Двуликие. Игра на опережение-2 - Анна Шнайдер

концов и как-то странно улыбнулся. Словно… с нежностью. — Забавно… один человек, которого я знал очень хорошо, тоже часто называл камни стекляшками. Несмотря на то, что был артефактором.

Я похолодела.

«Один человек»…

Так говорила моя мама!

Я уже открыла рот, чтобы спросить, кто из его знакомых так говорил, но почти сразу захлопнула. Норд ведь предупреждал… Но… неужели Паук знал мою маму? И как кого он мог её знать — как Триш или как Кару Джейл? Или это совпадение, и кто-то другой говорил «стекляшка» вместо «камень»?

— Что, Шайна? — произнёс Паук, наклонив голову набок и внимательно глядя на меня светло-голубыми льдистыми глазами. — Ты что-то хотела спросить?

— То, что я уже спрашивала, — буркнула, пересилив собственное любопытство. — Зачем вам… этот берилл?

— Попытаюсь на его основе сделать кровный силовой камень, а из такого камня — амулет для полукровок. Посмотрим, как сработает, и не только на тебе.

— Будете ещё кого-то мучить?

Паук усмехнулся.

— Разумеется.

***

Эмирин Аррано

— Как всё прошло? — поинтересовалась она у задумчивого Дрейка, что молча стоял за её спиной и наблюдал, как она медленно расчёсывает волосы. Взгляд его был полон не жадности или страсти, а спокойствия — и уже благодаря этому Эмирин понимала, каким станет ответ на её вопрос.

— Неплохо, — кивнул Дрейк, уселся на постель и продолжил, рассеянно потерев подбородок: — Знаешь… странное чувство. Я словно всегда знал Шайну, просто почему-то забыл, а теперь постепенно вспоминаю. Даже не думал, что такое бывает.

— Ты же маг Крови, Дар, — усмехнулась Эмирин. — Тебе ли недооценивать её зов? Шайна твоя дочь. И она, кстати, на тебя даже похожа.

— Ты права. На меня и на Триш, как ни странно. Тоже объяснишь это зовом крови?

— Нет. В данном случае — воспитанием. А ты вообще собираешься рассказывать девочке о женщине, которая её родила?

Дрейк нахмурился.

— Рассказывать? Что именно?

— Хотя бы то, что рассказал мне.

— Думаешь, ей будет приятно всё это?

— Нет. Несомненно, приятно не будет. Но она должна знать правду. Хотя бы для того, чтобы в ваших дальнейших отношениях не было лжи и её мыслей о том, что ты их бросил и предал.

— Слушай, — Дрейк вздохнул и покачал головой, — девочке и так нелегко, у неё угрызений совести по самую макушку. А ты ещё хочешь, чтобы я ей их добавил? Не думаю, что это поспособствует нашему сближению.

— Подумай ещё.

— Что? — не понял эльф, и Эмирин пояснила:

— Ты сказал: «Не думаю». Так подумай ещё.

Дрейк хмыкнул.

— А-а-а. Что ж, убеждать ты всегда умела, но… не сейчас. Возможно, чуть позже, когда наши отношения станут более… близкими. А сейчас пусть всё идёт, как идёт.

— Как хочешь. — Эмирин пожала плечами.

.

Это была первая ночь за последние два года, когда Дрейк не настаивал на близости, а просто уснул, обняв Эмирин сзади и уткнувшись носом ей в затылок. Облегчение, которое она при этом испытывала, было таким ярким, что на глазах даже выступили слёзы. Проклятие теряло силу, и Эмирин безумно хотелось поторопить его, чтобы она могла вернуться в Арронтар. Вернуться по-настоящему, а не только в мыслях.

Но этого момента всё же пока придётся подождать.

Глубоко вздохнув, Эмирин расслабилась и погрузилась в сон. Привычно пролетела сквозь пространство, заполненное огнями — маленькими звёздочками чужих сознаний — и проникла в сон Эдриана, не ощутив никакого сопротивления. И ей бы радоваться… но отчего-то было горько.

Он вновь сидел на поле, засаженном алыми маками, и смотрел вдаль за горизонт. Когда Эмирин опустилась рядом, даже не вздрогнул, не обернулся, и произнёс, не здороваясь:

— Ты когда-нибудь хотела отомстить, Эм?

Вопросу она не удивилась.

— Нет.

— Ах, ну да, — мужчина язвительно хмыкнул. — Я забыл, что ты всегда была идеальной.

— Не всегда, — ответила Эмирин спокойно. — Но к мести это не имеет отношения.

Он мгновение молчал.

— Не хочешь узнать, кому я хочу отомстить?

— Это очевидно, — она пожала плечами. — Вот только тебе придётся выбирать.

— Выбирать? — Эдриан нахмурился и наконец повернулся к ней лицом. — Между чем?

— Между местью и помощью.

Морщины на лбу стали глубже.

— Велдону я помогать не стану.

— И не надо. Но ты ведь хочешь его убить, верно?

Теперь морщины исчезли, зато брови поползли вверх.

— Что?..

— Убить, — повторила Эмирин терпеливо. — Или всё же нет?

— Шутишь? — огрызнулся Эдриан. — Я бы его… собственными руками… с удовольствием!

— Понимаю.

— Ты? Не смеши! Как ты можешь понимать, если никогда и никого не ненавидела так, как я его? Если бы не он…

— Так убей, — перебила его Эмирин. — Убей. Что тебе мешает?

— Ты издеваешься надо мной? — едва не взревел мужчина.

— Нет.

— Тогда объясни толком, хватит этих намёков! Что я должен сделать?

— Ты не должен, — Эмирин мягко улыбнулась и взяла его за руку. Коснулась пальцами запястья — венка билась часто-часто, вторя заходящемуся от волнения сердцу. — Но ты можешь. Можешь сделать выбор. Слушай…

***

Дартхари Нарро

Вожак сидел на земле, скрестив ноги, и, прищурившись, смотрел на то, как неподалёку играют два волчонка, кусая друг друга за разные места. Молодняк частенько заигрывался, приходилось разнимать. Обычно этим занимались родители, но не в этом случае — волчата превосходили их в силе, поэтому, пока у них не выработался нормальный инстинкт подчинения, ими занимался Нарро. Хотя сейчас эти дети волновали его гораздо меньше, чем…

Темноэльфийская принцесса Минаэль. Для Вожака она была таким же ребёнком, как и эти двое играющих волчат, но сама девушка, разумеется, считала иначе. И изо всех сил пыталась привлечь внимание Нарро, пользуясь отсутствием Эмирин — при ней Минаэль постеснялась бы строить глазки. А дартхари просто не реагировал, но и не осаждал девушку, не видя в этом смысла — вряд ли она послушается, переживать только будет. Но сейчас, вспоминая Велдона, Нарро неожиданно подумал: может, зря? Может, лучше поговорить, объяснить всё откровенно? Эмирин не делала этого тогда, полагая, что мальчик сам разберётся со своими подростковыми чувствами, и они до сих пор расхлёбывают последствия этих чувств. Было бы всё иначе, если бы она поговорила с Велдоном?

Нарро вздохнул