Тень твоей улыбки - Мэри Хиггинс Кларк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Внезапно Моника осознала, что медленный скрипучий лифт уже остановился на девятом этаже и дверь открылась. Она успела выйти, прежде чем дверь снова закрылась. «Повезло, что не уехала обратно вниз», — усмехнулась она. Изучая номера квартир, она решительно пыталась выкинуть Скотта из головы. Райан сказал ей, что живет в квартире 9Е. Сюда, решила она и повернула налево. Не успела она нажать на кнопку звонка, как дверь квартиры открылась. Радушная улыбка Райана Дженнера мгновенно улучшила ее настроение. Он не дослушал ее извинений.
— Я сам виноват, не взял номер твоего сотового. Не волнуйся. Я позвонил в ресторан, и мы перенесли бронирование на час.
Все, что он мог сказать еще, потонуло в бурных приветственных криках коллег из Джорджтауна. Вновь увидев их, Моника поняла, насколько ей до сих пор не хватало дружеского общения. «Восемь лет жизни, — думала она, обнимая друзей. — В те годы мы много трудились, но, конечно, и развлекались немало».
Она была близко знакома с двумя из восьми гостей, Натали Креймер и Дженин Уэстервелт. Дженин только что открыла частную практику пластического хирурга в округе Колумбия. Натали работала врачом «скорой помощи». «Я ведь не слишком знаю Райана, — подумала Моника, усаживаясь в кресло с бокалом вина. — Он был на три курса впереди меня, и я никогда не бывала с ним на лекциях. На расстоянии он всегда казался мне сдержанным и строгим. Даже и теперь, когда бы его ни встретила, на нем костюм и галстук, за исключением тех случаев, когда он в медицинской форме. Сегодня же он совсем другой — в вельветовой рубашке и джинсах, сидит на полу, со стаканом пива в руке. Вид у него абсолютно беспечный, ему явно все это нравится».
Она продолжала разглядывать его. Райан специализировался на травмах головного мозга. «Интересно было бы узнать его мнение по поводу компьютерной томографии Майкла О’Кифа. Может, попросить его взглянуть на снимки, перед тем как я встречусь со священником на предмет этого предполагаемого чуда? Наверное, так и сделаю», — решила она.
Она непроизвольно осмотрелась по сторонам, надеясь получить общее представление о Райане Дженнере исходя из вида его жилья. Но в обстановке комнаты отсутствовал единый стиль — две одинаковые кушетки, обитые узорчатой голубой тканью, старинный шкаф, приставные столики с замысловатыми хрустальными светильниками, случайные стулья с голубой и кремовой обивкой и ковер голубых и коричнево-красных тонов.
— Райан, у тебя чудесная квартира, — говорила Дженин. — В этой гостиной поместится вся моя квартирка. Не могу позволить себе ничего иного, пока на мне висят эти учебные ссуды. А когда выплачу, мне уже придется сделать самой себе пластику на лице.
— Или заменить мне колено, — вставила Ира Истон. — Между прочим, наши учебные ссуды совпадают только в части ежегодных взносов по страхованию профессиональной ответственности.
«У меня нет ссуд на учебу, — подумала Моника, — но нет и многого другого. Папа так долго болел, счастье еще, что у меня нет финансовых трудностей».
— Начнем с того, — сказал Райан Дженнер, — что это не моя квартира. Это квартира моей тети, и все здесь, за исключением моей зубной щетки, принадлежит ей. Она постоянно живет во Флориде и рано или поздно выставит квартиру на продажу. Ну а пока пригласила меня пожить здесь, при условии, что я буду оплачивать коммунальные услуги. Так что вот. И я тоже погашаю ссуды на учебу.
— Теперь нам полегчало, — ухмыльнулся Сет Грин. — Пойдем. Я проголодался.
Час спустя в ресторане разговор переключился с размера страховки профессиональной ответственности на трудности расширения различных больниц и проблемы со сбором средств на благотворительность. Райан рассадил гостей так, что сам оказался рядом с Моникой.
— Не знаю, слышала ли ты, — тихо произнес он, — но деньги, обещанные нашей больнице на педиатрическое отделение, могут не дойти. Фонд Гэннона объявил о сокращении прибыли и вряд ли что-то даст.
— Райан, но нам обязательно нужно это отделение! — не сдержав эмоций, повысила голос Моника.
— Я слышал, что собираются устроить встречу с Гэннонами, чтобы убедить их изменить решение, — сказал Райан. — Никто лучше тебя не сможет говорить о проблемах педиатрии в «Гринвиче». Хорошо бы тебе там присутствовать.
— Постараюсь, — горячо откликнулась Моника. — В воскресных выпусках «Таймс» часто мелькает лицо этого Грега Гэннона как филантропа высшей лиги. Мой отец в течение нескольких лет, до самой смерти, работал консультантом-исследователем в лаборатории Гэннона в Бостоне. Гэнноны заработали деньги на патентах, выданных на протезы суставов. Папа говорил, что в течение срока действия этих патентов они получили несметные деньги. Они обещали нашей больнице пятнадцать миллионов. Пусть теперь платят!
15
Завернувшись в купальный халат, Розали Гарсия разбудила мужа в шесть утра понедельника.
— Тони, у ребенка температура. Наверное, подхватил простуду от меня.
Тони силился открыть глаза. Накануне вечером он возил супружескую пару на свадьбу в Коннектикут, а потом дожидался, чтобы отвезти их домой. Получалось, что он спал только три часа. Но когда до него дошли слова Розали, он моментально проснулся и, отбросив одеяло, помчался во вторую крошечную спальню их квартиры в доме без лифта на Восточной Сороковой улице. Не обращая внимания на бутылочку с молоком, сонный Карлос с покрасневшим лицом беспокойно ерзал в кроватке. Тони ласково прикоснулся ко лбу сына и убедился, что лоб горячий.
Он выпрямился и повернулся к жене, вполне понимая, почему она паникует.
— Послушай, Рози, — успокаивающе произнес он. — У него нет больше лейкемии. Не забывай этого. Дадим ему аспирин, а в восемь часов позвоним доктору Монике. Если она захочет осмотреть Карлоса, я сразу же его отвезу. Тебе нельзя выходить с твоей простудой.
— Тони, я хочу, чтобы она его осмотрела. Может, это обыкновенная простуда, но…
— Милая, доктор сказала, что нам теперь нужно относиться к нему как к
