Ворона летает по геодезической - Игорь Блинов

— Клянусь, в последний раз. А выпью-ка и я вина.

— Давайте.

— До дна, до дна.

— И вы до дна.

— А как же…

Через минуту Ермолаев потер себе виски и огляделся, изобразив расфокусировку взгляда:

— Двоится чевой-то, хм… А не поехать ли нам в номера?

— Поедемте, — она согласно закивала и резко встала, покачнувшись.

Он подхватил ее и вывел на улицу.

— Вот моя машина, — она махнула рукой, и ее повело в сторону.

— Спокойно, спокойно, — он помог расстегнуть сумочку, — Давайте ключ, я поведу.

— Нет, я сама, ты не смож-ж…ик…

«Вот уже и на ты перешла, — отметил Ермолаев. — Только бы не вырубилась раньше времени…»

Он пристроил ее на сиденье, завел двигатель и еще раз оглядел улицу. Ничего подозрительного.

— Адрес давай, куда ехать?

— М-м-м… — она уже не реагировала.

Ермолаев потер ей уши, но тщетно.

Он выехал на большую дорогу.

— Ого, а вы время зря не теряли, — почесал затылок Мещеряков.

— Да нет же, это не тот случай… — Запыхавшийся Ермолаев скинул брюнетку на тахту.

— Все так говорят, — Мещеряков укоризненно покачал головой.

— Ладно уж, «облако морале». В штанах. Скотч есть?

— Шотландский уиски? По-моему, ей уже достаточно.

— Сил моих больше нет, — Ермолаев закатил глаза и рухнул на стул.

— Шутник я, шутник, — Мещеряков порылся в ящике стола и добыл огромную бобину липкой ленты.

Ночью Ермолаев часто просыпался, но брюнетка очнулась лишь под утро.

— О-ой, голова…

— Без мозгов, — констатировал Ермолаев.

— О-о-ой…

— Что ж ты всякую дрянь в питье сыплешь, так ведь и здоровье надорвать недолго.

— Я не виноватая.

Мещеряков приблизился к женщине и грозно навис над ней:

— В глаза мне смотреть! Кто послал, с какой целью? Или я тебя раскаленным утюгом пытать буду.

— Погоди, Серый, — забеспокоился Ермолаев. — Она и так скажет. А утюгом не надо. Знаешь, какой пойдет шмон от горелого мяса? Да и электроэнергии нащелкает…

«Вот уж действительно — не знаешь где найдешь, — размышлял Ермолаев. — Словоохотливая шлюшка оказалась. Одно непонятно — если такая мелкота столько знает, что же органы-то местные пребывают в благодушии? Итак, подведем итоги. Тот самый Джабраил у них всем заправляет. Игорный бизнес, торговля наркотиками, похищения — полный набор. Чернопопый спрут и сюда дотянулся. И все же больше вопросов, чем ответов. Допустим, Настю Крымову убрали как ненужного свидетеля чего-то. Впуталась по глупости, скорее всего. С другими жертвами неясно, но можно предположить, что и они имели отношение к вертепу. Все-таки Заур Абашидзе каким-то боком здесь замешан. Насчет Баскакова есть вопросы. Что же касается Вики… А действительно ли ее хотят устранить? Мотивов-то не видно, вообще ничего, одни эмоции. Ладно, пусть пока отдыхает. Главное другое — ниточка насчет радиоактивного вещества. Ну, Серый, видать, и ты дождался…»

— Пока не убедимся, что адрес правильный, останешься здесь, — погрозил он путане. — Какой пароль?

— Не пароль, а купюра, — простонала брюнетка.

— Так, понятно, купюра. Крупная купюра-то?

— Десять долларов…

Ермолаев открыл сумочку модели «ночи Кабирии» в поисках кошелька. Там в большом количестве лежали сотенные рубли. Замызганная десятидолларовая бумажка обнаружилась в боковом кармане.

— Вот, Серый, эта банкнота и есть пароль.

Милиционер брезгливо отдернул руку.

— Тьфу, какая грязная…

— Можешь в химчистку сдать, — Ермолаев опять протянул купюру.

— Да ну, не надо, я с женщин денег не беру.

— Может, ты вообще взяток не берешь? — поинтересовался Ермолаев.

— Давали б, брал бы — а так не приходилось.

— Свежо придание… Ладно, не валяй дурака, бери деньгу.

— Десять долларов у меня свои есть, новенькие.

— Ага, только что нарисовал… Причем тут твои — может, надо именно эту?

— Да вряд ли, — Мещеряков с сомнением покачал головой. — Какая разница?

— Ну, не знаю…

— Вот именно. Да будь ты проще, — милиционер достал портмоне, пошелестел бумажками и спрятал. — Ну вот. Ладно, давай и эту. Да не боись — все будет нормалек, даже если меня там кто-то узнает. Ну и что, что милиционер, им же нужна милицейская крыша — вот я и предлагаю свои услуги. Все, чем мы рискуем, — он перешел на шепот, — тем, что этой телке потом язык подрежут. А это не наша забота…

— Баскакова пока не беспокоить? — спросил Ермолаев, когда Мещеряков уже собрался выходить.

— Нет, — тот покачал головой. — А что, думаешь, надо?

— Как раз не надо. Терзают меня сомнения…

— По поводу?

— Да как сказать… Ладно, потом обсудим, а сейчас надо спешить.

— Какие сомнения-то? Думаешь, не одобрит?

— Вот рапорт представишь, одобрит. А пока сами разберемся. Давай, давай…

— Даю, даю.

Поднимаясь по лестнице, Мещеряков приготовил купюру. Он решил, что будет надежнее, если бандиты увидят ее сразу. По крайней мере, сразу будет ясно, по реакции — наколола бандитка или нет. В случае чего успеет сделать ноги.

— Кто? — спросили за дверью.

— Дед Пихто. Да свои, свои, открывай, — развязно ответил Мещеряков и несколько раз дернул ручку.

Щелкнул замок и дверь отворилась.

— От Баскакова? — спросил его горбоносый.

Мещерякова бросило в жар. «Причем тут Баскаков? Как они узнали?» — лихорадочно соображал он, выискивая пути к отступлению.

— Ну-ка, — кавказец взял десятидолларовую бумажку, внимательно посмотрел на нее, сунул в карман и скрылся на кухне.

— Э, пароль-то отдай, — запротестовал Мещеряков.

Краем глаза он увидел, как кто-то стал у двери за его спиной. Из кухни вышли двое. Одного из них Мещеряков сразу же узнал. Это был тот самый тип, которого он задержал около школы, и за которого получил от Баскакова нагоняй.

— Ствол есть?

— Нет, — Мещеряков развел руки, и тот, кто стоял сзади, быстро его обыскал. — Да нет оружия…

— Жалко, что нет.

— Почему жал… — хотел спросить Мещеряков, но в этот момент получил сильный удар в солнечное сплетение.

Сгруппироваться он не успел и рухнул на пол.

— Ну что мусор, купюра-то не та, — ехидно заявил кавказец.

«Ах, идиот, надо было Ермолаева слушать, — подумал с досадой Мещеряков. — Дело дрянь».

— Ошибся я, — ответил он. — Здесь другая, в кармане.

— Ошибся ты, ошибся. Кто тебя послал, мусор?

— А пошел ты сам… — презрительно ответил Мещеряков.

«Что могло произойти? — недоумевал Ермолаев. — Легенда была безупречна. Что теперь? К Баскакову? Не уверен. Пока надо разведать ситуацию, а Серый — парень не промах, так просто не пропадет…»

Ермолаев пристроился на скамейке в скверике и, раскрыв газету, стал наблюдать. Его почти скрывали деревья, так что можно было просидеть довольно долго, не привлекая внимания.

Из дома вышла бабушка с огромной сумкой. Через полчаса в подъезд вошел потрепанного типа мужик. Не то. Вскоре в поле зрения оказалась знакомая фигура. Это был Баскаков.

Чтобы полковник не заметил его, когда будет выходить из дома, Ермолаев перебрался в дальний уголок сквера.

Баскаков вышел не один, а в сопровождении человека в черной кожаной куртке. У подъезда они распрощались и разошлись в разные стороны.

Прикрываясь случайными прохожими, Ермолаев по-индейски вполуприпрыжку преследовал человека в черном, который ускорил движение и через пару кварталов юркнул в подвал пятиэтажки. «А если он заметил слежку, и сейчас с нетерпением замер под лестницей с кирпичом в руке? Тут надо осторожнее», — Ермолаев скользнул взглядом вдоль стены. Четыре подъезда, четыре подвальных двери. Если гад проберется по трубам, то его не поймать. Некогда раздумывать. Ермолаев осторожно отворил дверь и шагнул на ведущую вниз лестницу.

Еще не привыкнув к желтоватой полутьме, он почти физически ощутил столб белого света, накрывший его со спины — кто-то третий распахнул дверь с улицы. Ермолаев едва успел вжаться в темный закуток, погрузившись ногами во что-то мягкое, как мимо, почти касаясь, проследовал шуршащий плащ и скрылся в глубине подвала.

Ермолаев прислушался. Тихо, как кошка, он подобрался ближе и медленно выглянул из-за перегородки. Оба собеседника стояли к нему спиной. Словно почувствовав посторонний взгляд, один из них резко оглянулся. Ермолаев спрятался, не успев разглядеть лица. Нет, с двумя ему сейчас не справиться. Мысли путались, Ермолаев неровным шагом направился к выходу, но зацепил какую-то металлическую конструкцию, и она с оглушительным грохотом и эхом рухнула на бетонный пол. «Эк я неловок, старею, наверное, — сказал себе Ермолаев. — Однако бежать прочь и как можно скорей… черт побери, египетские приключения, серия вторая». Грохнули выстрелы, и штукатурка рассыпалась пыльным облаком.