Группа поддержки для выживших девушек - Грейди Хендрикс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я – черепаха без панциря, без всякой защиты, моя обнаженная плоть открыта миру. Я животное, сбитое на дороге машиной. Так меня когда-то назвала Хизер. Даже не настоящая последняя девушка, а просто кто-то, оказавшийся на пути монстра.
Ни один план не выдерживает контакта с врагом, но я никак не ожидала, что все мои планы рухнут так быстро, так бесповоротно. Оба мои пути отхода из города заблокированы. Я доверила мой адрес Джулии, но и тут случился облом. Я думала, что смогу воспользоваться Расселом, но и тут меня ждала неудача. Я думала, что моя клетка будет работать, но эти мои ожидания не оправдались. Я думала, что смогу защитить друзей, но убежала и оставила Джулию умирать. Во всем провал, провал, провал.
Прости меня, Файн.
Следующее, в чем я отдаю себе отчет: я еду на бербанковском автобусе. Время из моей жизни было вырезано, и я, дернувшись, падаю назад в мою реальность. Рассматриваю обувь у всех пассажиров, но вдруг понимаю, что понятия не имею, где нахожусь. В тот самый момент, когда мне больше всего требуется способность сосредотачиваться, думать, мой мозг мне отказывает.
Я дергаю рукоятку аварийной остановки, выхожу и быстрым шагом иду по проезжей части в направлении против движения, стараюсь не бежать, растворяюсь в толпе, сажусь в автобус Оранжевой линии в тот момент, когда он уже готов тронуться.
Я сажусь за спиной транспортного полицейского, окна слева от меня, рука лежит на поясной сумке, и я заставляю мой мозг притормозить и подумать о фактах.
Кто-то стрелял в меня.
Они знали обо всех моих путях отхода.
Джулия мертва.
Нет-нет, вот это утверждение убери. Последняя девушка никогда не мертва, пока ты не увидела ее мертвого тела. Нам и раньше доставалось, но вот до сих пор живы. Она жива. Я не оставляла ее умирать. Она жива. Должна быть жива. Потом я дополняю список:
«Люди у меня дома».
Прямо сейчас люди в военных берцах, в служебных ботинках топают по моему полу, пинают Файна, разбивают горшок, ломают корни, обыскивают мои комнаты. Просматривают мой компьютер. Ищут меня. Четыре ружейных сейфа и тело Рассела – вполне достаточно для того, чтобы они заинтересовались, кто я такая. Мне нужна помощь.
Я нажимаю кнопку остановки по требованию, выхожу и, увидев пустые улицы, сразу же понимаю, что совершила ошибку. Здесь я совершенно беззащитна. Я выбрасываю мой телефон в мусорный бачок, отыскиваю открытый «Старбакс», вхожу внутрь. Сажусь за столик рядом с туалетами.
У меня в сумке одноразовый телефон, полностью заряженный, в нем записаны все мои контакты. Я достаю его и делаю звонок.
– Алло, – отвечает она со второго гудка.
– Доктор Кэрол, – говорю я. – Это Линнетт. Кто-то напал на меня. Мне требуется помощь.
Она воспринимает это спокойнее, чем я предполагала.
– Где вы? – спрашивает она. – Я за вами приеду.
– Назовите мне ваш адрес, – говорю я. – Лучше я приеду к вам.
– Я бы не хотела, чтобы вы были у меня дома в эту минуту, – говорит она. – Если вам грозит опасность. Пожалуйста, поймите меня правильно.
– Кто-то пытался меня застрелить, – говорю я. – Они стреляли во всех нас. В меня, в Джулию, в репортера.
– Линнетт, – говорит она. – А чем занята полиция?
– Не знаю, – отвечаю я. – Я убежала. Это было… они стреляли в меня. Через мое окно.
– И вы уверены, что это была не ребячья шалость? Или не фейерверк?
– Пуля попала в Джулию.
– О мой бог, – говорит доктор Кэрол, и я впервые слышу в ее голосе нотки не профессионала, а обычного человека. – Она ранена?
– Я не знаю, – говорю я. – Я убежала.
– Убежали? – В ее голосе слышно осуждение.
– Я сначала позвонила 911, – лгу я, потом лгу еще: – Но сперва убедилась, что Джулия жива. Я бы не оставила ее истекать кровью на полу в моей квартире.
Вот только я оставила ее истекать кровью на полу в моей квартире.
– И в какую больницу ее увезли? – спрашивает доктор Кэрол.
– Стреляли они в меня, – говорю я. – Я не осталась поболтать о погоде с медиками. Я сделала то, что было правильно.
– Вы сделали то, что было правильно, – соглашается она. – Приезжайте ко мне в офис. Мне нужно полчаса, чтобы добраться туда.
– Нет уж, – говорю я, глядя на мою автобусную карту. – Ни в коем случае ни в одно из мест, которые являются частью вашей структуры.
Я называю ей адрес и говорю, что буду там через пятьдесят минут. Мы разъединяемся, и я трачу минуту на проверку моей сумки. Я настолько увлеклась проверкой боевой готовности пистолета и канцелярского ножа у меня в кармане, извлечением моей проездной автобусной карточки, что заметила приближающуюся ко мне фигуру, только когда она остановилась перед моим столиком.
– Мы закрываемся через пять минут, – говорит менеджер. Я чуть его не зарезала.
И теперь опускаю голову, киваю, извиняюсь, веду себя так, чтобы он побыстрее забыл о моем существовании, и направляюсь к двери, а на улице веду себя по системе: пересаживаюсь с автобуса на автобус, путаю следы, зная, что теперь – и это без малейшего сомнения – кто-то пытается следовать за мной. Это облегчает мою задачу.
* * *
Я в «Старбаксе» на углу Монтаны и Седьмой в Санта-Монике, допиваю мою вторую бутылку воды (паника вызывает обезвоживание), за окном полная темнота, когда подкатывает черный «Ауди S5» доктора Кэрол. Она медленно заворачивает за угол, ищет меня на другой стороне улицы, когда я открываю дверь и сажусь на пассажирское сиденье.
– Поехали, – говорю я.
– Боже, как вы меня напугали, – говорит она.
К счастью, она быстро набирает скорость, и мы въезжаем в лабиринт из пригородных домов.
– Вы в порядке? – спрашивает она. Я молчу. – Линнетт?
Я проверяю – убеждаюсь, что меня не подстерегают неприятные сюрпризы из задней части салона.
– Заприте двери, – говорю я.
Я слышу, как срабатывают защелки, пристегиваю мой ремень безопасности.
– Лучше всего по скоростной дороге, – говорю я. – Держитесь широких улиц без освещения. Не замедляйтесь перед знаками остановки, если возможно.
– Куда вы хотите?
– Я хочу домой, – говорю я, но слова застревают у меня в горле, и я снова проглатываю их. – Но я не могу домой, так что не останавливайтесь, езжайте.
– Что случилось? – спрашивает она.
Пока мы выезжаем на Десятую, я рассказываю
