сняла с пояса большой ключ и открыла дверь. Гарри почуял запах сырой земли и удобрений, смешанный с тяжелым ароматом гигантских цветков, размером с зонтик, свисавших с потолка. Он собрался уже пройти следом за Роном и Эрмионой внутрь, когда его ухватил Локхарт.

«Гарри! Только на одно слово – профессор Росток, вы не возражаете, если он на пару минут опоздает?» Судя по хмурому виду профессора Росток, она возражала, но Локхарт сказал:

«Молчание – знак согласия», – и закрыл дверь теплицы прямо перед её носом.

«Гарри, – произнес Локхарт, покачивая головой, и его белоснежные зубы сверкнули на солнце. – Гарри, Гарри, Гарри». Ошеломлённый, Гарри потерял дар речи.

«Когда я об этом услышал – ну конечно, это всё моя вина. Я чуть было не поколотил себя». Гарри и понятия не имел, о чём это он. Но едва он собрался открыть рот, как Локхарт продолжил:

«Я не помню, чтобы когда-нибудь был так поражён. Прилететь в Хогвартс на машине! Но, конечно, я сразу понял, почему ты так сделал. Ты их всех обошёл. Гарри, Гарри, Гарри». Отличительной чертой Локхарта было то, что он ухитрялся показывать свои сияющие зубы, даже не разговаривая.

«Это ведь я показал тебе путь к известности, не так ли? – спросил Локхарт. – Передал тебе эту страсть. Ты попал вместе со мной на первую полосу и захотел сделать это снова».

«О нет, профессор, видите ли…»

«Гарри, Гарри, Гарри, – забормотал Локхарт, беря его за плечо. – Я тебя понимаю. Это ведь так естественно – попробовав однажды, хочется ещё и ещё. И я виню себя за то, что дал тебе эту возможность. Она ударила тебе в голову – но, понимаешь, юноша, нельзя летать на машинах только для того, чтобы тебя заметили. Сбавь обороты, хорошо? Когда ты вырастешь, у тебя будет достаточно времени. Да, да, я знаю, о чем ты сейчас думаешь! 'Хорошо ему говорить, он и так волшебник, известный во всём мире!' Но когда мне было двенадцать, я точно так же был никем, как и ты сейчас. Честно говоря, я бы сказал, что я был больше чем никем! Я в том смысле, что очень мало людей слышали о тебе, разве это не так? Вся эта чепуха про Того-Кого-Нельзя-Называть-По-Имени! – он взглянул на шрам на лбу Гарри. – Я знаю, знаю – это не так приятно, как выигрывать Самую Очаровательную Улыбку Колдовского Еженедельника пять раз подряд, как это удалось мне – но это ведь только начало, Гарри, это только начало». Он тепло подмигнул Гарри и зашагал прочь.

На несколько секунд Гарри остолбенел, затем, вспомнив, что должен быть в теплице, открыл дверь и проскользнул внутрь. Профессор Росток стояла за козлами в центре теплицы. На козлах лежало пар двадцать разноцветных наушников. Как только Гарри занял свое место между Роном и Эрмионой, она сказала:

«Сегодня мы будем пересаживать мандрагору. Итак, кто может рассказать о свойствах мандрагоры?» Никто не удивился, когда первой подняла руку Эрмиона.

«Мандрагора или мандрейк, очень мощное восстанавливающее средство, – Эрмиона всегда говорила так, будто проглотила учебник. – Используется для того, чтобы вернуть людей в прежнее состояние, если они были заколдованы».

«Отлично. Десять очков Гриффиндору, – сказала профессор Росток. – Мандрагора составляет важнейшую часть многих противоядий. Однако, она ещё и опасна. Кто может рассказать, чем?» Рука Эрмионы чуть не сбила с носа Гарри очки.

«Крик мандрагоры смертелен для любого, кто его услышит», – моментально ответила она.

«Совершенно верно. Ещё десять очков, – сказала профессор Росток. – Мандрагора, которая растет здесь, ещё молода». Она указала на ряд глубоких поддонов, и все пододвинулись, чтобы было лучше видно. Без малого сотня маленьких растений с пурпурно-зелёными хохолками росла ровными рядками. Гарри они показались ничем не примечательными, и он недоумевал, что Эрмиона подразумевала под «криком» мандрагоры.

«Теперь каждый возьмет себе по паре наушников», – произнесла профессор Росток. Образовалась свалка, все ринулись подбирать себе пару по размеру, не слишком розовую и пушистую.

«Как только я скажу надеть наушники, убедитесь, что они плотно прилегают к ушам, – предупредила профессор Росток. – Сигналом для того, чтобы снять их, будет поднятый большой палец. Отлично, надеваем наушники». Гарри надел наушники. Внешние звуки полностью исчезли. Профессор Росток тоже надела доставшуюся ей розовую пушистую пару, закатала рукава мантии, схватила одно из растений за ботву и потянула на себя. У Гарри вырвался вздох удивления, который никто не мог услышать. Вместо корней из земли выдернулся маленький безобразный младенец. Листья росли прямо из его головы. У него была зеленая, слизистая кожа, и он надрывно орал. Профессор Росток взяла большой цветочный горшок, затолкала туда мандрагору, зарывая её в сырой тёмный компост, пока на поверхности не остался только пучок листьев. Профессор Росток вытерла руки, показала большой палец и сняла наушники.

«Так как мандрагора здесь ещё только рассада, её крик никого убить не может, – спокойно произнесла профессор Росток, как будто только что всего лишь полила бегонию. – Однако вы потеряете сознание на несколько часов, поэтому заранее убедитесь, что надежно надели наушники, когда будете работать. Я предупрежу вас, когда нужно будет заканчивать.

«Четыре человека на поддон – здесь много цветочных горшков – компост в мешках вон там – и будьте осторожны с ядовитым щупальцем, у него режутся зубки». Профессор Росток шлёпнула по тёмно-красному колючему растению, которое сразу же свернуло длинные усики, потянувшиеся было к её плечу. Гарри, Рон и Эрмиона оказались возле клумбы с кучерявым мальчиком из Хаффлпаффа, которого Гарри видел раньше, но никогда с ним не разговаривал.

«Джастин Финч-Флечли, – радостно сказал тот, пожимая Гарри руку. – Конечно же, я знаю, кто вы такой – знаменитый Гарри Поттер… А вы – Эрмиона Грангер – всегда лучше всех, – (Эрмиона сияла, когда он пожимал ей руку), – а вы – Рон Висли. Это случайно не вы летали на машине?» Рон не улыбнулся. Очевидно, вопилка до сих пор не выходила у него из головы.

«Этот Локхарт – что-то особенное, не так ли? – радостно спросил Джастин, когда они начали наполнять свои цветочные горшки компостом из драконьего навоза.

– Ужасно смелый парень. Вы читали его книги? Я бы умер от страха, если б оказался запертым в телефонной будке с оборотнем, но он оставался спокоен – это просто фантастика!

«Я уже был в списках в Итон, понимаете? Я не могу передать словами, как я был рад попасть сюда. Конечно, моя мама немного расстроилась, но, когда я дал ей почитать книги Локхарта, я думаю, она начала понимать, как полезно иметь в семье настоящего волшебника…» После этого у них не было возможности поговорить. Им пришлось снова надеть наушники и сконцентрировать внимание на мандрагоре. У профессора Росток всё получалось легко, но на самом деле всё оказалось очень сложно. Мандрагоры не желали вылезать из земли, а потом не хотели, чтобы их закапывали обратно. Они уворачивались, пинались, размахивали маленькими острыми кулачками и скрежетали зубами; Гарри потратил почти десять минут, что бы затолкать одну, невероятно толстую, в свой горшок. К концу урока у Гарри, как и у остальных, всё болело, пот лил ручьями, и он был по уши вымазан в земле. Все притащились обратно в замок, чтобы по быстрому помыться, а потом гриффиндорцы заторопились на урок преобразования. Уроки профессора Мак-Гонагалл всегда были нелегки, но сегодняшний оказался особенно трудным. Всё, что Гарри выучил в прошлом году, за лето выветрилось из его головы. Ему нужно было превратить жучка в пуговицу, но всё, что он сумел сделать – это преподать жучку урок физкультуры, заставив его бегать по парте от волшебной палочки. У Рона проблемы были посерьёзнее. Он склеил свою волшебную палочку волшебной липучкой, но починить её, видимо, было уже невозможно. Она трещала и разбрасывала искры в самые неожиданные моменты, и каждый раз, когда Рон пробовал заколдовать жучка, он только погружал его в густой серый дым, отдававший тухлыми яйцами. Не видя, что делает, Рон нечаянно раздавил своего жучка локтем, и ему пришлось просить ещё одного. Профессору Мак-Гонагалл это явно не понравилось. В конце концов Гарри дождался обеденного перерыва, чувствуя себя как выжатая губка. Все выбежали из класса, кроме него и Рона, который неистово лупил волшебной палочкой по парте.