Чарующая магия ненависти - Вера Позднякова

Подошедший трамвай увёз их домой.

Дома их ждал чай, много вкусных вещей, радующих дочку, и расстеленные ко сну постели. Дочка разглядывала подарки и весело смеялась. Галя присела на диван и задумалась.

Она никогда не могла представить себя со стороны всю, целиком. Она видела то свои худые ноги, то нескладные руки, то вечно торчащие, трудно закалываемые волосы. Она считала себя некрасивой дурнушкой, стыдилась этого, и всегда подсознательно опускала глаза при встрече с мужчинами.

Она и подумать не могла, что в этот момент мужчины видели перед собой прелестное, хрупкое создание со стройными ножками, красивыми гибкими руками, тонкой талией и копной шикарных волос, обрамляющих милое лицо с большущими и печальными, как у телёнка, глазами завораживающего зелёного с искрами цвета.

Мужчины, видя опущенный взгляд этой красавицы, принимали его за знак высокомерия и … отступали, понимая, что им не взять эту неприступную крепость.

Когда Галя неимоверным усилием над собой, переборов свою патологическую стеснительность, поднимала глаза, она видела ничего не выражающие спины удаляющихся мужчин. Комплекс её усиливался, и она всё больше уверялась в своей непривлекательности и всё больше замыкалась в себе.

Её муж был её начальником, когда она, выпускница института, приехала в этот город по направлению. Он взял её под свою опёку и, будучи значительно старше, однажды сказал ей с напускной грубоватостью:

– Я вижу, что тебе в любой момент могут навесить лапшу на уши. Я не хочу допустить этого. Выходи за меня замуж.

Галя с радостью приняла это предложение. Её муж был умницей и всё умеющим. Она смеялась, что его дипломами за изобретения скоро можно будет оклеивать спальню. Она чувствовала себя за ним, как за каменной стеной.

Белокурая дочка, чем-то неуловимо походившая на папу и на маму, была их светом, скрепляющим их любовь.

Однажды эта стена рухнула, муж скоропостижно скончался в командировке. Галя словно застыла, увязла в каких-то липких, тёмных сумерках, где только её единственное золотоволосое солнышко грело её и возвращало к жизни.

А сегодня, в этом новогоднем танце, её новый знакомый, с красивым именем Слава, вёл её вдоль сверкающей ёлки так нежно и бережно, так ласково и без пошлости прижимая её к себе, что Галя смогла взглянуть на него. Она увидела в его глазах такое бездонное небо искрящейся любви, что побоялась поверить себе. Но танец вдвоём завораживал и обволакивал её своими чарами, и она потонула в этом вихре согревающего света.

Музыка прервалась. Разгорячённые гости разбрелись охладиться. Хозяйка с пунцовыми щеками хлопотала, как наседка, около стола.

Галя поняла, что ей пора. Ведь она не Золушка и скоро этот сказочный, красивый мужчина уйдёт к своей красивой жене. И она останется одна. И все заметят это.

И обратят на неё свои взгляды, заметив запоздалый всплеск её безумного порыва. Этого бы Галя не смогла вынести.

Воспользовавшись замешательством вновь собираемых к праздничному пирогу гостей, она решила уйти. Они быстро собрались с дочкой и вышли никем не замеченные.

Небо за окном стало чуточку светлее. Дочка уже давно спала и улыбалась во сне, прижимая к себе подаренную игрушку.

Галя сидела одна в тишине заворожившей её ночи и ощущала, что что-то доброе и волшебное окутывает её сладкой дрёмой. Колдовская ночь пришла и в этот дом.

И вернулась чудесная сказка этой дивной новогодней ночи. Она вновь стала качать её на волнах танца вокруг сказочной ёлки. Галя кружилась со своим партнёром, поднимаясь с ним всё выше и выше к сверкающим звёздам.

Глава 11

Волшебная рыба

Проснувшись утром, первого января, Слава привычно отправился на кухню, готовить праздничный стол. Раз в году, именно в этот день, некая часть внимания перепадала и ему, как новорожденному.

Сегодня Слава проснулся с опозданием. Что-то тёплое поселилось у него в груди, и он боялся встряхнуться и упустить это чувство.

Такое с ним было в далёком детстве, да еще несколько раз, когда в его жизнь вторгалось нечто свыше, но он был неверующим и не понимал этого.

Что-то совсем необычное, пугающее и одновременно волнующее произошло вчера. Он чувствовал, что его жизнь резко поворачивает с накатанной колеи, но что его ждёт впереди?

Жить как прежде уже было немыслимо. Слава ясно осознавал всю свою будущую никчёмность в этой, по сути, так и не сложившейся, семье. Он ощущал, что его, выросшие в мужчин, мальчики устремляются в своё будущее. И там, в их будущем, рядом с ними ни ему, ни Антонине места нет. Их мальчики отводили им место где-то на задворках, как заправочному обозу и только.

Как поступить, он не знал. Он просто понял, что жить дальше с пустотой в душе он не сможет.

Сегодня он встал с давно забытой лёгкостью на душе, он физически ощущал нечто новое, вошедшее в его жизнь, согревающее его своим ласковым теплом. Он боялся расплескать это чувство. Впервые его не тяготило совсем не праздничное одиночество на кухне.

Он привычно шинковал салаты, как заправский повар, и ощущал запах её духов.

Звонок пришедших гостей вывел его из сладких грёз и вернул к действительности, к не накрытому столу и к неготовым салатам.

Гости пришли все разом, в привычном, выверенном годами составе. Быстро завертелся шумный калейдоскоп праздничной суеты. Общими усилиями был накрыт стол и про- звучал первый тост за Новый год. Слава привык, что его день рождения имел всегда прикладной характер к основному, любимому всеми празднику Нового года, и не замечал этого. Но сегодня у него снова защемило сердце, и ему, впервые со времён детства, так же до боли захотелось особой, только ему предназначенной ласки.

Терсков потянул Славку курить на лестницу и сразу же приступил к допросу:

– Ну, как у вас?

– Да никак, я подошёл, а они уже уехали.

– Эх ты, надо было бежать!

– Да я и бежал.

– Ну ладно, пойдем сегодня вечером, поздравим её с Новым годом.

Но вечером не получилось. Терсков, как всегда в последнее время, принял лишнего на грудь, и Вячеславу пришлось тащить его домой.

Прошло несколько долгих месяцев, прежде, чем он решился постучать в заветную дверь, боясь обмануться и услышать холодное, Вам кого?

Но однажды, после удачной рыбалки, Слава, выпив для храбрости, позвонил.

Дверь открыла она. В синем, выцветшем, халатике, с копной небрежно сколотых волос. Они смотрели друг на друга и большая рыбина вдруг ожила и забилась в Славкиных руках.

– Дяденька, проходи, я тебя знаю, ты новогодний волшебник и танцевал с мамой на новогодней ёлке.

– Я знаю, и принёс вам волшебную рыбу.

Они сидели на тёплой, уютной, светлой кухне. В духовке журчала соком и источала необыкновенный аромат волшебная рыбина, звенел колокольчиком голосок светловолосой, зеленоглазой, маминой копии, закидывающей