Ганнибал - Томас Харрис

Мейсон от разочарования мог бы вздернуть брови, если бы таковые у него имелись.

— Ты сможешь спасти Киску от укола, если сам дашь ей съесть крысиный яд, — сказал Мейсон. Шипящее «ш» потерялось, но Франклин все понял.

— Ты противная, старая какашка, — заявил Франклин. — И очень уродская.

С этими словами малыш повернулся, вышел из палаты и зашагал мимо шлангов и хромированных труб назад в игровую комнату.

Мейсон следил за ним по монитору.

Мужчина в белом халате, притворяясь, что читает «Вог», внимательно смотрел на мальчишку.

Игрушки Франклина больше не интересовали. Он уселся под жирафом лицом к стене. Это был единственный способ не сосать большой палец.

Корделл ждал, когда мальчик заплачет. Увидев, что плечики ребенка начали содрогаться от рыданий, он подошел к малышу и аккуратно вытер слезы стерильной салфеткой. Затем Корделл положил салфетку в бокал, из которого пил свой мартини Мейсон. Бокал стоял в холодильнике игровой комнаты между апельсиновым соком и бутылкой кока-колы.

Глава 10

Отыскать медицинскую информацию, имеющую отношение к доктору Лектеру, было чрезвычайно трудно. Принимая во внимание то глубокое презрение, которое он испытывал ко всем практикующим медикам, удивляться отсутствию у него личного врача не приходилось.

Больница для невменяемых преступников города Балтимора, в которой вплоть до его рокового перевода в Мемфис содержался доктор Лектер, перестала функционировать, и ее обветшалое здание ожидало сноса.

Полиция штата Теннесси, под присмотром которой перед побегом находился доктор Лектер, утверждала, что никогда не получала никаких документов, связанных со здоровьем доктора. Полицейские, доставлявшие его из Балтимора в Мемфис — с того времени они уже успели скончаться, — расписались лишь за заключенного, а не за сопровождавшие его бумаги, Старлинг без всякого толка провела целый день за телефоном и компьютером. После этого она лично облазила помещения для хранения вещественных доказательств как в Квонтико, так и в Центре Эдгара Дж. Гувера. Все утро следующего дня она вдыхала пыль и вонь вещдоков в управлении полиции города Балтимор, а во второй половине дня едва не свихнулась, изучая в Мемориальной юридической библиотеке Фитцхью все еще не систематизированное собрание документов, посвященных доктору Ганнибалу Лектеру. Масса времени в библиотеке ушла впустую на поиски ключей от шкафов.

В конечном итоге она осталась с единственным листком бумаги, на котором излагались результаты поверхностного обследования доктора Лектера, проведенного после его первого ареста полицией штата Мэриленд. Никакой медицинской карты к обследованию не прилагалось.

Инелл Кори сумела пережить крах больницы для невменяемых преступников и теперь успешно трудилась в больничном совете штата Мэриленд. Мисс Кори не пожелала беседовать со Старлинг в своем рабочем кабинете, и они договорились встретиться в кафетерии на первом этаже.

Старлинг, как правило, являлась на место встречи чуть раньше назначенного времени, чтобы спокойно оценить обстановку. Кори проявила пунктуальность и пришла минута в минуту. Она оказалась дамой крупной и довольно полной. На вид мисс Кори можно было дать лет тридцать пять. Ее бледное лицо несло на себе выражение печали, и на нем не было даже намека на макияж. Никаких украшений Инелл Кори не носила, волосы ее ниспадали почти до талии (прическу она не меняла со школьных лет), на ногах были эластичные медицинские чулки и белые сандалии.

Старлинг не спеша выбирала на стойке для приправ пакетики с сахаром, одновременно наблюдая за тем, как Инелл Кори занимает место за столиком.

Вы всю жизнь можете заблуждаться, думая, что все лютеране выглядят на одно лицо. На самом деле это вовсе не так. Подобно обитателям архипелагов в Карибском море, умеющим отличить один остров от другого, Клэрис Старлинг, взращенная в лютеранской общине, могла определить, к какой ветви вероучения принадлежит Инелл Кори. Церковь Христа, подумала она, а может быть, назарянка.

Старлинг быстро сняла с себя украшения — простой браслет и золотую серьгу из здорового уха. Бросив их в сумочку, она взглянула на часы. Пластиковые. Сойдут. К сожалению, внешность свою она изменить не могла.

— Инелл Кори? Хотите кофе? — спросила Старлинг, подходя с двумя чашками в руках к столику.

— Мое имя произносится Айнелл. Кофе я не пью.

— В таком случае я выпью обе чашки. Может, желаете еще что-нибудь? Я — Клэрис Старлинг.

— Мне ничего не надо. Не могли бы вы показать мне удостоверение личности с фотографией?

— Безусловно, — сказала Старлинг. — Мисс Кори… Могу ли я звать вас Айнелл?

Мисс Кори в ответ лишь пожала плечами.

— Айнелл, мне требуется ваша помощь в деле, которое вас лично абсолютно не касается. Мне нужен гид, который помог бы мне найти медицинские карточки некоторых пациентов Балтиморской больницы для невменяемых преступников, Айнелл Кори ответила четко и весьма холодным тоном, давая тем самым понять, что ее охватил справедливый гнев.

— Мы уже ответили на все вопросы Наблюдательного бюро штата, мисс…

— Старлинг, — Мисс Старлинг. Ни один из пациентов не покинул больницы без своей медицинской карты. Вы без труда можете выяснить, что ни одна медицинская карта в то же время не вышла за стены лечебницы без письменного одобрения руководства. Что же касается личных дел умерших, то, если их не затребовали себе Министерство здравоохранения или демографический отдел управления статистики, мертвые дела… медицинские карты скончавшихся, насколько мне известно, оставались после моего ухода в больнице для невменяемых преступников Балтимора. А я рассталась с больницей одной из последних. Личные дела необъяснимо исчезнувших пациентов направлялись в полицию или в офис шерифа, — Необъяснимо исчезнувших?

— Тех, кто сбежал. А некоторых похищали опекуны.

— Не мог ли доктор Ганнибал Лектер считаться одним из «необъяснимо исчезнувших»?

— Нет, таковым он считаться никак не мог. Из нашей больницы он никуда не исчезал. Он совершил побег в то время, когда не состоял под нашим наблюдением. Однажды я даже спускалась в подвальный этаж, чтобы показать доктора Лектера сестре, которая приезжала со своими мальчиками. Вспоминая об этом, я начинаю испытывать отвращение и гнев. Он побудил одного из пациентов брызнуть на нас… — Она понизила голос: — Вы понимаете, что я хочу сказать.

— Понимаю, — ответила Старлинг. — Мне известно это слово. Обрызгавшего вас пациента, случайно, звали не мистер Миггз? У того была очень твердая рука и точный бросок.

— Я вычеркнула его имя из своей памяти. Но вас я запомнила. Вы приходили в больницу и беседовали с Фред… с доктором Чилтоном. А затем спускались в подвал, чтобы поговорить с Лектером. Это так?

— Да.

Доктор Фредерик Чилтон в свое время являлся директором больницы. Он исчез, находясь в отпуске, и это случилось после бегства доктора Лектера.

— Вы слышали, что Фред исчез?

— Да, слышала.

Мисс Кори произвела на свет несколько светлых слезинок и произнесла:

— Мы были помолвлены. Он исчез, затем закрылась больница, и мне показалось, что на меня обрушились небеса. Я сошла бы с ума, если бы меня не поддержала моя церковь.

— Очень вам сочувствую, — сказала Старлинг. — Но сейчас у вас хорошая работа.

— Но у меня нет Фреда. Каким прекрасным человеком он был! Мы любили друг друга, а это так редко случается в наши дни. Вы, наверное, не знаете, что Фред в последнем классе школы был объявлен Учеником года.

— Теперь буду знать. Я хочу спросить у вас, Айнелл, хранил ли Фред досье пациентов в своем кабинете или они находились в приемном отделении, рядом с вашим рабочим местом?

— Они находились в его кабинете. Когда же папок накапливалось слишком много, их переносили в большие шкафы в приемное отделение. Шкафы, как вы понимаете, всегда были на замке. Когда больницу закрыли, много папок временно отправили в подвал, а часть расставили в разных местах.

— Вам приходилось держать в руках досье доктора Лектера?

— Естественно.

— Вы не помните, были ли там рентгеновские снимки? Хранились ли снимки вместе с историями болезни или их держали отдельно?

— Вместе. В одной папке. Снимки размерами часто превосходили размеры папки, и это причиняло массу неудобств. У нас были рентгенограммы, но часть снимков больничный рентгенолог хранил у себя. Я не помню, где находился снимок доктора Лектера — у нас или у него. У нас была его кардиограмма, и Фред часто демонстрировал пленку посетителям. В тот момент, когда доктор Лектер — я не хочу даже называть его доктором — напал на бедняжку сестру, он был весь опутан проводами кардиографа. Вы не представляете, его пульс, когда он на нее набросился, нисколько не участился. Санитары стали его от нее оттаскивать и сломали ему плечо. Поэтому и пришлось делать снимок. По моему мнению, им не следовало ограничиваться плечом.