Когда туман рассеется - Джуди Тейлор

Омлет она доедала в оскорбленном молчании, чувствуя, как Клод наблюдает за ней, размышляет, вынашивает планы… Он и тетя Мо только этим и занимаются. Конечно, никто не виноват в том, что Флоренс повредила руку, но они быстренько смекнули, какую из этого можно извлечь пользу.

Когда Клод взялся собирать тарелки, Флоренс все еще продолжала дуться.

– Сейчас загружу все это в посудомоечную машину. Что я могу для вас сделать? Еще вина? Может, хотите кофе?

Флоренс покачала головой.

– Ничего не надо, спасибо. Больше всего я хочу, чтобы вы оставили меня в покое, но думаю, просить об этом бесполезно.

– Абсолютно бесполезно, – подтвердил он. Я понадоблюсь вам, Флоренс, осознаете вы это сейчас или нет. Я вернусь через минуту.

Флоренс откинула голову на спинку стула и закрыла глаза. Кажется, ей не оставалось ничего другого, как только смириться. Самое худшее, что может произойти, – если Клод вздумает воспользоваться ситуацией. Но до сих пор он не позволял себе этого, так откуда она взяла, что он позволит на этот раз? Нет, Клод не сделает ничего вопреки ее желанию. По-настоящему Флоренс боялась только себя.

– Дело сделано. – Клод опустился на соседний стул. – У вас очень усталый вид, Флоренс может, вам лучше лечь?

– Я и в самом деле устала. Сначала бассейн, затем несколько часов в больнице, – согласилась она. – Это сказывается.

– Вот и я, честно говоря, устал, – признался он. – Думаю, нам обоим пора на покой. И не удивительно, ведь скоро полночь.

Он встал и протянул ей руку.

– Я сама справлюсь, – пробормотала Флоренс, вновь испытав приступ страха.

– Не сомневаюсь, – обезоруживающе улыбнулся он. – Но мне так нравится быть джентльменом.

Что она могла на это возразить? В его словах не было скрытого намека. Отказываться было бы глупо. Она протянула здоровую руку, и он помог ей встать. Потом проверил, закрыты ли окна и двери, и они вместе двинулись по узкому коридору.

Морин занимала большую спальню в самом его конце, в двух других спальнях ванная была общая. Флоренс остановилась у второй двери.

– Моя комната здесь. Спокойной ночи, Клод, и спасибо за заботу.,

Его взгляд ясно говорил, что ему совсем не хочется с ней расставаться.

– Я прекрасно справлюсь, – нетерпеливо произнесла она.

– Вы уверены?

Он наклонился и легонько чмокнул ее в губы. Поцелуй был чисто дружеским, но в мгновение ока все тело Флоренс охватил огонь. Она сглотнула слюну и попыталась сделать вид, что на нее это нисколько не подействовало. Но поспешность, с которой она ретировалась в свою спальню, не могла не вызвать в нем подозрений.

Ну и пусть! Он не должен был этого делать, особенно когда они одни в доме. С пылающими щеками Флоренс некоторое время стояла неподвижно, дожидаясь, когда затихнут его шаги, и только тогда перевела дыхание.

Но она и представить не могла, до чего трудно обходиться одной рукой. Гипс закрывал кисть до самых кончиков пальцев, и толку от них не было никакого. Надо же, чтобы пострадала именно правая рука! Она кое-как собрала туалетные принадлежности, прислушалась, не занял ли Клод ванную, перебежала коридор, словно вспугнутая кошка, и крепко заперла за собой дверь.

Чтобы сходить в туалет и почистить, зубы, ей понадобилась целая вечность. Любой пустяк превратился в нешуточную проблему. Вернувшись в спальню, она попробовала расстегнуть крошечные пуговицы-бусинки на платье, но сразу убедилась, что дело это безнадежное. А платье было слишком облегающим, чтобы можно было стянуть его через голову, не расстегивая.

И тут, словно почувствовав, что она попала в затруднительную ситуацию, Клод постучал в дверь.

– Как ваши успехи? – спросил он. – Помощь не нужна?

И не успела она ответить, как он толкнул дверь и вошел в комнату.

Желание расстегнуть пуговицы на ее платье преследовало Клода с неотступностью маниакальной идеи. Тот, кто придумал этот фасон с пуговицами сверху донизу, знал, что делал. Он был рассчитан именно на то, чтобы дразнить, мучить мужское воображение. Клод предвидел, что Флоренс будет трудно справиться с платьем, и, похоже, точно рассчитал момент своего появления.

Она сразу догадалась о цели его прихода! Ее испуганное выражение сказало ему, что меньше всего она желает его помощи в этом деле. Со стороны можно было подумать, что он специально задался целью пугать ее. Клоду было крайне досадно, что она может подозревать его в каком-то умысле, но он ничем не проявил своей досады и деликатно улыбнулся.

– Вы позволите? Она нервно отступила назад, и какое-то мгновение Клод готовился услышать категорический отказ. Но Флоренс, которой вовсе не хотелось ложиться спать в платье, неуверенно улыбнулась в ответ.

– Я никогда не сознавала, насколько человеку важно иметь именно две руки. Я чувствую себя полным инвалидом.

– Но к вашим услугам я, о прекрасная дама! – ответил он с шутливым поклоном.

– На все шесть недель, днем и ночью? – усмехнулась она.

– Если таково ваше желание, я немедленно пересмотрю свой рабочий график и…

– Не глупите, – отрезала она. – Мне поможет тетя Мо. – Очень жаль, что сейчас ее нет.

– Вы мне по-прежнему не доверяете, – констатировал Клод как можно беспечнее, но сердце его наполнилось унынием. Он не привык, чтобы его держали на расстоянии, а сейчас это было особенно больно. Ведь он уже любил ее всем сердцем!

Любил! Клод даже покачнулся от неожиданности. Как только подобная мысль могла прийти ему в голову? Разве он любит ее? Неужели это правда? Он думает о ней большую часть времени, это факт. Он безумно хочет обладать ею, хочет проводить как можно больше времени вместе. Но любовь?

Может быть, эта иллюзия родилась оттого, что Флоренс не похожа на других женщин. Ни одна из его прежних подружек не пыталась скрыть своего интереса. Флоренс была другая. Временами она страшно разочаровывала его, и все же что-то заставляло его продолжать добиваться ее. Может быть, это «что-то» и есть любовь? Неужели она настигла его неожиданно для него самого?

– Я доверяю вам, Клод, – услышал он слова Флоренс словно издалека. – Просто мне неловко, что приходится просить вас о таком одолжении.

– Представьте, что я ваш брат. Она коротко рассмеялась.

– Вот уж чего не могу представить, так это кого-то из моих братьев на вашем месте. Их бы это страшно смутило. Хорошо, помогайте.

Клоду потребовалось все его самообладание, чтобы не притянуть ее к себе. Она была прелестна, женственна, очаровательна во всех отношениях…

Пуговицы были очень мелкими, петельки узкими, а его крупные пальцы непривычными для такой кропотливой работы. Близость Флоренс только затрудняла дело. Когда верхняя пуговица была расстегнута, и взору Клода предстали округлости нежной груди и белое кружево лифчика, он едва устоял на ногах. На миг им овладело искушение одним движением сорвать с Флоренс платье и упиться зрелищем ее прелестей. Клод собрал в кулак волю и ничем не выдал себя. Но когда он расстегнул достаточно пуговиц, чтобы платье можно было снять, самообладание почти изменило ему…