Сон ребенка. Решение всех проблем - Ричард Фербер

Большинство детей хорошо спят, только если не происходит ничего неожиданного, ничего не меняется во время их сна и им не приходится при каждом пробуждении ломать голову, где они очутились и куда подевались родители. Фактически это значит, что нельзя ускользать тайком. Привычка сбегать ночью от спящего ребенка не укрепляет его доверие к вам, а чтобы хорошо спать, нужно доверять миру.

Такие проблемы, как у Бетси, чаще всего возникают у младенцев и малышей в возрасте одного-двух лет, потому что, в отличие от детей постарше, они не властны над условиями, в которых засыпают, и нуждаются в помощи родителей. Но и со старшими детьми такое случается. Некоторых детей четырех, пяти и даже шести лет приходится переносить к ним в комнату, после того как они уснут в гостиной или в родительской кровати. У ребенка может развиться зависимость и от других условий: присутствие родителя, музыка или звук включенного телевизора. Когда ребенок просыпается, родителям нередко приходится возвращаться и сидеть у его кроватки, лежать рядом с ним и даже брать в собственную спальню, а иногда и включать свет или телевизор, чтобы он снова заснул.

У Уильяма были типичные трудности со сном. В три с половиной года он никак не мог угомониться перед сном и вел себя беспокойно всю ночь. За полгода до нашей встречи его перевели из колыбели в кровать и изменили ритуал отхода ко сну. Вместо того чтобы укачивать до полного засыпания, родители теперь ненадолго ложились рядом с ним. Обычно он довольно быстро засыпал, хотя мог проснуться, если родитель пытался уйти слишком рано. Когда сон мальчика становился глубоким, родителям удавалось тихонько встать и выскользнуть из его комнаты. Уильям спал часа три или четыре, затем просыпался и звал родителей. Иногда он жаловался, что ему страшно или что он видел чудовищ, хотя настоящих признаков страха не выказывал. Если родители не отзывались, он становился более настойчивым, иногда отправлялся к ним в комнату и отказывался возвращаться к себе. Родители Уильяма, обеспокоенные этими проявлениями, как им казалось, ночной тревожности, всегда отводили его в детскую, укладывали и ложились рядом, зная, что через пять-десять минут он заснет и им снова удастся сбежать. Обычно он просыпался еще раз или два за ночь, и весь ритуал повторялся. Но случалось, что один из родителей сам засыпал в кровати Уильяма, и тогда ребенок без проблем спал остаток ночи.

Проблемой Уильяма, как и в случае Бетси, были не нормальные ночные пробуждения, а ненормальные ассоциации: он не мог заснуть, если рядом не лежал кто-то из родителей. И для них это была проблема, поскольку они хотели спать отдельно, в собственной кровати.

Не все проблемные ассоциации со сном формируются из-за действий родителей. Шестнадцатимесячная Алекса спала вместе с мамой и папой. И их все устраивало, если бы не один момент. Алекса засыпала в восемь вечера, но только если рядом лежала мама (просто лежала, не совершая никаких действий). Обычно маме удавалось уйти, когда Алекса засыпала, но приходилось бежать обратно, если малышка просыпалась до того, как родители ложились спать. Благодаря совместному сну ночные пробуждения Алексы не сопровождались именно этой проблемой. Но была другая: девочке понравилось засыпать поперек постели, уложив голову маме на грудь и упираясь ножками в папин бок. Для матери это создавало неудобства, и ночью она то и дело просыпалась. При попытке сдвинуть Алексу или переложить ее головой к отцу та начинала плакать. Отцу тоже было неудобно так спать, к тому же раздражала невозможность оказаться рядом с женой, и нередко дело заканчивалось тем, что он уходил спать в другую комнату.

Но в общем родителям нравился совместный сон, и им не хотелось отселять Алексу в детскую. К счастью, исправить нежелательные привычки Алексы можно было и без этого. Достаточно было научить ее засыпать в нормальном положении, а не поперек кровати, головой на подушке, а не на маме, и без обязательного присутствия хоть мамы, хоть папы.

Двухлетний Сэм был, казалось, неспособен ни нормально заснуть, ни спать. Его родители пошли по пути наименьшего сопротивления и разрешили ему засыпать на диване, где все смотрели телевизор. Когда они завели такой порядок, война с укладыванием как будто закончилась. Заснувшего Сэма благополучно переносили в кроватку. Но через несколько часов он просыпался, кричал и указывал в сторону гостиной. Если родители ложились рядом или брали его в свою постель, он продолжал бодрствовать и требовательно повторял: «Телек, телек!» Он не выглядел испуганным и вел себя крайне настырно. Чаще всего родители сдавались, несли его обратно в гостиную, клали на диван и включали видео. Его совершенно не волновало, остаются они рядом или нет. Скоро он уже снова спал на диване, где его и оставляли до утра.

Очевидно, что у Сэма сформировались нездоровые ассоциации с засыпанием, пусть и не связанные с особой потребностью в родительской близости. Более того, ему нужен был свет и звук работающего телевизора, чтобы уснуть, однако постоянное освещение и частая смена аудиоряда в телепрограммах перевозбуждали его и заставляли бодрствовать. Он бы очень выиграл, научившись ассоциировать сон с темнотой и тишиной.

Даже у детей, всегда засыпающих в условиях, не перегружающих нервную систему, – чаще всего в одиночестве, в собственной кровати, в темной и тихой комнате – могут возникнуть ассоциации, мешающие уснуть. Например, восьмимесячный Джейкоб привык засыпать с соской-пустышкой. Он задремывал, начинал погружаться в сон и переставал сосать. Но едва сосательные движения прекращались, как он просыпался – совсем как Бетси, если родители раньше времени переставали ее укачивать, – и опять начинал сосать пустышку. Обычно действо повторялось до тех пор, пока он не засыпал настолько крепко, чтобы не заметить, что забыл о соске. Но если соска вываливалась изо рта прежде наступления глубокого сна, Джейкоб полностью просыпался и рыдал до тех пор, пока кто-то из родителей не возвращал пропажу. И независимо от того, быстро он заснул вечером или нет, ребенок все равно пробуждался три-четыре раза за ночь, обнаруживал, что соски нет, и кричал, пока ее ему не давали.

(По правде говоря, родители Джейкоба натренировались подлетать к нему и втыкать в рот соску при малейшем признаке пробуждения, поскольку иначе он нередко впадал в такое отчаяние, что какое-то время не мог заснуть даже с пустышкой. Как-то раз по совету друзей они попытались использовать прием, который я называю «россыпью»: разбросали десять пустышек по кроватке в расчете на то, что Джейкоб случайно нащупает какую-то из них, начав пробуждаться. Изобретательно, но бесполезно! К тому моменту, как Джейкоб просыпался настолько, чтобы найти и взять одну из сосок, возможность быстро заснуть и перейти к следующему циклу сна уже бывала упущена.)

У Кейтлин дела обстояли почти так же, как у Джейкоба. В 18 месяцев она все еще засыпала вечером, лишь прикладываясь к бутылочке. И тоже многократно просыпалась каждую ночь, но всегда засыпала снова, получив очередную бутылочку. Поскольку родители могли просто подсунуть ей бутылочку и уйти, проблема порождалась не привычкой девочки к постоянному присутствию родителей или к их рукам. То, что ей не требовались родительские руки во время кормления, означало, что нежелательная ассоциация ограничивалась бутылочкой. Причем всякий раз малышка съедала от 30 до 60 г смеси, а значит, повторное засыпание среди ночи было связано у нее исключительно с соской бутылочки, а не с пищей. Было очевидно, что она не переедает (об этой проблеме речь пойдет в главе 6).

Оба ребенка, и Джейкоб и Кейтлин, хотя и засыпали сами в своих кроватках, сохраняли зависимость от условий, которые не могли самостоятельно восстановить (в отличие от ребенка, которому достаточно, скажем, сосать собственный пальчик). Кто-то другой должен был проснуться, подойти и подать пустышку или бутылочку.

Решение проблемы: метод затягивающегося ожидания

Назначение этого метода – помочь ребенку усвоить другой, более подходящий комплекс ассоциаций с засыпанием, чтобы, проснувшись среди ночи, он убедился, что находится в тех же условиях, в которых уснул вечером, – условиях, уже ставших для него привычными. Но прежде нужно понять его нынешние, нежелательные ассоциации, от которых ему нужно отучиться. С засыпанием может ассоциироваться все что угодно. Кормление, сосание любого предмета, укачивание, поглаживание по спине – это типичные варианты. Кто-то привыкает к похлопываниям, к тому, что с ними расхаживают, взяв на руки, ездят вокруг дома на машине (или даже просто сажают в автокресло). Список продолжают колыбельные, видео, музыка, вентилятор или звуки белого шума. Даже элементарные объятия с пожеланиями спокойной ночи могут обернуться проблемой, если до утра их приходится повторять неоднократно. К счастью, большинство детей довольно быстро отвыкают от старых привычек и усваивают новые, хорошие.