Последняя лошадь Наполеона - Григорий Александрович Шепелев

– Хорошо, годится. Насчёт оплаты за смену или за выход с Ариной потом решите.

Верка была немного обескуражена тем, что её отказ от сотрудничества не вызвал ни у кого никаких эмоций. Защёлкивая футляр, она поинтересовалась:

– А что, её обязательно оформлять по полной программе? В толк не возьму, зачем?

– У официантки медкнижка ведь должна быть, – спохватилась Рита, на Верку даже и не взглянув, – Арина, мы сможем это как-нибудь обойти?

– Сможем, но зачем? Пускай сделает медкнижку. Клиника – здесь, на соседней улице. Послезавтра Наташка, кстати, туда пойдёт продлевать свою. Она там всех знает. Пусть идут вместе.

– Ладно, я с репетиции отпрошусь, – кивнула Тамара, – в субботу, да? А во сколько?

– А я сейчас её позову, – предложила Рита, – договоритесь.

Соскочив с кресла, она без обуви торопливо вышла из кабинета.

– Паспорт с собой возьми, – сказала Арина, – и предварительно с ним подойди ко мне. Я выдам тебе запрос.

Тут вернулась Рита. С ней вошла рослая молодая официантка с очень красивым личиком и каштановыми кудрями, отчасти скрытыми под косынкой. Хищно накрашенные глаза девчонки смотрели холодно, тяжело. На её губах лежала помада с блёстками.

– Вот она, – указала Рита на повернувшуюся Тамару. Официантка прошлась по ней быстрым взглядом и улыбнулась левым уголком рта.

– Я пойду туда к десяти. Устраивает?

– Вполне, – сказала Тамара, – а где встречаемся?

– Возле бара. Риточка, я могу идти?

– Да, иди.

Наташа кивнула и удалилась с такой надменностью, будто всех послала сейчас на три буквы.

– Вот лошадь-то, – хмыкнула Арина, – мозги ей надо проверить.

Рита, не отвечая, уселась в кресло. Было понятно, что она уже думает о другом.

– Мы тоже можем идти? – спросила Тамара.

– Да, разумеется. Телефон твой у Светки есть?

Тамара ответила утвердительно.

– Ну, до встречи тогда. Пока.

– До свидания, – проронила Верка и вышла. Тамара было направилась вслед за ней, но остановилась.

– Чуть не забыла. За ром платить Вике надо?

– За какой ром? – с досадой спросила Рита.

– Мы выпили по сто грамм «Баккарди».

– Нет, никому ничего не надо платить. Иди.

Плотно прикрыв дверь с другой стороны, Тамара решила возле неё постоять. Несколько секунд за дверью молчали. Потом послышался голос Риты:

– Да на него уже дело шьют!

– На Платона?

– Да.

– Слушай, ведь если даже я скажу этому уроду, что у меня таких полномочий нет, он вряд ли отвяжется!

– От него-то что, вообще, зависит? Он понтоваться ходит сюда.

– Вот это не знаю. Чтоб они сдохли! Все! И откуда Ельцин вытащил эту крысу?

Дальше уже Тамара не слушала, потому что Верка крикнула ей из зала, что больше ждать её не намерена.

Весь обратный путь они обсуждали театр. Расстались на кольцевой. Тамара жила в общаге на Китай-Городе, Верка – с мамой, в Реутово. Сняв пиджак после ужина и на всякий случай проверив его карманы, Тамара вдруг обнаружила в боковом какую-то пластиковую карточку. Это была визитка. Денис Антонович Светенков являлся оперуполномоченным ФСБ.

Глава седьмая

В клинику с Тамарой пошла не только официантка Наташа, но и барменша Вика, тридцатилетняя белокурая стерва шотландского типажа. Ей также пора было продлевать свою санитарную книжку. Бланк этого документа Тамара приобрела накануне. В регистратуре ей и двум её спутницам выдали обходные листы на семь кабинетов. За час они прошли шесть. Но перед седьмым была приличная очередь – одни дамы. Спросив, кто из них последняя, три работницы бара сели на стульчики. Вика сразу стала листать глянцевый журнал, который она минуту назад взяла с какого-то подоконника.

– А здесь что? – поинтересовалась Тамара, движением головы указав на дверь кабинета. Официантка, строча какую-то эсэмэску, дала ответ:

– Энтеробиоз.

Тамара поморщилась. Ей хотелось курить. Надменная Вика, одетая очень стильно, быстро шуршала глянцевыми страницами и со скрипом кожаных брюк эффектно качала длинной ногой, закинутой на другую ногу. Стильными у неё были и макияж, и укладка. Видимо, после сдачи мазка на энтеробиоз её ожидало нечто не менее романтичное. Про Тамару сказать такого было нельзя, хоть её ждал вечером бал. В доме Капулетти. Взглянув на очередь, состоявшую из двух дюжин молодых женщин, она решила пойти на улицу покурить. Но в этот момент её телефон вдруг заулюлюкал. Она достала его. Номер показался смутно знакомым. Он вызывал какую-то подсознательную тревогу, и брать звонок не хотелось. Пока Тамара пыталась вспомнить, где она могла видеть этот порядок цифр, телефон умолк. Он был раскладной. Тамара его защёлкнула и задумалась. Этот странный звонок испортил ей настроение ещё больше.

– Мы здесь до вечера просидим, – вздохнула она, с тоской оглядевшись по сторонам.

– Нет, ещё полчасика, – возразила Наташа, – многие в кабинет проходят вдвоём, а то и втроём. Вот смотри – три вышли, и три заходят!

Лица у покидавших кабинет дам были озадаченно-ироничными. Обратив на это внимание, Вика подарила журнал сидевшей рядом с ней девушке, которая интересовалась им, и сказала:

– Похоже, что энтеробиоз сегодня берёт студент из медколледжа. Их частенько сюда на практику присылают. Я в прошлый раз нарвалась. Вхожу в кабинет, а там сидит мальчик школьного возраста!

– Что, реально? – цокнула языком Тамара.

– Представь себе.

– Со студентом, особенно с пацаном, нетрудно договориться, – громко сказала Наташа, – рублей за триста-четыреста он легонько палочкой проведёт, и тогда анализ получится идеальный.

Эти слова слышала вся очередь. Не обрадовалась им, кажется, только Вика. Прошло ещё минут десять. Разглядывая красавиц, которые горделиво шагали мимо неё после посещения кабинета, Тамара думала, что любая из них смогла бы сыграть леди Капулетти как-нибудь на свой лад, и вряд ли спектакль от этого стал бы хуже. Официантка будто подслушала её горькие мысли. Ей стало вдруг интересно, где обучают актёрскому мастерству, и под полувздох-полувопль Вики она об этом спросила.

– Ну, я окончила Школу-студию МХАТ, – сказала Тамара, – из крутых вузов есть ещё «Щука», «Щепка» и ГИТИС.

– А ты в кино не снимаешься?

– Да снялась в паре эпизодов какого-то сериала. Даже и вспоминать об этом не хочется.

– А ты замужем?

– Да, – бросила Тамара, поколебавшись.

– А как муж смотрит на то, что ты – стриптизёрша?

– Я, прежде всего, актриса. И он актёр. Мы вместе работаем, в одном театре.

Вскоре очередь подошла. Войдя в кабинет втроём, сотрудницы «Трёх товарищей» разом хмыкнули. За врачебным столом, действительно, сидел мальчик в фельдшерской униформе. Именно мальчик – сосредоточенный, длинноносый. На вид ему было лет семнадцать. Приняв у трёх пациенток медкнижки и обходные листы, он их просмотрел, а затем раскрыл какой-то журнал и стал с важным видом что-то в него записывать. Вдоль стены стояла кушетка. Дамы присели, внимательно наблюдая за медработником. У Тамары мысли никак не могли отлипнуть от предстоящего бала. Она думала-гадала, как бы устроить так, чтоб Карина с Дашкой в самом начале сцепились между собой не на жизнь, а на смерть, и репетиция была сорвана. А ещё ей очень хотелось съездить юному фельдшеру по мордасам справа и слева,