Моя грязная Калифорния - Джейсон Мосберг

Рената смывает всю грязь и копоть, которые осели на ней за время ее путешествия. И вместе с этим она пытается смыть с себя страхи. Страх, который она испытывала в деревне, откуда бежала. Страх перед подростками — подражателями наркокартеля «Лос Сетас», которые гонялись за ней в детстве, угрожая отрубить ей пальцы. Страх заболеть чикунгуньей[34]. Страх покинуть свой дом. Страх начать жизнь заново. Страх пересечь границу. Страх перейти ту реку, страх быть обнаруженной, когда она лежала в песке.

Пусть страх утечет вместе с водой, говорит она себе.

Она тянется за пушистым белым полотенцем. Ей кажется, что она слышит какой-то звук. Она выключает вентилятор. Прислушивается. Ничего.

Рената приоткрывает дверь ванной. Дверь спальни закрыта. Звук, видимо, прозвучал за пределами комнаты. Может, хлопнула дверь спальни Марко или дверца шкафа.

Успокоенная, она улыбается себе в зеркало, стоя в чистом белом полотенце. В ванной есть комод. Она открывает верхний ящик в поисках чистой одежды, которую Марко предложил ей надеть.

Здесь лежит нижнее белье. Она приподнимает одни трусы. Не обычные хлопковые брифы. Черные стринги. Она берет другие. Фиолетовые шортики. Кружевные. Просматривает остальное. Еще такое же белье.

Она открывает следующий ящик. Красивое, но короткое коктейльное платье. Она недоуменно смотрит на одежду. Может, это осталось от бывшей девушки Марко? Или он покупал это не глядя? Или, может, пытался ей угодить, купив что-то модное. Она закрывает ящик, решив не надевать эту одежду. Она выходит из ванной, все еще в полотенце.

На краю кровати в халате, и только халате, сидит Марко. Шум, который она услышала, был от Марко.

— Ты меня напугал.

Марко встает. Его прищуренные глаза угрожают. Он делает к ней шаг в своем белом халате, так гармонирующем с белыми стенами, белыми простынями и белой мебелью.

— Eres hermosa. Ты красивая.

— Марко, пожалуйста, уйди.

— Я собираюсь тебе помочь. Все, что обещал, я сделаю.

Она отступает от него.

— Я могу помочь тебе получить гражданство, найти работу. А если я этого не сделаю, тебя отправят обратно.

— Пожалуйста…

Всегда ли это было частью приглашения? Или его планы изменились после смерти ее родителей?

— Иди сюда.

Он обнимает ее. Она стоит неподвижно, руки безвольно свисают по бокам. Руки Марко тянутся вниз, забираются под полотенце, хватают ее ягодицы. Она чувствует потные ладони и кончики ногтей, впившихся в кожу. И отталкивает его.

Весь облик Марко меняется.

— Не шути так. Тебя отправят домой.

Рената хочет бежать. И она убежит.

— Хорошо.

— Хорошо? Да?

— Да. Только… по-моему. Ложись. De espaldas.

— Ладно. Как тебе хочется.

Марко улыбается. Его зубы белые, как халат, такие же белые, как белые стены, белая мебель и белое покрывало. Он садится на кровать. Ложится. Рената хватает сумку и кидается к двери. Марко вскакивает на ноги. Она пытается захлопнуть за собой дверь спальни. Дверь ударяет Марко, отбрасывает его назад, но он не падает.

Она пересекает гостиную, направляясь к входной двери. Марко — за ней. Он сумел ухватиться за ее сумку и, потянув сумку вниз, опрокидывает Ренату на пол. Как прием «хомут» в американском футболе.

Рената за всю свою жизнь никого не била, но футбольные навыки берут верх. Пинает его в плечо. Пинает в грудь. Третий удар ногой идет прямо в зубы. В белые зубы. Теперь красные от крови.

Его глаза расширяются, как будто желание трахнуть сменилось на желание убить. Когда она встает, чтобы бежать, он хватает ее за лодыжку. Рената снова падает. Она вскакивает на ноги, но он опять хватает ее… и падает на пол, держа в руках ее полотенце.

Рената не останавливается — голая выбегает с сумкой за дверь.

Марко бежит за ней по коридору. Пара соседей возвращается с ужина с остатками еды в пакетах. Застывают на месте. Женщина в ужасе прячет глаза, мужчина не может отвести взгляда. Испуганная Рената бежит им навстречу, прикрываясь сумкой.

Присутствие соседей заставляет Марко нырнуть обратно в квартиру.

Рената сбегает по лестнице. Выскакивает из подъезда на Норманди-авеню. Голая. Люди на улице останавливаются и глазеют.

Рената сворачивает в переулок. Прячась за мусорный бак, достает из сумки грязную одежду, надевает ее и бежит прочь от дома Марко.

* * *

Вой не дает ей спать всю ночь. Она последовала за мужчиной с тележкой до парка Элизиан, где выбрала место в паре сотен ярдов от него, недалеко от Энджелс-Пойнт. Рената часами смотрит на беззвездное небо. Обратив взгляд туда, откуда слышен вой, она замечает силуэты собак на склонах холмов. Ей вспоминается проводник с серо-рыжей бородой. Когда сквозь кроны деревьев проникает утренний свет, Рената видит вокруг множество палаток и шалашей. Не меньше пятидесяти. Желудок урчит, умоляя о еде. Она думает про антохитос[35] на Авенида-Попокатепетль и эмпанадас[36] в кафе в Аркадии, о котором она читала в лосанджелесском блоге о путешествиях.

В полумиле отсюда видны пустые синие и желтые сидения стадиона «Доджер». Рената достает из сумки флаер. На глянцевом фото — молодые люди, веселящиеся в ночном клубе. Флаер ей дал проводник. Успел ли он убежать? Она не видела… На второй день пути он дал ей этот флаер и сказал, что там можно заработать деньги — наличные, как он сказал, нелегально. Гражданство не имеет значения. Проводник велел ей спросить Эббота. Или Эбнера? В то время, четыре дня назад, когда проводник дал ей флаер, Рената не интересовалась этой работой, а флаер взяла просто из вежливости. Она думала, что Марко поможет ей получить гражданство и найти работу. Теперь все изменилось.

* * *

Рената входит в крошечный офис на северной стороне Венисбульвара, где пять разнокалиберных письменных столов расставлены в хаотичном порядке. В офисе четыре сотрудника. Рената присматривается к молодой латиноамериканке.

— Могу я видеть Эббота?

Женщина указывает в окно — там в патио сидит молодой человек; он разговаривает по телефону. Его рубашка с воротником и три расстегнутые пуговицы обнажают гладко выбритую грудь. Рената выходит на улицу и встает достаточно далеко от Эббота, чтобы дать ему возможность закончить разговор, но достаточно близко, чтобы дать ему знать, что она хочет с ним поговорить, когда он закончит.

— Ага. Скажи ей, чтобы еще раз подумала. Ты получаешь четыре группы разносчиц бутылок, и это соответствует пятидесяти местам. Поняла? Хорошо, хорошо. Позвони мне потом. Пока.

— Эббот?

— Да?

— Мне сказали, что вы можете дать мне работу. Нелегально.

— Я не знаю, о чем ты говоришь.

— О… Ладно, извините. — Она уже хотела уйти, однако остановилась.