Эль и Карамель (СИ) - Анастасия Константиновна Дока

Эль выдохнул с облегчением:

— Я уж думал, ты, как Буянов, немного…

— Того?!

Осторожно кивнул.

— Я в полном уме! — заявила Ася. — Только не могу понять, ваша магия всегда такая безумная? Или мне просто везёт попадать в нелепые ситуации?

Эль предпочёл смолчать. И троица направилась дальше, мимо безнадёжного охранника и теперь уже не налево, а направо. Через пару метров находилась дверь, ведущая к начальству.

— Проверю, задела ли магия его, — пояснил Эль.

Задела. И не только его. Все сотрудники находились под влиянием. Единственный, кто был в себе — это хомяк уборщицы, но его вряд ли можно было назвать сотрудником или свидетелем. Хотя, глядя на то, как ловко хомяк разглаживал складки на половой тряпке, Эль засомневался.

— Может, он заколдованный человек? — предположила шёпотом Ася.

— Возможно, — нахмурился Эль.

Хомяк вернулся из подсобки, волоча за собой тряпку. В неё была замотана бутылка моющего средства.

— Он, что, собирается мыть посуду? — уточнила Ася, прочитав этикетку.

Хомяк обернулся. Ася забыла про шёпот. Эль насторожился. Кристина охнула. Не прошло и мгновения, а зверёк, изображая каратиста напал на следователей.

— О-бал-деть… — только и смогла вымолвить Карамелина, отодвигаясь от воинственного хомяка.

Эль забубнил, завертел руками, и хомяк замер. На секунду. Кристина подхватила зверька, и все вместе покинули здание.

— Он что-то знает, — уверенно заявили Эль и Кристина в два голоса. Асе стало обидно, потому что она совершенно ничего не понимала.

Более того, поверить в то, что бывший случайным образом оказался в больнице-скорой-морге, не удавалось совсем. Ася в принципе мало верила в совпадения, а в такие не поверил бы и самый фатальный фаталист. Эль точно следил за ней. И Карамелину сей факт оскорблял до глубины души. Неужели Эль ни чуточки, ни крошечки ей не доверял? Но обида обидой, а любопытство-то сильнее, поэтому, заев чувство несправедливости карамельными крошками, Ася отперла дверь ключом. Эль, Кристина и хомяк вошли. Последний выглядел воинственно, хотя и озирался по сторонам с нескрываемым интересом.

— Мы тебя отпустим, — сказал Эль, — но ты обещай не сбегать, договорились?

Хомяк молчал. Вопрос повторился. Мохнатый кивнул. Эль тоже кивнул. Кристине. Та приготовилась. Ася тоже решила что-то предпринять и, на всякий случай, сбегала на кухню. Вернулась с огромной кастрюлей — самой большой в доме. Бабушка варила в ней картошечку по праздникам. Особенную: с приправами и зеленью, в сливочном соусе. Все гости обожали этот картофель, а сама Ася неоднократно пыталась повторить кулинарный шедевр. Сначала не получалось. У бабушки картошечка была кусочками и таяла во рту, у внучки походила на пюре, а вместе с соусом, вообще, на кашу. Но Ася отличалась упорным характером, поэтому с каждой попыткой приближалась к оригиналу.

Кристина осторожно спустила хомяка на диван. Проныра тут же спрыгнул на пол и рванул к двери. Путь к отступлению отрезал Эль, сказав непечатное, но магическое. Зверька оттолкнуло в обратную сторону. Хомяк не растерялся и ловко забрался под диван. Пока двое шарили руками, Ася тихонечко встала с боку дивана, и когда хомяк, выскочил, ошалело вертя маленькими глазками, накрыла его кастрюлей.

Кристина поднялась с пола и смотрела с восхищением, Эль с долей растерянности. Хомяк, наверняка, испытывал отнюдь не добрые чувства, поскольку бил по стенкам. С чувством. И наверняка сверлил взглядом те же стенки: Ася видела, как те медленно рыжеют. Удивляться уже не было сил.

— Опять магия? — спросила Карамелина.

Эль кивнул. Едва заметная улыбка возникла на его губах.

— Кастрюля, — сказал он, будто это сразу всё объясняло.

— Похоже, волшебная, — добавила Кристина.

— Ну, конечно, — Ася уже нервно сосала новый леденец. — Кто бы сомневался…

— Зубы испортишь, — критично заметил Эль.

— Зубы не нервы, — ответила Ася.

Эль хотел поспорить, но тут из-под кастрюли донёсся тоненький голосок:

— Хорошо-хорошо! Я всё рассказу! Только выпустите меня! Жа-а-арко!

Троица переглянулась. Ася дёрнулась вперёд и подняла кастрюлю.

Хомяк прыгал на месте, стряхивая искры с передних лапок. Асе даже стало жаль беднягу. Всё же кем он ни был, а не заслуживал сгореть заживо. Наклонилась, протянула руку, приветливо улыбнулась.

— Он может быть врагом! — закричал Эль.

— Он перепуган! — ответила в том же тоне.

— Хомяки кусаются, — осторожно напомнила Кристина.

— Но я всего лишь напуган, — сказал зверёк.

Приветливая улыбка одному, хмурый взгляд остальным, и Карамелина, ощущая себя спасительницей всех животных на планете, приняла сторону потерпевшего. Прижала хомяка к себе и проворковала:

— Не бойся, пушистик. Никто тебя не обидит. Ты только расскажи всё, что знаешь.

— Я… А, что, я? Я… ничего, — отвернулся зверёк. — Я мыл пол, потом посуду собирался, а тут вы. Схватили, поволокли куда-то. Напугали. — Повернулся к Асе. — Ты, добрая, может, отпустишь меня и всё? Мне рассказывать-то нечего. Я же… это… ничего не знаю.

— Врёшь! — разозлился Эль. — Сейчас я заклинание произнесу, и ты чуток попаришься. Как в бане. Почти. Только будет очень горячо. Сидение под кастрюлей покажется курортом, поверь. Я же устрою настоящую каторгу. Не знаю, как там в Аду, но здесь станет адски жарко.

— По-моему ты перегибаешь, — нахмурилась Карамелина.

— По-моему ты мешаешь, — парировал бывший. — Обратился к зверьку. — Добрая не поможет, хомяк. Я здесь главный.

— С какого перепугу? — поинтересовалась Ася.

— Карамелина, молчи, — процедил сквозь зубы.

— Но главная здесь я!

— Судя по всему главный здесь хомяк, — вмешалась Кристина.

Бывшие мысленно убили друг друга, воскресили, чтобы снова убить и замолчали. Инициатива перешла к Кристине.

— Уважаемый хомяк, — начала та, удивив всех своим любезным тоном, — не сомневаюсь, что под вашей милой пушистой шкуркой прячется замечательный человек, наверняка, очень ответственно относящийся к своей работе, в чём мы с коллегами сегодня могли убедиться во время посещения больницы. И я не думаю, что вам нужны проблемы, а вы их, несомненно, получите, если откажетесь сотрудничать со следствием.

— С кем? — икнув, переспросил зверёк.

— Со следствием. Мы расследуем не кражу каких-нибудь там… — задумалась, — орешков. Мы расследуем убийство. Целых