Выбор – быть человеком! - Ольга Войлошникова

class="p1">Кто-то захлопал, хлопки быстро переросли в овацию и приветственные крики, и барону пришлось некоторое время переждать, прежде чем он смог продолжить.

— Белый Ворон принял в свои ряды шестьдесят семь новых братьев и сестёр, чему мы чрезвычайно рады! Но сегодня речь идёт о гораздо более масштабном предприятии. Нам с баронессой было предложено принимать под своё попечение всех желающих детей, без ограничений. Фактически — организовать детский дом для переселенцев, не имеющих опеки старших родственников. Детям не придётся сбегать и переправляться тайком, маскируясь под овец, как некоторым из вас, — в некоторых сидящих группках засмеялись и завозились, подталкивая друг друга в бока, — Всё будет организовано правильно, по уму. Всё здо́рово. Но! Мы с баронессой серьёзно обсуждали этот вопрос. И не только мы: целая комиссия. Думаю, все знают этих людей и относятся к ним уважительно. Мы решили, что будем всеми силами добиваться, чтобы каждый ребёнок нашёл новую семью! Именно… — из-за дружного одобрительного рёва пришлось снова сделать паузу. — Именно поэтому сейчас проводится опрос семей: кто сможет принять к себе детей и сколько.

Снова начался гвалт, и барону пришлось поднять руку, чтобы успокоить народ.

— Слово госпоже баронессе!

Теперь встала я.

— Дети мои! Сейчас я скажу вам кое-что, и некоторые расстроятся. А некоторые — обидятся. Прежде чем вы соберётесь дуться и обижаться — подумайте хорошенько, дайте себе время. Итак, для тех, кто захочет усыновить ребёнка, будут действовать ограничения. Во-первых, усыновляет семья. Не одиночки! Если вы захотите пересмотреть свои отношения до того момента, когда ребёнку исполнится пятнадцать лет, нужно будет устроить всё так, чтобы усыновлённый мог свободно общаться со всеми родителями, неважно сколько их — двое, трое, пятеро. Это понятно? В идеале, конечно, не разрывать союз. Но тут уж и на Старой земле никто никаких гарантий дать не мог, так что… Думайте, одним словом. Второе. Это вы, должно быть уже слышали. Ребёнок должен быть младше самого молодого родителя минимум на четырнадцать лет. Я думаю, тут пояснений не нужно. И третье. Усыновлять разрешается только тем, кто имеет собственный опыт родительства. Мы с бароном будем настаивать, чтобы все усыновляемые были младше родных! Отдельные случаи — по особому рассмотрению и только в виде исключения.

Чувствуя, что собрание собирается забурлить, барон хлопнул ладонью по подлокотнику и гаркнул:

— Тихо!

— Спасибо, милый. Я говорила, что многим будет это сложно принять. Вам даже может показаться, что вас отодвигают от жизни общества. На самом деле это далеко не так! Мы много думали, и не мы одни. Подумайте вот о чём, — я сделала паузу и шебуршания в рядах затихли, — мы пришли в новый мир, и мы здесь меняемся. Человечество меняется, понимаете? Мы, успевшие заматереть там, тащим за собой целый ворох старых привычек, выработанных тысячелетиями стереотипов, но вы, не перешагнувшие ещё порог молодости, вы будете взрослеть здесь, и ваша жизнь приобретёт совсем другие ритмы! Слишком мало времени прошло, чтобы отследить все нюансы, но постарайтесь припомнить: был ли на вашей памяти хотя бы один случай, чтобы рожала женщина биологически младше двадцати семи лет?

Люди начали соображать, оглядываясь друг на друга.

— А я вам скажу! Не было ещё такого случая! Больше того, в этом году самой молодой роженице было уже двадцать девять, и она была единственной такой молодой! Вы понимаете о чём я⁈ — я оглядела напряжённо замерший амфитеатр. — Боги дают нам длинную юность! Не думаю, что впредь мы увидим мамочек моложе тридцати. И это ещё маленький срок для тех, кто собирается жить несколько столетий!

Наступила тишина. Честно, я не думала, что они так расстроятся. Это ж дети. ДЕТИ! Ответственность, душевные вложения…

— И что нам делать? — расстроенно спросил чей-то совсем молодой девчоночий голос. — Все говорят: люди — самый главный ресурс! Чем больше нас, тем сильнее баронство! И я… ещё пятнадцать лет не смогу ничем помочь? Это в лучшем случае…

— Так, стоп! Во-первых, вы сами и есть ценнейший ресурс! Каждый из вас! А во-вторых… — я помедлила, — сейчас я вам скажу одну вещь, которую ещё ни с кем не обсуждала! Главным образом, потому, что она только что пришла мне в голову… — Вова посмотрел на меня с таким выражением лица… типа «та-а-ак, и что на этот раз?» — А теперь по пунктам, следите за мыслью! — как хорошо, когда люди имеют опыт суровых тренировок, тишина установилась, как на плацу во время торжественной встречи генерала. — Каждый из вас знает, что во время перехода люди избавляются от заболеваний. Правильно?

Волны кивков и согласных возгласов были мне ответом.

— Мне достоверно известно, что исчезает и умственная отсталость. В нашей целительской практике описано уже несколько таких случаев. Больше вам скажу. На прошлой неделе зашла семья с ребёнком с синдромом Дауна, — я обвела взглядом притихший амфитеатр. — Так вот нет больше этого синдрома! В первые же дни все признаки отклонений исчезли! Единственное: девочке девять лет, а развитие, соответственно, как у даунёнка, года на три-четыре. Требуется компенсация и пока занятия в группе младше по возрасту. Соображаете, к чему я клоню? Ну?

— Работа с детьми-инвалидами?.. Но всё равно же… Типа помощь? Как волонтёры?

— Теплее, но не то! Думаем ещё, а чтобы легче было, скажите мне: в старом мире куда деваются такие дети, когда вырастают?

Вариантов было не очень много. Аудитория растерялась. Барон скептически подпёр щёку, облокотившись о ручку кресла. Ладно уж, с его скепсисом попозже разберёмся.

— Вот, и никто особо не задумывается. Куда-то эти люди деваются. Кто-то доживает свой век в семье. Не могу сказать, что их родственникам в этом случае особо повезло. Больше похоже на многолетний тяжкий крест. Кто-то в спецлечебницах. У кого состояние получше — в загородных интернатах, типа спецпоселений. Живут, как правило, не очень долго. С возрастом основное заболевание начинает тащить за собой хвост дополнительных. Я вам сразу скажу: общаться с ними тяжело. Даже с теми, кто научился себя самообслуживать. А уж тяжёлые… зрелище не для слабонервных, вот честно. Жуткая картина, и лучше бы большинству из вас этого не видеть. Сильно искажённая оболочка человека, где-то в глубине которой спрятана душа. И её почти не видно.

Да, речь моя произвела несколько удручающее впечатление.

— Я бы хотела начать, как это ни дико звучит, в порядке эксперимента с теми же, например, взрослыми даунами. Или с людьми с не очень глубокой умственной отсталостью. Я не знаю, какова будет реакция на переход. Не будет ли полной дезориентации, паники, агрессии? Не придётся ли переводить этих людей в лечебный сон? Очень много вопросов. Если наблюдения за ремиссией у детей совместить с нашими выводами по стандартному возрастному откату, получается, что возврат к интеллектуально-психической норме произойдёт в период от одной до трёх недель. Это моё предположение. На выходе — внимание! — мы получим физически здорового взрослого(!) человека, имеющего жизненный опыт и уровень развития трёх-пятилетнего ребёнка! И вот здесь мне нужны помощники! Группа, которая сможет взять на себя патронаж, потому что таких людей нельзя оставлять без присмотра. Я не знаю, насколько мы будем успешны, но если всё же получится подарить людям нормальную жизнь, хотя бы с не самым высоким уровнем интеллекта… Я так думаю, что дело это будет угодно богам, — я немного помолчала, собираясь с мыслями. — Это будет не самый лёгкий труд, но если вы хотите реально помочь — жду желающих завтра… давайте сразу после обеда. Что касается усыновлений — три дня на размышление, после чего начинаем принимать прошения.

Я села. Вова смотрел на меня, бровки домиком, что, впрочем, никак не сказалось на его командирском голосе:

— Госпоже баронессе в очередной раз удалось нас удивить! — он откинулся на спинку кресла. — Теперь у нас всех появилась пища для размышлений. Думайте, решайте. На сегодня собрание окончено, все свободны!

МНЕ ХОЧЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ. БЫСТРЕЕ!

День тот же (вечер) и ночь следующего, Серый Камень — Иркутский портал и дорога между ними

Кельда

Народ, переговариваясь, поднимался из амфитеатра. Я задумчиво кусала губу.

— Ну ты дала, конечно.

— М? — мыслей было так много, что я не успевала слушать.

— Я говорю, ты серьёзно это хочешь начать?

— Да! — я вскочила с чувством, что меня прямо