Обещания - Лиза Клейпас

Гости бросились в разные стороны. Кто-то осматривал четвертую стойку перил на лестнице, кто-то четвертую картину в художественной галерее или четвертый горшок на кухне. К Лидиан подбежала взволнованная Долли – Идем! – воскликнула она. – Кажется, я знаю, где искать браслет.

– Вы примете участие в поисках сокровища, милорд? – спросила Лидиан.

– Не сомневаюсь, что вы с Долли найдете браслет.

А я проведу время в бильярдной комнате с друзьями…

– И выйдешь оттуда пропахший сигарами и бренди, – неодобрительно закончила Долли.

Бросив на сестру взгляд незаслуженно оскорбленного человека, Эрик поспешил в бильярдную, а Долли быстро вывела подругу из зала:

– Будем искать наверху. Я слышала, что леди Блездейл обожает вышивать, у нее даже есть специальная комната для занятий рукоделием. Браслет, возможно, спрятан там или в детской. Блездейлы души не чают в своих детях и внуках.

– Я осмотрю комнату для рукоделия, – предложила Лидиан.

– Тогда я отправлюсь в детскую.

Подруги расстались на площадке лестницы и пошли каждая в свою сторону.

Эрик входил в бильярдную, когда шестое чувство заставило его оглянуться, и он заметил идущего через холл темноволосого мужчину.

– Входи, де Грей, пропустим по стаканчику, – позвал его из бильярдной Джордж Сифорс. Его раскрасневшееся лицо почти сливалось с рыжей шевелюрой.

– Чуть позже. Я все же решил заняться поиском сокровища.

– Держу пари, он ищет не браслет, – заметил Сифорс, и за спиной уходящего Эрика раздался хохот.

Де Грей вернулся в холл и отыскал глазами темноволосого мужчину, который уже поднимался по лестнице.

Он не был уверен, но запоздавший гость показался ему знакомым.

– Спенсер, – процедил он сквозь зубы.

В комнате для рукоделия Лидиан осмотрела маленький деревянный столик и рамы с вышивками, находящимися в различной стадии завершения. Ни за четвертой рамой слева, ни за четвертой рамой справа ничего не было.

Она поискала среди мотков цветного шелка, аккуратно разложенных на стульях и табуретках. К ее огромному разочарованию, браслета не оказалось и там. Оглядывая комнату, Лидиан пыталась установить места, где еще не искала, и вдруг поняла, что в дверях кто-то стоит.

– Единственное сокровище, которое здесь есть, это ты.

Ей внезапно стало холодно:

– Чего ты от меня хочешь, Ченс?

Глава 5

Он одарил ее плутоватой улыбкой, которую всегда использовал, если хотел добиться желаемого. Его элегантная темная фигура, казалось, заполнила всю комнату.

– Мне нужно поговорить с тобой.

– Слишком поздно. Когда-то меня интересовали твои слова.., теперь уже нет.

Ченс тихо засмеялся:

– Не злись, дорогая. Ты имеешь право расстраиваться из-за моего поведения, но я заслуживаю…

– Ты ничего не заслуживаешь, – гневно сказала Лидиан. – И мне плевать на твои объяснения.

– В самом деле? – Заметив румянец на ее щеках, он снова улыбнулся. – Ты ко мне неравнодушна, Лидиан, хотя пытаешься уверить себя в обратном.

– Ты прав. Я неравнодушна. Я ненавижу тебя за то, что ты у меня отнял.

– И что я отнял? – недоуменно спросил Ченс.

Она лишь покачала головой:

– Просто держись от меня подальше. Я не желаю тебя видеть.

– Как ты можешь это говорить? Неужели забыла, что нас связывало в прошлом? Мы ведь любили друг друга, Лидиан.

– И я так думала. – Она вытерла катящуюся по щеке слезинку. – Но оказалось, что мы оба любили тебя.

Ченс ухмыльнулся и шагнул вперед, собираясь обнять ее. Лидиан отшатнулась, чуть не споткнувшись о большую корзину с нитками.

– Не подходи! – крикнула она.

– Позволь напомнить, как все было, а потом мы поговорим. Иди ко мне, дорогая. – Заметив выражение ее лица, он понял, что Лидиан смотрит на кого-то у него за спиной.

Не будь девушка так расстроена, она бы не удержалась от смеха, видя, с каким испугом Ченс повернулся, оказавшись лицом к лицу с Эриком.

– Де Грей, – многозначительно начал он. – Ты видишь, что помешал нам. Мы с этой леди…

– Убирайтесь вон! – с каменным лицом произнес Эрик.

Ченс даже открыл от удивления рот:

– Ты не понял…

– Вон!

Окончательно лишившись присутствия духа, Ченс собрался протестовать и бросал смущенные взгляды на Лидиан. Но та отвернулась, вытирая мокрые щеки. Она слышала, как Спенсер ушел, как щелкнул дверной замок.

Девушка никогда не чувствовала себя такой подавленной.

Возможно, потом ей будет стыдно, ибо Эрик де Грей стал невольным свидетелем неприглядной сцены, но пока в ее душе царила пустота.

– Спасибо, – прошептала она, поворачиваясь к Эрику. – Если не возражаете, я хотела бы побыть несколько минут в одиночестве.

Странно, де Грей, казалось, рассердился на нее.

– Маленькая дурочка, – грубо сказал он, игнорируя ее просьбу. – Вы же знаете, что Спенсер бесполезный ублюдок. Почему вы никак не можете его забыть?

– Ченс появился в сложный момент моей жизни, опутал меня паутиной волшебных слов и заставил в них поверить. А после его предательства все рухнуло, и я осталась в пустоте. Теперь я уже не доверяю самой себе. – Она попыталась унять дрожь, но не смогла. – Я больше не понимаю, что такое любовь… Раньше мне казалось, знаю, и ошиблась. Сейчас я уверена лишь в том, что не желаю новой боли.

– Все испытывают боль, рано или поздно. Вы не настолько слабы, чтобы позволить одному мужчине уничтожить вашу веру. – Лидиан попыталась отвернуться, но Эрик ей не позволил. Он стоял очень близко, и девушка чувствовала на своей щеке его теплое дыхание. Она вдруг осознала, с каким трудом он сдерживается. – Мне ужасно хочется соблазнить вас. Я могу заставить вас испытывать то, о чем вы и не мечтали… Могу заставить вас позабыть обо всем, кроме удовольствия от моих объятий.

Но я не собираюсь пользоваться вашей неопытностью, иначе я ничем не буду отличаться от Спенсера. Вы должны сами прийти ко мне, Лидиан, когда наконец освободитесь от своих иллюзий и решите, чего вы желаете на самом деле.

– Не надо разговаривать со мной как с ребенком!

– Ты во многом осталась ребенком, Лидиан, но это не мешает мне любить тебя. – Эрик видел ее недоумение. – Да, я люблю тебя с нашей первой встречи. Люблю за красоту и ум, даже за упрямство, заботу о своей матери и поместье, за взятую на себя ответственность, от которой сбежала бы любая девушка. Я люблю тебя за это и многое другое, что мне еще предстоит открыть в тебе.

И я не собираюсь безучастно смотреть, как ты ломаешь руки из-за ублюдка Спенсера. Он недостойный человек, и тебе это известно лучше, чем другим. Пора быть честной с собой и со мной.