Недотрога - Джейсон Хайтс

- Выходной.

- О!

Чак заметил, что её щеки залились румянцем. Чем больше он смотрел на нее, весь вибрируя изнутри от нарастающего желания, тем больше понимал, что это именно то, что ему нужно. Воображение уже подсказывало, как она откидывается на кровати, рассыпав черные волосы по подушке и изогнув длинные ноги в приступе страсти.

- Куда ты идешь? - спросил он, стараясь придать своему взгляду достаточно красноречия.

Она взволнованно облизала губы.

- В универмаг.

- Мэри все ещё гостит у бабушки?

- Да.

Чак распахнул дверь.

- Ну, так что, заходи?

Оглядываясь на уличную толпу, она воспротивилась:

- Мне все же не стоит этого делать. Я хочу сказать, это выглядит, как будто...

- Короче, кончай дергаться. Давай, залазь, - раздраженно сказал Чак, нажимая на газ. Проглотив эту грубость, Маргарет Ши со стыдливо опущенной головой проскользнула в машину. Чак захлопнул дверцу, включил передачу и вывел машину с обочины. Пока они ехали вдоль авеню, хорошенькая домохозяйка прикрывала лицо рукой в надежде спрятаться от уличных зевак.

- Куда мы едем? - робко поинтересовалась она слегка дрогнувшим голосом.

- Ко мне.

Она промолчала, но ярко-красные губы дрожали, и грудь вздымалась в квадратном вырезе лифа, как будто ей стало трудно дышать. Всю дорогу, пока они ехали к гаражу, она держалась от Чака на порядочном расстоянии. Там, ожидая его у лестницы, она тревожно озиралась по сторонам, пока он, появившись из-за машины, не взял её за руку.

Когда он вел её перед собой по деревянным ступеням, он чувствовал, как с каждым шагом у неё все больше подкашиваются ноги.

Чак распахнул перед ней дверь.

- Заходи.

Она заколебалась, увидев, какой беспорядок царил в огромной комнате: раскиданная одежда, смятая постель, пустые банки из-под пива.

- Ты считаешь, это нормально? - испуганно спросила она, стоя в дверях. Чак завел её внутрь и закрыл дверь. С улыбкой повернувшись к ней, он сказал:

- Это всего лишь навсего мужское логово.

Она судорожно сглотнула и отвернулась в поисках местечка, куда можно пристроиться. Единственный стул был завален газетами и шмотьем. Остальную часть комнаты занимала кровать.

- Я ненадолго, - тихо и напряженно сказала она, заметно стесняясь.

Чак подошел поближе и, заглядывая ей в лицо, накрыл ладонями её руки.

- Кто кого дурит? - прошептал он и с силой прижал свой рот к её приоткрытым губам. Они были свежие и мягкие, почти такие же, как у Дженнифер, но все же не совсем. В её дыхании был легкий привкус зубной пасты, который пряно пощипывал его губы, когда он ласкал языком её рот.

Женщина задрожала и отпрянула от него, её лицо покраснело, а глаза блестели.

- Чак, пожалуйста.

- Пожалуйста, что?

Она прикусила губу.

- Не накидывайся так сразу.

Почувствовав охватившую его решимость, непреклонность и уверенность в себе, Чак засмеялся. Теперь он понял, насколько сильно её хочет, насколько сильно его хочет она, понял, что то строение, которое он возводил по кирпичику целые два года, стремясь к этому мигу, наконец, увенчается достойным куполом, что бы она ни говорила.

- Тебя что-то беспокоит? - спросил он.

Маргарет растерянно пожала плечами и присела на край кровати, плотно сжав ноги.

- Я до сих пор не уверена, что хочу этого.

Чак насмешливо улыбнулся.

- Я знаю, чего ты хочешь. Я точно знаю, чего ты хочешь.

Он подошел и наклонился к самому её уху, приникнув губами к шелку темных волос, и принялся нежно гладить её обнаженные руки своими огромными ладонями, в самых непристойных выражениях нашептывая, что и как он собирается с ней сделать. Маргарет Ши поначалу была ошарашена, но вскоре расслабилась и стала с жадностью внимать каждому его слову, содрогаясь всем телом с каждой новой фразой, каждым крамольным обещанием.

Когда Чак поднялся, желание просто кипело у него внутри.

- Ты ещё хочешь говорить об этом или уже готова сделать то, зачем сюда пришла?

Женщина беспомощно всхлипнула и обеими руками закрыла лицо.

- У меня такая дурацкая странность, - сказала она жалобно, - я знаю, что это ужасно, но ничего не могу с собой поделать. Я хочу, чтобы кто-нибудь смотрел на меня, желал меня и говорил мне, какая я красивая. Я хочу перестать чувствовать, что высыхаю изнутри. Я хочу понять, что это значит, быть любимой, по-настоящему любимой.

Чак проникся сильным сочувствием к ней. Он словно сам ощутил, как нарушены все связи, разбиты все надежды в этом молодом теле, увидел эти её монотонные совокупления с мужем, лишенным всякого воображения и вечно усталым.

- Но то, о чем ты говоришь, не имеет отношения к любви, - сказал он твердо, - не имеет ничего общего с любовью.

Маргарет Ши подняла заплаканное лицо.

- Да, я знаю, но... я хочу представлять себе, что любовь есть, - она перевела дыхание и умоляюще взглянула на него. - Я видела, как они приходили к тебе, все эти молоденькие девицы, - продолжала она, - я видела, как они смотрели на тебя и как ты смотрел на них. Я могла бы сказать, сколько их было у тебя и со сколькими не получилось. Вот этого я хочу, Чак. Я хочу быть одной из них. Я хочу такой любви. Снова почувствовать себя молодой, просто подружкой парня со спасательной станции... такого, как ты.

Чак схватил её за руки и приподнял с кровати. Желание его было теперь таким сильным, что он не мог больше терпеть промедления и уже забыл о её просьбе избежать сходства с супружеским долгом.

- Мы теряем время, - пробубнил он, силой прижав её руки по швам и дав понять, чтоб они там оставались.

Маргарет Ши вздрогнула и закрыла глаза, а он стал расстегивать её летнее платье. Она опустила плечи, усыпанные мелкими веснушками и, когда Чак, расстегнув последнюю пуговицу, стащил с неё сарафан, колени её плотно сжались. Она носила скромный бюстгальтер и короткую нижнюю юбку, под которой проглядывали трусики, и все это было нежно-розоватого цвета.

- Пожалуйста, Чак, - прошептала она, вся дрожа, когда он подцепил пальцами резинку нижней юбки и, ослабив её, потащил вниз по сочным бедрам, - не спеши. Будь со мной ласков. Обними меня. Поцелуй меня. Разговаривай со мной.

Но лишь увидев распаленное тело, он сгреб его и притянул, зажав своим ртом умоляющие губы. Маргарет не замечала своего шумного дыхания, её бедра качнулись вперед, а руки крепко обвили его шею. Этим горячим порывом она ещё больше раззадорила Чака. Застежка лифчика щелкнула под умелыми пальцами, и Маргарет глухо застонала, теснее прижимаясь к нему, словно пытаясь спрятать обнажившиеся груди от его жадного взора.

Чаку, напротив, не терпелось увидеть её раздетой, и он сильным движением отодвинул Маргарет на расстояние вытянутой руки.

Она отвернула голову с темными волосами, лифчик соскользнул на пол, и из-под него упруго вынырнули груди. Сложив ладонь чашечкой, Чак накрыл ею один из торчащих холмиков, словно хотел измерить объем, но вдруг так сильно стиснул его, что у Маргарет перехватило дыхание.

- Не надо так грубо, - попросила она, не поворачивая лица, - будь понежнее.

Чак поцеловал её в шею, у горла, голова её запрокинулась, а его губы соскользнули вниз, на упругие груди. Целым шквалом жадных поцелуев он покрыл её соски, отчего они стали твердыми, острыми и влажными, и сам откинулся назад, чтобы полюбоваться результатом.

- Скажи мне теперь, чего хочешь, - хрипло сказал он, желая именно от неё услышать слова об этом, чтобы она сама предложила ему это, оценив его страсть.

До боли вцепив пальцы в мякоть округлых бедер, Маргарет всхлипывала, и её голые груди вздрагивали в такт рыданиям, от которых сотрясалось все её прекрасное тело. Голос стал чужим и резким.

- Я хочу быть любимой, - надрывно прошептала она, - я хочу испытать то, чего никогда не испытывала. Я хочу, чтобы мужчина говорил со мной, когда делает все это. Я хочу знать, что он чувствует и думает... - внезапно она словно устала говорить, и было видно, как она бледна, особенно на фоне темных волос, обрамлявших её лицо.

- Я хочу всего, Чак. Всего, что только можно.

Чак, хрипло захохотав, грубо толкнул её в сторону кровати, а затем повалил. Прижимая её локтем, он сказал:

- Черт возьми, открой глаза!

Маргарет подняла ресницы. Пока он стягивал с неё трусики, она лежала, облизывая пересохшие губы. Оставшись нагой, она скрестила ноги, согнув одну из них в колене, но Чак резким движением отвел её в сторону. Маргарет вскрикнула и залилась краской, однако, пристальный взгляд Чака, направленный прямо т у д а, наполнил её горячим предвкушением.

- Скажи мне, что я красивая, - попросила она, глядя на него снизу вверх.

Чак улыбнулся и выпрямился, чтобы раздеться самому.

- Ты красивая, - лениво бросил он, отшвырнув рубашку и принимаясь стягивать брюки. Затоптав их под ноги, он быстро избавился от трусиков, повернулся и предстал прямо перед ней, во всей грубой мужской красоте.

Увидев его огромный округлый член, увенчанный разбухшей от желания розовой головкой, Маргарет Ши уже не могла оторваться. Ее ровный живот поднимался в такт частому дыханию, бедра невольно терлись о простыню, а темные глаза глядели мутно и воспаленно.