В катакомбах времени - Василий Владимирович Тарасенко

Сколько он простоял у пульта, Николай не знал. Но одно знал точно. То, что он увидел в дыру с неровными краями, не могло существовать. На месте развалин возвышался серый замок… Дыру?! Он протянул руку, и его одежда с шорохом рассеялась в тучу пыли… В небе полыхнули огни, и на песке возник незнакомый корабль. В голове Николая воцарился хаос. Он знал все современные типы судов. Такого, как он видел, корабля, просто не существовало в природе. Но его глаза видели надпись из металлокраски на борту корабля: «Михайло Кутузов». И рядом код верфи, спустившей его со стапелей. Знакомый код. Но год выпуска…

Николай долго смотрел на надпись, даже не заметив людей, выбежавших из корабля-призрака. В его голове билась одна, всего одна мысль: «Триста лет…»

3. Костер в развалинах

Солнечное тепло приятно грело ноги, кожу щекотали острые травинки, в глазах плавал розовый туман и истома наполняла все тело. Саня шевельнулся и открыл глаза. В ярко-синем небе неторопливо плыло большое пушистое облако. Вокруг витали запахи полыни, пыли, летнего зноя. Он сел и увидел бескрайнее поле. Невдалеке возвышались какие-то развалины, окруженные стайками камней всех размеров, выглядывавших из желто-зеленой травы. Пыльного цвета стены, высокая башня и колокол на ней. В глаза ударил лучик медной искры, и Санька съежился.

Снова засвистел ветер, стремительно мчался навстречу песок, ощетинившийся острыми колючками… Край старого колокола среди травы. Обжигающей волной обрушился страх, в глазах потемнело и… Все пропало. Он снова сидел в поле, дрожащий и зареванный. Что-то поломанное мешало в кармане шорт. Санька выгреб на траву осколки фарфорового кораблика и загрустил.

А потом пришло беспокойство, сменилось страхом. Где он? Где «Магеллан»? Где песок? Как он сюда попал? И где папа? Ведь Саня ясно видел, как отец спешил к нему, спотыкаясь на песке… Сразу намокли ресницы. Весь привычный мир сжался в комок, будто кто-то смял его безжалостной рукой. Санька оказался один, неизвестно где, а там, он не знал даже — где, сейчас изводится отец. Пришла теплая мысль, что папа найдет его, не сегодня, так завтра. Стало немного легче. Он снова глянул в небо и зажмурился оттого, что яркое солнце приветливо вспыхнуло в глазах, рассыпавшись радугой в капельках на ресницах. Разумеется, Санька снова открыл глаза, так как увидел невесомый, бело-красный, полосатый квадрат, паривший в небе. Квадрат весело трепыхал многоцветным мочалкой-хвостом, как бы говоря: «Смотри, как здесь здорово летать…» И тут Саня услышал голоса. Туда, где он сидел, приближались незнакомые ребята. Голоса были уже близко…

— Ну и где мы будем искать гигантского кузнечика? — деловито спросил какой-то мальчишка.

— Смотри, Тань! — звонко, как колокольчик, крикнул кто-то. — Я кузю поймал!

— Отпусти животное, охламон несчастный, — отозвалась девочка. — Опять все репьи собрал, чудовище…

— Ага, — радостно согласился охотник и с шумом ринулся сквозь траву. Еще один!

— Таня, настучи ты ему по пыльным шортам, — хмуро сказал еще один мальчик. Санька почувствовал холодок от того, что немного боялся предстоящего знакомства. А знакомиться надо — не прятаться же? Он встал на ноги и поддернул шорты, глянув исподлобья на замерших ребят.

— Уй, какой взъерошенный, — весело сообщила девчонка в голубом платьице. Она стояла, уперев руки в бока, раскидав косы по плечам, и без стеснительности разглядывала Саньку. Двое мальчишек примерно одного с Саней возраста настороженно смотрели на непрошеного гостя. Девочка, наверное, ее и звали Таня, тряхнула черными косами и толкнула в бок темноволосого мальчика с сумрачным лицом, одетого в помятый фиолетовый костюм с позументами. Он оттопырил пухлые губы, сморщил нос, стряхнул с курточки травинку и сердито буркнул:

— А чего я? Чуть что, сразу я…

Второй мальчишка, одетый лишь в широкие штаны с большими карманами, поддерживаемые широкой лямкой через правое плечо, сверкнул глазами из-под взъерошенного рыжего чуба, подошел к Саньке и протянул руку. Саня сжал сухую теплую ладонь, и мальчишка спросил шепотом, широко распахнув серо-зеленые глаза:

— Ты кто?

— Саня, — ответил Санька и едва смог сдержать улыбку. Мальчик же улыбнулся, показав неровные зубы и сказал:

— Здравствуй. Я Сергей. Это фиолетовое бурчало — Кирилл. А это Таня…

Сергей подтащил Саньку к ребятам и ехидно спросил:

— Таня, а где твое «чу в квадрате»?

— Ой, — вздрогнула девочка, стрельнула глазами по сторонам и заорала так, что в ушах зазвенело: — Фома! Ты куда опять залез, колючкосборник несчастный?!

— Тута я, — отозвался белобрысый пацаненок в матроске вишневого цвета, вынырнув из травы. Его глаза, большие и круглые кусочки неба, весело блестели. Усыпанный веснушками нос-сапожок смешно морщился потому, что его щекотала прилипшая к щеке травинка. Фома неторопливо подошел к ребятам и сунул Тане под нос растопыренную ладошку:

— Смотри, что я нашел…

Пока Таня с ворчанием отряхивала его и выбирала из волос мусор, Фома важно показал всем по очереди, даже Саньке, маленький кусочек застывшего зеленого вещества, прозрачного и с каким-то насекомым внутри. Саня спросил у Сергея:

— А почему «чу в квадрате»?

— Потому, что чучело чумазое, вот почему, — ответила за Сергея Таня и звонко шлепнула Фому по заднему карману серых штанов. Тот засопел и сказал:

— Тань, когда ты мне штаны обрежешь? Надоело быть человеком… Жарко ведь.

— Зато ноги целее будут, — твердо ответила Таня.

— А чего им сделается? Ногам-то? — упрямо проворчал Фома. — Другие ходят в шортах, а я что, хуже? Вон, Саня в шортах и Кирилл… И Лешка с Вадиком