Екатерина Хромова - Татьяна Московцева

Выдохнув дым, она продолжила.

– Фридман – тот еще кадр. Завтра приедет и будет со мной говорить с глазу на глаз. Я сказала ему, что по телефону не буду обсуждать причины увольнения, – она опустила глаза, её ресницы задрожали, казалось, ей нужно сделать над собой усилие, чтобы взглянуть на собеседника. – Я ему звонила на сотовый. По делу. Он ответил мне. Потом перезвонил и сказал, что дал мне номер своего мобильного совсем не для того, чтобы я названивала по всякой ерунде… Козёл… Одно время он меня просто доставал, расписывал, какой он крутой и какие у него возможности: машины-квартиры-поездки… Только у меня и так всё это есть. На хрена мне этот плюгавый старикашка!? Фу…

Разговор шёл за её работу и постепенно они сконцентрировали внимание на Спириных. Катя спросила, что у него за отношения с этим семейством.

Андрей бесцветным тоном ответил:

– Я друг семьи.

– Чей друг: его или её?

Он откинулся на спинку стула и сложил руки на груди:

– Их обоих.

Она недоверчиво переспросила:

– Их обоих?!

Он объяснил, что летом 2005 года через знакомых вышел на Веронику Спирину, которая работала в областном финуправлении и могла решить очень важный для него вопрос. Он выиграл областной тендер на 150 миллионов рублей, администрация области заключила с его фирмой Совинком государственный договор на поставку медоборудования на условиях предоплаты 20 %, далее фирма была обязана поставить оборудование и только после этого бюджет должен был перечислить оставшиеся деньги. Поставщик, немецкая компания Сименс, оказался настолько любезен, что отгрузил оборудование без 100 % предоплаты, и оно, соответственно, было установлено в больницах. Областной бюджет находится в состоянии хронического дефицита – даже когда от бюджетополучателей поступают платёжные поручения под средства, заложенные в бюджет в начале года, оплата происходит не сразу, а только когда «будет возможность» (в отличие от федерального казначейства, которое проводит платежи день в день). Бывают случаи, когда областное казначейство не расплачивается с поставщиками товаров и услуг до конца текущего года и перенос платежей на следующий год сопряжен с такими сложностями, что поставщики готовы на всё, что угодно, чтобы протолкнуть свои платежи как можно скорее. В целом, складывается впечатление, что это кормушка и дефицит бюджета создаётся искусственно (руководство финуправления проводит платежи вне очереди за определённую мзду). Как бы то ни было, очень важно иметь своего человека в областном финуправлении, который бы лоббировал твои интересы. Таким человеком для Андрея стала Вероника Спирина. Если бы не она, всё было бы очень печально. Она успела протолкнуть все причитавшиеся Совинкому деньги буквально за день до того, как расчётные счета были арестованы, и если бы средства поступили чуть позже, то достались бы злобной своре кредиторов.

Дав эту вводную, Андрей рассказал подробности первой встречи со Спириными:

– …тогда, в день нашего знакомства, мы встретились в «Стэйк Хаусе». Вероника приехала с мужем. Был ещё парень, который нас свёл вместе. Спириным там не понравилось, это заведение не их формат. Мы немного посидели и отправились в пивнушку «Бавария» на Красном Октябре. И пошло-поехало… Я даже был свидетелем со стороны жениха на свадьбе их дочери – они решили, что его друг нефотогеничен.

– Спирины – они друг друга стоят, – проницательно вглядываясь в лицо Андрея, протянула Катя. – Гомер – тот еще кобель. Его хабалистая жёнушка туда же. Я столько знаю про них обоих – с ума сойти. Как она бегала за Полянским…

– Гм… у меня сложилось впечатление, что бегал он. Он уединялся с ней и часами плакался ей в жилетку. Плюс эти двусмысленные намёки, бесконечные приглашения потанцевать, всё такое прочее, – с небывалым воодушевлением поведал Андрей, и много бы чего ещё наговорил, но решил, что пока хватит, во всём нужна мера.

Она поджала губы.

– А что тут такого плохого – потанцевать?

– Танец – это завуалированный половой акт. Я бы неадекватно отреагировал, если бы моя девушка пошла бы с кем-то танцевать. И вообще, я лютый собственник.

– Тебе не кажется, что мы слишком много о них говорим?!

Он согласился, тем более, что тяготился обсуждением друзей и стал пристально разглядывать Катю, отыскивая повод переменить тему.

– Какая у тебя красивая кофточка! Какой это цвет – персиковый, абрикосовый?

– Да, что-то среднее, – ответила она немного удивлённо. – Представляешь, купила безумно дёшево на распродаже – всего за 600 рублей.

– Выглядит очень эффектно, – он протянул через стол руку и пощупал ткань, взявшись за рукав.

Возвращаясь от Кати по пустынным вечерним улицам, ощущая её влажный поцелуй, он не мог избавиться от размышлений по поводу её начальства, которое доставляет ей столько отрицательных эмоций, что она даже решила из-за этого уволиться. Она не была беззащитной золушкой – дочь вице-губернатора всё-таки – которую можно безнаказанно третировать и грязно домогаться, и, вероятнее всего, она пала жертвой своих собственных недостатков и всё случившееся – это произвольная психологическая проблема. Он длительно обдумывал это, не принимая вещи такими, какими они были, и строя вокруг них целую систему своих собственных предположений о том, как это могло быть, если бы было иначе. Прежде всего, он сожалел, что не является сейчас владельцем бизнеса и не может трудоустроить у себя Катю, чтобы создать ей комфортные условия и связаться с ней ещё и… официальными деловыми отношениями, покрепче привязать к себе.

Так думал Андрей и его мысли не были чистой фантазией – некоторые его девушки, Таня, например, работали у него на фирме и его романы проходили, что называется, без отрыва от производства.

Среду, первый день ноября, Андрей провёл на работе, лишь в обед выезжал в центр, чтобы встретиться с бухгалтером Экссона – передать зарплату и поговорить о делах; а ещё заехал в Импэкс-банк за очередным кредитом. Позвонил Блинову, но тот ничем не смог порадовать – на начальника УНП Квинтюка он так и не вышел. Во второй половине дня состоялся разговор с Вадимом Второвым – он напомнил про Капранова и расспрашивал, как обстоят дела с другими клиентами. В городе одновременно возводились два гипермаркета: в районе Мамаева Кургана со стороны Второй Продольной и на Второй Продольной же напротив Госуниверститета – и на оба эти объекта оптово-строительный рынок поставлял стройматериалы. Это были клиенты Андрея.

Накануне ему стало известно, что Вадим принимает на работу ещё одного начальника отдела продаж с хорошим окладом и широкими полномочиями (плюс к уже имеющемуся – но зачем?!), кроме того, в воздухе подвис вопрос с вакансией на производстве окон и дверей – это тоже привлекательная руководящая должность, на которую Андрей очень рассчитывал.

И Вадим, предвосхищая вопросы, объяснил, что не может предложить ничего, кроме того, что уже сделал, так как Андрей находится под следствием. Когда все проблемы решатся – тогда другое дело. Андрей тоже имел что сказать, например то, что решение проблем напрямую зависит от денежных вливаний, и если бы он имел хорошую денежную должность, то быстрей бы решил проблемы – замкнутый круг получается. Но он промолчал: Вадиму уже стоило поставить памятник за то, что решил вопрос с банкротством Совинкома – заплатил знакомым юристам, которые взялись за это сложное дело. Требовать чего-то ещё – это наглость. Надо закатать рукава и отрабатывать эту ценнейшую услугу.

– Я обработаю Капранова, он будет наш! – уверенно сказал Андрей.

– Давай, дружище!

Ближе к пяти часам позвонила Катя и сообщила, что сейчас будет разговаривать с Фридманом – он только что приехал в Управление, а после работы у неё встреча с Марианной, которая скучает, пока её парень в командировке, и её надо развлекать.

– А как же я? – обиженно спросил Андрей.

– Ну-у-у… Ты что, соскучился?

– А то ты не знаешь.

Она пообещала, что позвонит.

Когда после работы Андрей шёл по главной улице оптово-строительного рынка (представлявшего собой, на самом деле, целый городок), возле ворот рядом с ним поравнялся чёрный Мерседес, опустилось стекло, и на улицу высунулась голова Вадима Второва:

– Сегодня баня, не забыл?

– Ааа… во сколько?

– Да ***дуй прям щас, я подъеду чутка попозжей.

Мерседес скрылся за поворотом, а Андрей стоял и раздумывал, как поступить. Ехать домой уже не имело смысла, а ехать в баню слишком рано. Поразмыслив, он решил пройтись пешком. Приняв такое решение, он развернулся и пошёл по главной улице в обратном направлении, разглядывая вывески. Строительный рынок был уже не тот, что в 1999–2000 гг, когда Вадим Второв вошёл в состав учредителей и стал гендиректором. В советские времена это предприятие называлось «Деревообрабатывающий завод имени Куйбышева». Затем, в 90-е, при участии тогдашнего мэра, на которого Вадим имел прямой выход, завод обанкротили и сделали частным предприятием, владельцами которого стали означенный мэр плюс Вадим и ещё двое чиновников, принимавших участие в процедуре банкротства. Деревообрабатывающее производство демонтировали и все помещения переоборудовали под склады, которые стали сдавать арендаторам. В то время Вадим водил Андрея по территории предприятия и предлагал взять что-нибудь в аренду. Он показывал полуразрушенные здания и ангары и буквально навязывал арендовать хоть что-то. Сейчас, в конце 2006-го, тут благоустроенная территория, а девелоперский понос – строящиеся ангары и новые здания – свидетельствует о том, что с деньгами у владельцев всё в порядке и от арендаторов отбоя нет. Хозяева повели грамотную политику – провели через городскую администрацию пакет постановлений чисто декларативного свойства, суть которых сводилась к тому, что «территория оптово-строительного рынка является официальным сертифицированным местом продажи строительных материалов Волгоградской области», примерно так. В принципе, любой бизнесмен может приобрести землю, огородить её, завезти стройматериалы и торговать ими, излишки земли сдавать другим продавцам стройматериалов (многие так и делают), при этом не провозглашая себя «единственным официальным торговцем стройматериалов на территории Волгоградской области», но в общественном сознании создался стереотип, что стройматериалы нужно покупать на оптово-строительном рынке, расположенном на улице Тулака на территории бывшего деревообрабатывающего завода.