Страшный Крокозавр и его дети - Сергей Голицын

В ту же минуту стихли крики, смешки, битва сразу прекратилась. Все начали спешно стряхивать комья снега. Петр Владимирович оглянулся.

Валерия Михайловна, закутанная в меховую черную шубку, медленно приближалась по расчищенной от снега темной асфальтовой дорожке.

Все тут же рассыпались в разные стороны.

Перед ужином воспитатели собрались в кабинете директора на очередную «летучку». Валерия Михайловна сидела в кресле Веры Александровны и перебирала какие-то бумажки на столе.

Петр Владимирович ждал, что сейчас начнется неприятный разговор о снежной битве. Конечно, успели передать Валерии Михайловне, кто первый кинул снежок. Но нет, завуч ни разу даже не взглянула на него, разобрала два каких-то незначительных происшествия в старших классах и замолчала. Потом дрогнувшим голосом начала, ни на кого не глядя:

– Я просто не нахожу слов…

– А вы и не ищите. Не надо искать, – с мягкой усмешкой перебила ее Мария Петровна. – Все ясно, ну порезвились, ну пошвырялись снежками.

– Дети – еще понятно, но взрослые, притом педагоги. Один из них стал даже инициатором…

Петр Владимирович, не поднимая головы, скосил глаза направо, где, прижавшись одна к другой, сидели па диване девушки.

– А что, педагоги, тем более молодые, разве должны быть эдакими ходячими перпендикулярами? – Мария Петровна добродушно оглядела всех из-под очков. – В свободное от занятий время немного побаловались с ребятишками, ничего тут зазорного не вижу. Никто ни шишек, ни царапин не получил, только щеки мороз выкрасил. Я, признаться, позавидовала. Чуть-чуть бы – и в самое пекло кинулась.

Тут Светлана не удержалась и фыркнула в ладонь. Засмеялись и остальные девушки. Им ясно представилась совершенно невероятная картина: солидная Мария Петровна, придерживая рукой очки, пыхтя и отдуваясь, лезет в самую гущу потасовки, ее закидывают снежками, а она, расталкивая ребят, наступает.

Засмеялись пожилые педагоги. И даже Валерия Михайловна не могла сдержать улыбки.

И тотчас в директорском кабинете словно светлее стало.

– Ну довольно! – совсем другим, твердым голосом заговорила Мария Петровна. – Давайте перейдем к тому главному вопросу, из-за которого мы собрались.

Речь пошла о подготовке к дню рождения интерната. Валерия Михайловна объявила, что ожидается важное начальство, – поэтому надо показать себя во всем блеске.

Принялись обсуждать, каким будет концерт самодеятельности, как украсить большой зал, как навести порядок во всех помещениях.

Потом Светлана попросила слова и сказала:

– Я считаю, что рапортовать должен Дима Топорков, а не Люба Райкова, – щеки девушки от волнения то краснели, то бледнели.

Вопрос был принципиальным. Дима – председатель совета дружины, а Люба – председатель Совета Справедливых. Кому отдать предпочтение – пионерской организации или недавно созданному органу интернатского самоуправления?

Валерия Михайловна нервно скомкала бумажку и отбросила ее на край стола.

Мария Петровна, сидевшая рядом со Светланой, ласково положила руку на плечо девушки.

– Светочка, я тебя вдвое старше, в матери гожусь, – сказала она, и морщинки собрались в уголках ее глаз. – Брось ершиться, уступи.

– Мне кажется, что при всех случаях преимущество должно быть за пионерской организацией, – не удержался Петр Владимирович.

– Валерия Михайловна проводит интересный педагогический опыт, – возразила Мария Петровна, – а наше дело ей помогать, советовать, а может быть, и поправлять.

И все согласились: «Да, конечно, интересный опыт, поэтому пусть рапорт отдаст Люба Райкова».

А у Светланы глаза под опущенными ресницами наполнились слезами.

НЕВЕРОЯТНОЕ ИСЧЕЗНОВЕНИЕ ОДНОЙ ДЕВОЧКИ

После ужина Петр Владимирович вместе с Вовой Драчевым забрался в воспитательскую. Они занялись русским языком. Вдруг в дверь постучали. Вошла пожилая худощавая женщина. Это была Екатерина Семеновна – бывшая балерина, руководительница танцевального кружка.

– Я к вам с жалобой, – заговорила она.

– Что такое? – Петр Владимирович встал.

– В жизни не видела девчонки с таким самомнением.

– Да что случилось? Какая девчонка?

– Она только и делает, что ссорится со своим партнером, не желает помогать шить для него костюм, а сейчас мне нагрубила.

Петр Владимирович наконец понял: речь шла о Нине Вьюшиной. Он уже успел заметить, что она постоянно ссорилась со своим соседом по парте Васей Круговым, но ему казалось, что не стоит вмешиваться в эти пустяковые стычки. А тут добавилось недоразумение из-за какого-то костюма, да еще непростительная грубость.

– Отказываюсь репетировать, пока ваша доморощенная Уланова не извинится передо мной и не поможет мне сшить костюм для Крутова, – отрезала Екатерина Семеновна.

– А где сейчас Вьюшина?

– Не знаю, убежала куда-то.

– Вова, быстренько найди Нину и скажи ей, чтобы немедленно шла сюда, – сказал Петр Владимирович.

Расспрашивая Екатерину Семеновну, он узнал, что номера Нины и Васи были самыми выигрышными номерами; на конкурсе в день рождения интерната они вполне могли претендовать на первое место.

Петр Владимирович понял: борьба за первое место и интернате по самодеятельности воодушевит ребят.

А если так, надо немедленно призвать к порядку взбалмошную девчонку.

Вова вернулся и объявил, что Нины нигде не нашел.

Петр Владимирович сейчас же поднялся на четвертый этаж и увидел в спальне своих мальчиков, уткнувших носы в книги.

– Ребята, боевая задача! Вьюшина исчезла! Отыскать Вьюшину!

Искать? Все встрепенулись. Ого! Искать всегда увлекательно… И они тотчас же помчались в разные стороны, по всем четырем этажам обоих спальных корпусов, поскакали вверх по лестницам, вниз по лестницам…

Через пять минут прибежал Игорь Ершов и сказал, что в раздевалке обнаружено Нинино пальто и ботинки. Значит, она спряталась где-то тут. Не могла же удрать на мороз в одних тапочках и платье. Дежурная восьмиклассница, сидевшая у наружной двери, ее не видела. Но девочка не иголка, куда же она могла подеваться? Учебный корпус давно заперт, нужно искать в спальных корпусах. Побежали в подвал, где были раздевалки, на кухню, в столовую, в душевые, в медпункт, в спальни девочек, в спальни мальчиков, по всем туалетным…

Нина исчезла.

Петр Владимирович серьезно забеспокоился: уж не вздумала ли сумасшедшая девчонка выскочить в окно и убежать без теплой одежды? На улице сильно морозило. Вон какие белые папоротники выросли на оконных стеклах… Он сам бросился на поиски.

Вдруг раздался крик:

– Нашли! Нашли!

Под конвоем мальчиков Нина была доставлена к Петру Владимировичу.

– Где ты пропадала?

В прихожей перед кухней стояли громадные бидоны для молока. И Нина спряталась между ними. Она сидела там на корточках, накрывшись брезентом.

Куда девалось ее всегдашнее самонадеянное кокетство! Она стояла сгорбившись, растерянная, заплаканная…

Тут столпилось много зевак из других классов. Такие происшествия нельзя разбирать публично. Петр Владимирович повел Нину и Васю в воспитательскую и для поддержки позвал Галю Крайнову.

– Я не портниха! – со злыми слезами оправдывалась Нина. – Себе я платье сшила, а Ваське помогать буду! Васька противный, мне ногу отдавил на репетиции.

– Да я же нечаянно!

– Не буду ему шить ни мундира, ни штанов! Не хочу из-за него мучиться с иголкой! Пускай сам шьет! – Нина разрыдалась.

Но Петра Владимировича это не разжалобило.

– Ты скоро кончишь плакать?

Нина молчала.

– Да ты понимаешь, ведь день рождения интерната! – строгим тоном воспитательницы поучала ее Галя Крайнова.

– Дело идет о чести класса. Понимаешь ли ты, что мы должны завоевать первое место? – говорил Петр Владимирович.

– Понимаю, – чуть всхлипнула Нина.

– Тогда спокойненько расскажи по порядку – что, как и почему?

Нина молча вынула из кармашка платья зеркальце, тщательно вытерла платком слезы, расческой поправила челку и начала рассказывать.

Выяснилось, что изготовить костюм венгерского гусара очень трудно. Надо сшить красный мундир и синие рейтузы, по всей груди наложить поперечные золотые шнуры, расшить золотом рукава, да еще вдоль рейтуз пустить такой же кант. Екатерина Семеновна и попросила Нину помочь.

– А я ей зато сапожки дерматиновые склеил, – оправдывался Вася. – И на ноги больше наступать не буду.

– Вот что, – сказала Галя Крайнева, – все девочки возьмутся сшить для Васи и мундир и рейтузы со всякими золотыми украшениями.

Пришлось и Нине скрепя сердце пообещать попросить завтра прощения у Екатерины Семеновны.

Разговор по душам был окончен, однако все четверо вдруг остановились на пороге. Вася и Нина, перебивая круг друга, дали честное пионерское, что будут на репетициях во всем слушаться Екатерину Семеновну, а на концерте так спляшут, как никто никогда в интернате не плясал. И конечно, шестой «Б» займет первое место.