Удивительные приключения Гертона Айронкестля - Жозеф Рони-старший

– Глубоко пожалеем! Здесь пред нами раскрылась новая жизнь! И какая могучая!

– Мы видели Начало, о котором говорит Библия.

Он склонил голову, зная, что ни одним словом нельзя оскорбить верований Мюриэль, впитанных ею от поколений веровавших женщин и мужчин. Как и Гертон, она жила двумя разными жизнями: в одной была ее вера, никогда не затрагиваемая разумом, в другой – свершался земной жребий, и здесь она думала свободно, применяясь к обстоятельствам.

– А кроме того, – с некоторой робостью продолжал он, – здесь сияла вокруг нас ваша красота. А большей сладости не может быть! С вами, Мюриэль, мы всегда оставались в том мире, где господствуют люди… с вами наши палатки– человеческие жилища, наши вечерние огни – домашний очаг. Вы – символ самого прекрасного и радостного в человеке! Вы – наша лучшая надежда и предмет нежнейшей нашей тревоги.

Она слушала его с любопытством и легким вниманием, чувствуя себя любимой. Но хотя сердце ее было смущено, она еще не знала, предпочла ли бы она Филиппа всем другим мужчинам, и она осторожно выбирала слова.

– Не нужно преувеличивать, – сказала она. – Я не такое сокровище… И чаще всего я не утешение, а обуза.

– Я не преувеличиваю, Мюриэль. Даже если б вы не были столь прекрасной, и тогда было бы несравненной милостью видеть вас в нашей среде, так далеко от нашей светлой родины!

– Ну, для одного вечера довольно много обо мне сказано, – прошептала она. – Лучше взгляните, как очаровательно дрожат звезды на ряби озера.

Она стала напевать:

Twinkle, twinkle, little star,Oh, I wonder, what –you are[5]

– Я вижу себя маленькой девочкой, тоже у озера, вечером, в родной стране, и кто-то около меня напевает эту песенку…

Вдруг она остановилась, обернулась, и оба увидели пробирающегося ползком мимо костров и бросившегося в озеро Коренастого.

– Это один из наших пленников! – воскликнул Филипп.

Курам, два негра и сэр Джордж уже бежали вдогонку. Они остановились, устремив глаза на водную равнину. Там копошились пресмыкающиеся, гады, рыбы, но ни одной человеческой фигуры не было видно.

– Лодки! – приказал Гертон.

В одну минуту разборные лодки были готовы, и два отряда, одетые в свои доспехи, двинулись по озеру. Но все поиски были напрасны: пленник или скрылся, или утонул.

Было непонятно, каким путем Коренастый бежал, так как он был связан, и палатка с пленными бдительно охранялась двумя часовыми.

– Видите, господин! – сказал Курам по возвращении лодок.

– Вижу, – печально ответил Айронкестль, – что ты был прав: этот Коренастый оказался хитрее нас.

– Не только он, господин. Его освободило их племя.

– Племя? – насмешливо воскликнул Гютри.

– Племя, господин. Оно доставило орудие, чтоб разрезать веревки… и, может быть, жгучую воду.

– Что это за жгучая вода? – спросил с тревогой Гертон.

– Это вода, которая выходит из земли, господин… Она жжет траву, деревья, шерсть и кожу. Если Коренастые налили этой воды в углубление какого-нибудь камня, она могла помочь пленному.

– Посмотрим!..

Но пол палатки не обнаружил никаких следов какого-либо едкого вещества.

– Курам любит рассказывать басни! – проворчал Гютри.

– Нет, – сказал сэр Джордж, – вот здесь обрывок веревки, явно обгорелый.

– Нет! – отрицательно –покачал головой Гертон, продолжавший осматривать кусок веревки. – Это сожжено не огнем.

– Тогда почему же они так медлили воспользоваться этой проклятой жидкостью?

– Потому что жгучую воду нелегко достать, господин, – ответил Курам, слышавший вопрос. – Можно идти целые недели и даже месяцы, и не встретить ее.

– Напрасно мы не взяли с собой собак, – заметил Филипп.

– Тогда нужно было бы ждать, пока их доставят с Антильских островов или из Вера-Крус, а у нас не было времени.

– Выдрессируем шакалов, – полушутя-полусерьезно предложил Гютри.

– Я предпочел бы довериться горилле, – возразил Айронкестль. – Коренастых она особенно ненавидит.

– Это правда, господин, – вмешался Курам. – Бессловесный человек – враг Коренастых.

– А ты считаешь, что его можно выдрессировать?

– Тебе можно, господин, но только одному тебе!..

Гертон принялся за дрессировку гориллы. В первые дни, казалось, ничто не могло пробить гранитный череп. Когда гориллу сводили с Коренастыми, ее охватывало сильное возбуждение, от которого она вся дрожала; расширившиеся зеленоватые глаза метали молнии и выражали свирепую ярость. Но несколько дней спустя что-то как бы вспыхнуло в сознании животного, подобно внезапно распускающимся тропическим цветам. А еще некоторое время спустя животное, казалось, окончательно поняло, что оно должно следить за пленными.

Оно садилось на корточки перед их палаткой, обнюхивало, осматривалось кругом. И вот однажды Курам подошел к сидящему у огня Гертону и сказал:

– Господин, бессловесный человек почуял Коренастых. Они близко.

– Все на местах?

– Да, господин. Но нападения нечего бояться.

– Так чего же еще?

– Не знаю. Нужно следить за припасами, за пленными и за землей.

– За землей? Почему?

– Коренастые знают пещеры, вырытые их предками… Гертон понял, что хотел сказать негр, и, погрузившись в свои мысли, направился к горилле. Та была страшно возбуждена, прислушивалась и принюхивалась, шерсть на макушке ее черепа вздымалась.

– Ну, как дела, Сильвиус?

Гертон приласкал животное. Сильвиус ответил неопределенным движением, намеком на ласку, и глухо зарычал.

– Ступай, Сильвиус!

Животное направилось к западному концу лагеря. Здесь его возбуждение достигло высшей степени и, присев на корточки, оно принялось рыть землю.

– Вы видите, господин, – сказал подошедший Курам. – Коренастые в земле.

– Так, значит, наш лагерь расположен над пещерой?

– Да, господин.

Гертон оставался в нерешительности и тревоге. Курам лег, приложив ухо к земле.

– Они там! – сказал он.

Ворчание Сильвиуса, казалось, подтверждало эти слова.

Крик ужаса вдруг прорезал тьму. Кричала женщина, и этот крик заставил затрепетать Гертона.

– Это Мюриэль! – воскликнул он.

Он бросился к палатке молодой девушки… Карауливший ее черный страж неподвижно лежал на земле. Гертон поднял полотняный занавес, закрывавший вход, и направил внутрь свет электрического фонарика.

Мюриэль не было.

Глава VIII

Мюриэль во тьме

Среди палатки виднелось овальное отверстие, в которое могли пройти двое мужчин. Рядом лежала глыба зеленого порфира.