Священная Римская империя: эпоха становления - Мария Луиза Бульст-Тиле

Вскоре после этого (в 966 году) Мешко, который вступил в брак с дочерью богемского герцога Болеслава, принял крещение, что привело к христианизации всей страны. Двумя годами позже в Познани уже появился первый епископ — Иордан, немец. Весьма вероятно, что он приехал из Магдебурга и планировал подчинить новое польское епископство архиепископству Магдебургскому.

Тем временем Оттон активно содействовал магдебургским делам. Сразу после своего императорского коронования он получил от Иоанна XII грамоту, в которой последний превозносил выдающиеся заслуги Оттона в победе над язычниками и в их обращении к истинной вере. Он позволил новому императору не только преобразовать монастырь св. Маврикия в архиепископство и основать обещанное им Оттону епископство Мерзебургское как викарное епископство{9} Магдебурга, но и признал за императором право создавать новые епископства там, где это покажется ему необходимым. Таким образом, папа определенно поддержал желание Оттона христианизировать из Магдебурга весь славянский северо-восток и после этого организационно объединить его в магдебургскую церковную провинцию.

Хотя Вильгельм Майнцский и Бернгард Хальберштадтский все еще противодействовали планам императора, эти планы шаг за шагом воплощались в жизнь. Вильгейм Майнцский с 965 года стал даже выступать посредником в касающихся Магдебурга дарственных грамотах, из чего можно заключить, что он, видимо, в конце концов прекратил свое противодействие и примкнул к замыслам отца.

К 967 году Оттон добился уже столь многого, что в своем третьем итальянском походе смог заняться последними приготовлениями к учреждению архиепископства Магдебургского. С этой целью в апреле 967 года он созвал в Равенне синод, где принял участие папа Иоанн XIII. В выступлении перед синодом император сообщил об успехах христианской миссии среди славян и предложил конкретные планы церковной организации в их землях, нашедшие у синода одобрение. После этого папа возвел монастырь св. Маврикия в Магдебурге в ранг епархиальной церкви, подчинил ей епископства Бранденбургское и Хафельбергское, относившиеся до сих пор к Майнцской епархии, и, сверх того, санкционировал основание новых викарных епископств в Мейсене и Цейце помимо уже определенного в Мерзебурге.

Реализация этих решений была облегчена тем, что Вильгельм Майнцский, а главное, сопротивлявшийся до самого конца Бернгард Хальберштадтский в 968 году почти в одночасье умерли, что дало императору возможность назначить их преемниками людей, в поддержке которыми его обширных планов на востоке он был уверен. Для Майнца он выбрал аббата Гаттона Фульдского, для Хальберштадта — тамошнего пробста{10} Хильдеварда; для Магдебурга он наметил Адальберта — бывшего епископа русов, капеллана и аббата Вейсенбургского, который уже многие годы был хорошо знаком с задачами восточного миссионерства. Все трое были вызваны императором в Италию и в октябре 968 года на втором синоде в Равенне, который придал законную силу решениям первого синода, были утверждены в своих должностях. Адальберт в итоге был послан к папе в Рим и как глава епархии получил от него паллий{11}. Причем при определении границ магдебургской церковной провинции между императором и папой обнаружились теперь разногласия, связанные, очевидно, с тем, что за это время по ту сторону Одера возникла христианская Польша. В то время как Оттон хотел назначить именно Адальберта «archiepiscopus et metropolitanus totius ultra Albiam et Salam Sclavorum gentis ad deum converse vel convertende» («архиепископом и митрополитом всякого по ту сторону Эльбы и Зале племени славян, к Богу обращенного или подлежащего обращению»), Иоанн XIII, в отличие от своего предшественника Иоанна XII, очертил церковную провинцию более узко, ограничив ее только теми славянскими племенами, которые уже были обращены в христианство и подчинены власти Оттона. В конце концов был принят папский вариант. Хотя в результате этого магдебургские планы Оттона и не были осуществлены во всей полноте, главной своей цели он все-таки достиг: Магдебург наконец, после десятилетних усилий, был возведен в ранг епархиальной церкви для востока, распространив тем самым влияние государства и церкви до Одера (а на какое-то время даже до Познани).

В ходе этой регламентации совершенно не была принята во внимание Богемия, хотя здесь сложились намного более благоприятные предпосылки, чем в Польше, поскольку князь Болеслав I после своего покорения в январе 950 года поддерживал хорошие отношения с германским двором и даже выставил сильный отряд для решающего сражения против венгров на Лехфельде. После его смерти в 967 году его сын Болеслав II продолжал проводить дружественную Германии политику своего отца. После основания архиепископства Магдебургского Оттон Великий вступил в контакт и с ним и, с согласия папы, подготовил учреждение епископства Пражского. Богемское епископство, основанное, правда, уже после смерти Оттона, по прошествии короткого времени, и включенное в состав имперской церкви, было, тем не менее, подчинено не Магдебургу, а Майнцу (возможно, в возмещение его проигрыша при основании магдебургской церковной провинции).

Таким образом, Оттон достиг на востоке выдающегося результата. Как он и возвещал программно в своих грамотах, в его правление христианство продвинулось далеко на восток и было введено в строгие организационные рамки.

Расширение господства было столь значительным, что Оттон после смерти маркграфа Геро (965 год), которому принадлежала в этом главная заслуга и которому были оказаны соответствующие ей почести, разделил его непомерно разросшуюся марку на шесть маркграфств: саксонскую Северную марку вокруг Бранденбурга, саксонскую Восточную марку (или марку Лаузиц), затем марку в устье Зале, просуществовавшую, правда, лишь короткое время, а также маркграфские округа в Мерзебурге, Цейце и Мейсене. Поскольку германизация этих земель шла быстрыми темпами, преемники Оттона вскоре снова упростили эту марковую систему, сократив число маркграфств с шести, существовавших в конце правления Оттона, до трех: прежней Северной марки, Саксонской марки (идентичной марке Лаузиц) и маркграфства Мейсенского.

Глава 13

УКРЕПЛЕНИЕ ИМПЕРАТОРСКОЙ ВЛАСТИ В ИТАЛИИ И СВЯЗИ С ВИЗАНТИЕЙ

После римского похода, который принес ему императорскую корону, Оттон задержался в Германии ровно на полтора года, после чего беспорядки в Риме снова позвали его в Италию. В то время как второй итальянский поход свыше трех лет удерживал его южнее Альп, третий поход занял уже полных шесть лет. Таким образом, после своего императорского коронования Оттон вынужден был проводить в Италии намного больше времени, чем в Германии, — яркое свидетельство того, сколь важное значение приобрела Италия с получением Оттоном императорской короны.

На переднем плане для него стояли папство и Рим. Хотя римляне после смерти Льва VIII в марте 965 года выполнили свои обязательства и избрали его преемника, Иоанна XIII, с одобрения императора, новый папа, принадлежавший к роду Кресценциев, уже в конце 965 года стал жертвой римского мятежа. Он был пленен, но сумел бежать и во время бегства призвал императора на помощь. Оттон, который в ответ на это выступил из Вормса в августе 966 года, уже в декабре был в Риме, где строго наказал мятежников. Его появления оказалось достаточно для того, чтобы папе, которому римляне открыли ворота еще до подхода императора, вернули его прежнее положение. Вместе с императором в апреле 967 года он созвал синод в Равенне, начинавшей к концу правления Оттона получать приоритет перед старым королевским городом Павией в качестве императорской резиденции. Император и папа закончили там дела по учреждению архиепископства Магдебургского, и император вернул Папской области Равеннский экзархат, который, впрочем, он сохранил большей частью под имперским управлением. Тем не менее папа Иоанн XIII имел все основания, чтобы превозносить Оттона как третьего изо всех императоров (начиная с Константина), который «maxime Romanam ecclesiam exaltavit» («весьма возвеличил римскую церковь») — вторым был Карл Великий. Иоанн также недвусмысленно признал, что папство именно Оттону Великому обязано тем, что оно с уровня разрешения римских городских конфликтов снова поднялось до европейской значимости. Это признание способствовало тому, что столь переменчивые прежде императорско-папские отношения начали крепнуть.

Особенно бросается в глаза то, что у Оттона во время этого похода уже не было никаких хлопот с Верхней Италией. Его политика примирения и поддержания стабильности очевидным образом оправдывала себя. Он всегда оставлял на своих местах крупных маркграфов и графов, а равно и епископов, как и вообще не посягал на «regnum Italiae», меняя лишь итальянских королей и посредством каждого нового властителя удерживая связь страны с Германской империей. Удовлетворяясь признанием себя в качестве сюзерена и в основе своей обычно оставляя все по-старому, Оттон, несомненно, облегчал духовным и светским магнатам возможность примириться со своим господством, тем более что каждый новый правитель пользовался чрезвычайной властью. Таким образом он крепко держал в своих руках «regnum Italiae».