Пенитель моря - Джеймс Купер

— К вашим услугам, господин капитан. Славный господин! — продолжал француз, восхищенными глазами смотря вслед уходящему моряку. — К несчастью, он моряк, а покойный батюшка барышни сильно не долюбливал людей этого сорта.

Глава VIII

Расставшись с Лудловым, Алида действовала скорее под влиянием минуты, чем своего чувства. Оставшись одна, она раскаялась в своей поспешности, припомнив сотни вопросов, которые должны были разъяснить непонятную для нее историю с письмом.

Было еще не очень поздно. Разговор с Лудловым отнял у нее всякую охоту спать. Отставив свечи в задний угол, молодая девушка снова подошла к окну.

Кругом было полнейшее безлюдие. Несмотря, однако, на пустынный характер местности, она считалась вполне безопасной. Мирный характер колонистов, населявших внутренние области, вошел в поговорку. О корсарах здесь ничего не было слышно.

Алида вышла на балкон полюбоваться картиной спящего океана, как вдруг услышала мерный шум весел. Ее удивила поспешность, с какою капитан Лудлов покидал берег. Это вовсе не было в его привычках. Перегнувшись через балкон, она ждала, когда шлюпка Лудлова покажется из прибрежной тени и выйдет на освещенную луной полосу воды, идущую почти до самого крейсера. Но шлюпка не показывалась, и самый шум весел постепенно затих. На крейсере, на передней мачте, попрежнему светился фонарь — знак того, что командир еще на берегу.

Взгляд молодой девушки остановился на изящных линиях крейсера, тихо покачивавшегося на волнах дремавшего океана. Его стройный корпус, симметричные снасти, — все это, освещенное луной, представляло красивое зрелище. Незаметно ее мысли перешли на опасности, под которыми вечно живет моряк, на его смелый дух, но, с другой стороны, — на его непостоянство в привязанностях, бывшее естественным последствием условий его жизни. Эта мысль навеяла на Алиду грусть.

Снова перевела она взгляд на океан. От видневшихся в отдалении берегов острова Нассау и вплоть до Нью-Джерсея ничего не было видно на огромной водной поверхности. Лишь уставшие за день чайки мирно спали, покачиваясь на волнах.

Темная зелень дубняка и сосен, покрывавших берега бухты Коув и тянувшихся дальше, бросала черную тень на воду. Над этой линией леса Алида увидала какой-то движущийся предмет. При виде его молодую девушку охватило чувство изумления, смешанного со страхом. Ей казалось, что таинственный корабль летит прямо на берег, не зная, повидимому, о подводных камнях, притаившихся у этого берега.

Ни одного паруса не виднелось на нем; казалось, его приводила в движение какая-то неведомая сила. Скоро корабль скрылся из глаз Алиды за береговыми высотами. С замиранием сердца девушка ждала, что страшные крики нарушат ночное безмолвие: воображение уже представляло ей страшную картину катастрофы. В то же время ей пришли на память невероятные рассказы о подвигах знаменитого корсара Кидда и прочих пиратов, скрывающихся у островов Караибского моря. Говорили, что они для починки своих судов заходили в самые секретные заливчики Америки. С каким удовольствием она позвала бы назад капитана «Кокетки» и сообщила ему, какой враг находится вблизи него!

Скоро, однако, девушка упрекнула себя за то, что дала слишком много воли своему воображению. Она попыталась объяснить движение судна просто маневрами местного лоцмана. В тот момент, как это предположение готово было перейти в уверенность, ей послышался шум шагов, направлявшихся прямо к ее павильону. Взволнованная молодая девушка бросилась в комнату и здесь остановилась, прислушиваясь. Дверь осторожно отворилась, и Алида увидела почтенного альдермана ван-Беврута.

— Северное сияние и лунный свет! — заворчал старик. — Ты, право, испортишь свою красоту, племянница, если будешь делать из ночи день. Тогда женихов придется искать со свечой в руках. Хорошенькие глазки, свежие щечки — вот твой основной капитал, дитя! Не расточай же его понапрасну.

— Ваш образ жизни, дядя, скорей заставит увянуть красоту, — сказала Алида, смеясь над своим недавним страхом, с одной стороны, с другой, — желая подшутить над дядей.

— Пора тебе и на покой. Загаси-ка эти свечки: тебе достаточно и лампы, чтобы раздеться и лечь в постель. В такой поздний час ярко освещенные окна могут дать повод к неосновательным толкам.

С этими словами альдерман потушил обе свечи, поставив на их место небольшую лампу.

— Сильный свет мешает, а эта лампочка будет, наоборот, располагать ко сну. Обойми меня на прощанье, мучительница, и спусти эти занавески. Скоро встанут негры, будут снаряжать периагу в обратный путь; мошенники не дадут тебе спать. Помни же, — прибавил, уже уходя, старик, — брак есть дело, от успеха которого зависит все счастье женщины,

Алида проводила своего дядю до двери, которую затем заперла. Найдя пламя лампы слишком слабым, она снова зажгла свечи, только-что затушенные дядей. Поместив их и лампу на стол, молодая девушка опять подошла к окну, желая узнать, что сделалось с таинственным кораблем.

Освещенная луной поверхность океана была так же пустынна, как и раньше. Но когда ее взоры скользнули в сторону бухты Коув, она едва не вскрикнула от удивления и испуга.

Существование пролива, соединяющего океан с этою бухтою, было мало кому известно. Окрестные лодочники и судовщики не обращали на него внимания, так как он часто делался недоступным вследствие изменчивости течения. Притом он большую часть года был недоступен для судов. Но в то короткое время, когда он делался судоходным, плавание по нем было почти невозможно вследствие изменчивости, с которой менялась его глубина. Достаточно было двух недель затишья или западного ветра, и пролив делался судоходным. Зато восточный ветер совершенно заносил его песком. Не удивительно поэтому, что Алида почувствовала суеверный ужас, когда посредине бухты увидела скользнувший без помощи парусов или весел корабль.

Это была бригантина[19] смешанной конструкции: не слишком широкая, не слишком длинная. Она была снабжена двумя мачтами, из которых меньшая носила обычную оснастку, тогда как главная мачта несла лишь один огромных размеров парус, дававший судну возможность легко преодолевать сопротивление волн. Корпус ее был низкий, изящных контуров, черный, как вороново крыло. Между снастями тянулась паутина тонких веревок, служивших для того, чтобы расправлять в минуту надобности складки парусов и таким образом увеличивать их площадь, а следовательно, и скорость судна.

Бригантина вошла в бухту, пользуясь приливом, — обстоятельство, упущенное Алидою из внимания и давшее повод к ее суеверному страху.