Русская правда. Устав. Поучение - Владимир Мономах

Что умеете хорошего, то не забывайте, а чего не умеете, тому учитесь – как отец мой, дома сидя, знал пять языков, оттого и честь от других стран. Леность ведь всему мать: что кто умеет, то забудет, а чего не умеет, тому не научится. Добро же творя, не ленитесь ни на что хорошее, прежде всего к церкви: пусть не застанет вас солнце в постели. Так поступал отец мой блаженный и все добрые мужи совершенные. На заутрене воздавши Богу хвалу, потом на восходе солнца и, увидев солнце, надо с радостью прославить Бога и сказать: «Просвети очи мои, Христе Боже, давший мне свет Твой прекрасный». И еще: «Господи, прибавь мне год к году, чтобы впредь, в остальных грехах своих покаявшись, исправил жизнь свою»; так я хвалю Бога и тогда, когда сажусь думать с дружиною, или собираюсь творить суд людям, или ехать на охоту или на сбор дани, или лечь спать: спанье в полдень назначено Богом; по этому установленью почивают ведь и зверь, и птица, и люди.

РАССКАЗ О «ПУТЯХ И ЛОВАХ»

РАССКАЗ О «ПУТЯХ И ЛОВАХ»

А се вы повѣдаю, дѣти моя, трудъ свой, оже ся есмь тружалъ, пути дѣя и ловы с 13 лѣт[75]. Первое к Ростову идохъ[76], сквозѣ вятичѣ[77], посла мя отець, а самъ иде Курьску[78]; и пакы 2-е к Смолиньску[79] со Ставкомь с Гордятичемъ[80] той пакы и отъиде к Берестию[81] со Изяславомь[82], а мене посла Смолиньску, то и-Смолиньска идохъ Володимерю[83]. Тое же зимы тои посласта Берестию брата[84] на головнѣ, иде бяху ляхове пожгли[85], той ту блюдъ городъ тихъ[86]. Та идохъ Переяславлю отцю[87], а по Велицѣ дни ис Переяславля та Володимерю – на Сутейску[88] мира творить с ляхы. Оттуда пакы на лѣто Володимерю[89] опять.

А теперь поведаю вам, дети мои, о труде своем, как трудился я в разъездах и на охоте с тринадцати лет. Сначала я к Ростову пошел сквозь землю вятичей; послал меня отец, а сам он пошел к Курску; и снова вторично ходил я к Смоленску, со Ставком Гордятичем, который затем пошел к Берестью с Изяславом, а меня послал к Смоленску; а из Смоленска пошел во Владимир. Той же зимой послали меня в Берестье братья на пожарище, что поляки пожгли, и там правил я городом утишенным. Затем ходил в Переяславль к отцу, а после Пасхи из Переяславля во Владимир – в Сутейске мир заключить с поляками. Оттуда опять на лето во Владимир.

Та посла мя Святославъ в Ляхы[90]; ходивъ за Глоговы до Чешьскаго лѣса[91], ходивъ в земли ихъ 4 мѣсяци. И в то же лѣто и дѣтя ся роди старѣйшее новгородьское[92]. Та оттуда Турову, а на весну та Переяславлю, таже Турову[93].

Затем послал меня Святослав в Польшу: ходил я за Глогов до Чешского леса, и ходил в земле их четыре месяца. И в том же году и сын родился у меня старший, новгородский. А оттуда ходил я в Туров, а на весну в Переяславль и опять в Туров.

И Святославъ умре[94], и язъ пакы Смолиньску, а и-Смолиньска той же зимѣ та къ Новугороду; на весну Глѣбови[95] в помочь[96]. А на лѣто со отцемь подъ Полтескъ, а на другую зиму с Святополкомъ подъ Полтескъ, – ожьгъше Полтескъ; онъ иде Новугороду[97], а я с половци на Одрьскъ[98], воюя, та Чернигову. И пакы и-Смолиньска къ отцю придох Чернигову. И Олегъ приде[99], из Володимеря выведенъ, и возвах ѝ къ собѣ на обѣдъ со отцемь в Черниговѣ, на Краснѣмь дворѣ[100], и вдахъ отцю 300 гривен золота. И пакы и-Смолиньска же пришедъ, и проидох сквозѣ половечьскыи вои, бьяся, до Переяславля[101], и отца налѣзохъ с полку пришедше. То и пакы ходихомъ, том же лѣтѣ, со отцемь и со Изяславомь битъся Чернигову с Борисомь, и побѣдихомъ Бориса и Олга[102]. И пакы идохом Переяславлю, и стахом во Обровѣ[103].

И Святослав умер, и я опять пошел в Смоленск, а из Смоленска той же зимой в Новгород; весной – Глебу в помощь. А летом с отцом – под Полоцк, а на другую зиму со Святополком под Полоцк, и выжгли Полоцк; он пошел к Новгороду, а я с половцами на Одреск войною и в Чернигов. И снова пришел я из Смоленска к отцу в Чернигов. И Олег пришел туда, из Владимира выведенный, и я позвал его к себе на обед с отцом в Чернигове, на Красном дворе, и дал отцу триста гривен золота. И опять из Смоленска же придя, пробился я через половецкие войска с боем до Переяславля и отца застал, вернувшегося из похода. Затем ходили мы опять в том же году с отцом и с Изяславом к Чернигову биться с Борисом и победили Бориса и Олега. И опять пошли в Переяславль и стали в Оброве.

И Всеславъ Смолнескъ ожьже, и азъ всѣдъ с черниговци о двою коню[104], и не застахом… въ Смолиньскѣ. Тѣм же путем по Всеславѣ пожегъ землю и повоевавъ до Лукамля и до Логожьска[105], та на Дрьютьскъ воюя, та Чернигову.

И Всеслав Смоленск пожег, и я с черниговцами верхом с поводными конями помчался и не застали… в Смоленске. В том походе за Всеславом пожег землю и повоевал ее до Лукомля и до Логожска, затем на Друцк войною и опять в Чернигов.

А на ту зиму[106] повоеваша половци Стародубъ весь, и азъ шедъ с черниговци и с половци, на Деснѣ изъимахом князи Асадука и Саука[107], и дружину ихъ избиша. И на заутреѣ за Новымъ Городом[108] разгнахомъ силны вои Белкатгина[109], а семечи и полонъ весь отяхом[110].

А в ту зиму повоевали половцы Стародуб весь, и я, идя с черниговцами и со своими половцами, на Десне взяли в плен князей Асадука и Саука, а дружину их перебили. И на следующий день за Новым Городом разбили сильное войско Белкатгина, а семечей и пленников всех отняли.

А въ Вятичи ходихом по двѣ зимѣ на Ходоту[111] и на сына его, и ко Корьдну[112], ходихъ 1-ю зиму. И пакы по Изяславичихъ[113] за Микулинъ[114], и не постигохом ихъ. И на ту весну къ Ярополку совкуплятъся на Броды[115].

А в Вятичскую землю ходили подряд две зимы на Ходоту и на сына его и к Корьдну ходили первую зиму. И опять ходили мы и за Ростиславичами за Микулин, и не настигли их. И на ту весну – к Ярополку на совет в Броды.

Том же лѣтѣ гонихом по половцихъ за Хоролъ, иже Горошинъ взяша[116].