Пулемет для витязя - Антон Николаевич Скрипец
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— И все же дозволь, княже, попробовать, — вид у Путяты был такой, словно он не окрика ожидал, оплеухи или увесистой зуботычины за дерзость свою, а как минимум ножа под ребра. Или того самого меча, за который наместник с такой охотой хватался. Но конунг, глянув на него как на залаявшего вдруг кота, лишь махнул рукой. Крякнув, он поднялся на ноги и, не проронив больше ни звука, отправился в сторону пронзительно взвизгивающей под напором прущего с реки ветра петли не успевших сгореть до основания ворот.
* * *
Этот конец города никак нельзя было отнести к цветущим. Покосившиеся серые хатки славян, перемежающиеся с длинными родовыми домами нордов, не навевали мыслей о достатке их владельцев. То тут, то там в хилых тынах зияли проплешины дыр, а одну избенку, на вид заброшенную несколько лет назад, постепенно разрушало проросшее прямо в нее дерево.
— Вы б меня предупредили хотя бы, что у нас намечается поход по таким вонючим местам. Я б лучше в детинце остался: видал у киевлян пару вещичек, за которые можно было бы бросить кости, — даже бесшабашный Хват не особенно наплевательски отнесся к их нахождению в такой дыре.
— Я вам плачу не за то, чтобы вы раздевали княжьих людей, — проворчал Путята. Вид у него, впрочем, был такой, будто он и сам не знает, что ищет. Взгляд постоянно блуждал по сторонам, и вряд ли он вообще задумывался о том, что уж купцу-то в таком месте показываться крайне нежелательно.
Что Тверд и решил подчеркнуть:
— Ну, так расскажи, в чем сейчас заключается наша работа. Глядишь, поможем тебе найти то, что пытаешься высмотреть.
— Ваши глаза пригодились бы гораздо больше, если бы занимались прямой своей обязанностью — выискиванием угрожающей мне опасности.
Некоторое время шли молча. Лошадей вели в поводу так, чтобы те двигались, образуя внешнюю защитную ограду от возможной атаки лучников. Или, например, пращников. Да и умельцы с сулицами могли садануть откуда-нибудь из-за угла. И потому, когда купец вдруг тронул Тверда за плечо, рука сама собой выхватила нож из-за спины, изготовившись отражать опасность. Но ее не было. Путята показывал на приземистую постройку, длинную, но глубоко вросшую в землю. Жилище это принадлежало норду — кто еще сделает свой дом так, чтобы крышей его служила перевернутая ладья? Изувеченные ее весом и многими прожитыми годами венцы стен ушли в грунт, и со стороны создавалось впечатление, что дом этот из одного перевернутого струга и состоит.
— Мне нужно зайти туда одному, без лишних глаз.
— То, что наши глаза тебе не по нраву, мы уже поняли, — возразил Тверд. — Но если там внутри схрон местных татей, то купец им станет приятным даром к ужину.
Недовольно кивнув, Путята посторонился. Когда Тверд встретился глазами с Туманом, тот скосил взгляд в сторону ската крыши дома. Ясно. То, что заметил купец на этой хибаре, определив ее как нужную, было нацарапано там. Проходя мимо, кентарх мимолетно взглянул на едва заметную руну. Это был грубо сработанный знак, который было странно увидеть здесь. Обычно таким символом на дорожных указателях обозначали капища — 12 столбов, стоящих вкруг и символизирующих главные божества русов. Почему здесь кто-то решил вырезать именно такой знак, было не особенно ясно.
Тверд осторожно толкнул дверь от себя и проскользнул в щель, которую она оставила ему для прохода. Внутри было темно, сыро и неубрано. Будто хозяева здесь не появлялись не один год. Впрочем, рассказ конунга о порешенных семьях гильдийцев вполне это объяснял. Кентарх обошел стоящий у очага стол, поднялся по невысокой лестнице и заглянул на открытый пристрой второго поверха. Кроме пары лавок, ларей, да узких полатей, на которые падали косые лучи света сквозь прореху в крыше, тут ничего интересного и опасного не обнаружилось.
Чем же оказалась так интересна для гильдийца эта развалина? Пожав плечами, он недовольно отправился к двери — объявить своему нанимателю об отсутствии угрозы. Доски пола под его сапогами скрипнули еще пару раз. Поначалу он не обратил на это внимания.
А потом его осенило.
Норды не стелят пол. В их жилищах пол — крепко утоптанная земля. Но ведь этот дом явно принадлежал норду. Так может быть…
Опустившись на колено, Тверд принялся ощупывать и простукивать доски. Не то чтобы он не уважал приказаний своего нанимателя, но жизненный опыт не раз подсовывал ему очень очевидные примеры того, насколько важно охраннику не только оберегать своего хозяина, но и знать его секреты. И дело тут было вовсе не в верности. Нередко такое знание могло спасти жизнь.
Отодвинув в сторону стол, он заметил доску, выглядевшую гораздо менее рассохшейся, чем остальные. Зацепив ножом ее край, дернул — и она туго подалась вверх.
Именно в этот момент в его незащищенный живот прилетел удар таранной силы. Отлетев к стене, Тверд успел подумать о том, что ему еще здорово повезло — ослабивший внимание воин частенько становится жертвой именно такого внезапного нападения врага. Жертвой, как правило, бездыханной. Вот только откуда он тут взялся, этот враг?
Оттолкнувшись от стены, Тверд воздел себя на ноги, одновременно уходя в сторону от очередного выпада. Латная перчатка неведомого супостата была довольно чудной: очень тесно облегала руку и была чернее самой черной византийской ночи. Мгновение спустя Тверд отметил, что и весь неведомый враг был облачен в такую черную и словно обтекающую поджарое тело броню. Даже лица не было видно — на опального десятника пялились угольной чернотой будто бы пустые глазницы на личине шлема. Обычно считалось, что такие железные хари должны быть безобразнее безобразного. В конце концов их прямое предназначение — вселять страх во врага. Но кузнец, сработавший этот шлем, о таком
