Время умирать - Михаил Костин

Поразмыслив, Айк решил, что нетрезвые собеседники вознаграждения не заслуживают. Он ловко подбросил монету к потолку, поймал, и, сунув обратно в карман, вышел на улицу, провожаемый налившимися злобой взглядами и возгласами обиды. В деревне попадались еще люди, но на все попытки Айка заговорить они отвечали односложно и на южном наречии. Тем не менее, используя жалкие познания в южной речи и твердя название города, он кое-как выяснил, как добраться до Лима Оз и, вздохнув, отправился по корявой, избитой колесами повозок дороге.

Спустя час далеко впереди показались очертания стен надвратных башен и бастионов. Айк попытался ускорить шаг, но на него накатила необычайная слабость и дурнота. Голова закружилась, а вместе с ней начал бешено вращаться и мир вокруг. Дневной свет резко потемнел, и Айк, присев в придорожную траву, потерял сознание.

Очнувшись, он не без тревоги обнаружил, что находится не на обочине или в придорожной канаве, а в какой-то комнате, маленькой и полутемной. В воздухе ощущался терпкий, но неприятный аромат. Свет шел от небольшой масляной лампы. Окон не было, чувствовалась неприятная сырость. Судя по всему, помещение было подвалом. Из всех предметов обстановки в комнате обнаружился лишь старый соломенный матрас, на котором Айк и лежал. Причем ложе оказалось изрядно отсыревшим, отчего было немножко зябко.

Айк поежился и сел, думая – надо ли звать людей или подождать, пока хозяева подвала явятся сами. Долго думать, впрочем, не пришлось. Где-то наверху раздался громкий скрип. Под потолком открылась дверь, и в освещенном прямоугольнике дверного проема возникла чья-то фигура. Судя по размерам и очертаниям, это был здоровый взрослый мужчина. Айк напрягся, рука сама потянулась к карману, где лежал нож. Но там не было ничего. Денег и кольца тоже.

«Бандиты», – подумал Айк, приподнялся на локте, и тут же обнаружил, что к его щиколотке привязана крепкая веревка. Другой конец веревки был обмотан вокруг вбитого в стену чугунного кольца. Незнакомец тем временем постоял немного наверху, потом тяжелыми шагами спустился вниз по кривой ржавой лестнице. Теперь Айк мог разглядеть его во всех подробностях – немолодой, но крепкий мужчина, фигуру которого плотно обтягивал идеально подогнанный зеленый камзол, судя по покрою, военного образца. «По крайней мере, не бандит», – подумал Айк.

Человек в камзоле недоброжелательно оглядел Айка и начал что-то спрашивать у него лающим голосом. К сожалению, он тоже говорил на южном наречии, и Айк ничего не понял. После нескольких неудачных попыток что-то объяснить, незнакомец раздраженно сплюнул, зло рявкнул какое-то недоброе слово и ушел. Жалобно заскрипела лестница, заскрежетала и хлопнула дверь.

Айк снова остался один. Хотя первое знакомство с местной властью вышло неудачным, Айку стало легче. «Если не убил, значит не все так плохо», – подумал он не без юмора и откинулся на сырой матрас. Но насладиться одиночеством не получилось. Через пару минут дверь в подвал вновь открылась, и в камеру ввалилось сразу три человека. Все они были облачены в камзолы зеленого цвета с красными полосками на рукавах. Мужчины были вооружены короткими широкими мечами и дубинками. Мечи оставались в ножнах, а вот дубинками гости не постеснялись погрозить беспомощному узнику. В ответ Айк только развел руками. Сопротивляться он и не думал. Во-первых, у него не было сил противостоять сразу трем стражникам, а во-вторых, прежде чем драться, нужно было выяснить хоть какие-то детали своего положения. Пока солдаты пытались добиться от Айка хоть чего-то, в подвал спустился уже знакомый верзила. Он еще раз сплюнул сквозь зубы и что-то громко пролаял. «Вот ведь манеры, – скривился Айк, – или здесь так принято?» Вопрос остался невысказанным. Его поставили на ноги, отвязали, и грубым тычком в бок направили к выходу.

Из подвала Айка повели по длинному коридору, освещенному редкими факелами, к осклизлой каменной лестнице, а затем на несколько этажей вверх в круглый зал со стрельчатыми окнами. Там его уже ожидали, причем ожидала женщина, непринужденно устроившаяся за столом, заваленным бумагами. Дама была одета в легкие кожаные доспехи зеленого цвета, а за спиной у нее стояли две алебарды. Воительница, как ее тут же мысленно окрестил Айк, оказалась далеко не юной и отнюдь не прекрасной. Она вообще мало походила на героиню рыцарских романов. Это была зрелая женщина лет тридцати с небольшим, с заурядным лицом, так что, если не считать воинского облачения, что для Айка было в диковинку, – в южанке не было ничего примечательного.

– Кто ты, и что делаешь в нашем городе? – спросила воительница, смерив Айка холодным взором.

Говорила она без приязни, но все-таки на понятном ему языке и довольно чисто, что радовало.

– Я Айк… Это мое имя, – пояснил зачем-то мой друг. – С кем имею честь беседовать?

– Рия Виронас, капитан городской стражи, – сухо ответила женщина. – И заруби себе на носу, парень: вопросы тут задаю я.

Вопросов у воительницы было много. Айк старался отвечать честно и подробно, вот только о том, как именно он попал в свободный город Лима Оз на самом юге Этории, ответить он никак не мог. Последние его воспоминания были связаны с башней «учителя» в Лесу Потерянных Душ, а дальше зиял провал. Вначале такое положение дел раздражало воительницу, но потом, видимо поняв, что молодой человек не лукавит, и с памятью у него действительно не все в порядке, капитан городской стражи немного успокоилась. Айк же воспользовался моментом и задал пару вопросов.

Так ему удалось узнать, что он действительно находился в Лима Оз, и что нашел его ночной патруль, когда он просто лежал на обочине без сознания. Поскольку на бродягу он похож не был, да и на местного жителя тоже, а шпионов всех мастей в город пыталось проникнуть великое множество, патруль «задержал» Айка до выяснения личности. Его погрузили на телегу и отвезли в город. Там его, по-прежнему бесчувственного, как бревно с лесопилки, сунули в первую попавшуюся камеру в подвале городского отделения охраны. И вот теперь капитан Рия выясняла, кто же он на самом деле и что делает в городе.

Допрос продлился чуть более часа. К концу разговора Айку удалось убедить воительницу, что он не шпион и не бандит, а просто путник, у которого почему-то стало плохо с памятью. Айку даже показалось, что воительница изменила свое отношение к нему. Она оживилась, одобрительно поднимала брови и прищелкивала языком. Не укрылось от Айка и то, с каким интересом скользнул по его фигуре взгляд ее потеплевших глаз. Почему-то от этого взгляда у Айка начали гореть щеки, и он опустил глаза, пытаясь мысленно успокоить себя.

«Неужто я ей понравился? А может, ей приглянулось, как я держался? Может быть, проводящая все время среди грубых вояк, она не осталась равнодушной ко мне – юноше из другой страны, сильно от них отличающемуся? Ну и что? Ничего в этом такого и нет». Он поднял глаза, чувствуя, как медленно отступает румянец. Но изучающий взгляд исчез, на него вновь смотрело лицо сурового капитана стражи.

– Я свободен? – осведомился Айк.

– Да, – кивнула Рия. – Правда есть одна мелочь – нужно заплатить штраф за то, что валялся на дороге.

«Человек теряет сознание, а его штрафуют? Ну и законы!», – Айк уже собрался было возмутиться, но не успел.

– Впрочем, как я вижу из отчета, штраф ты уже оплатил, – сообщила женщина.

– Как? – недоуменно выдохнул он.

– У тебя были деньги, этого оказалось вполне достаточно, – ответила Рия и улыбнулась.

Айк снова почувствовал, как щеки его запылали, но этот был уже не от застенчивости, а от злости.

– Как же я теперь буду – без денег? – спросил он.

Женщина не ответила, лишь махнула стражникам рукой и углубилась в бумаги. Айка подхватили под руки, выволокли из здания, похожего на маленькую крепость, и вытолкнули за ворота. Уже знакомый мужлан в зеленом камзоле вернул Айку его жалкий скарб, среди которого был нож и пустой кошель. О кольце Айк даже не успел спросить, ворота захлопнулись, и он остался на городской улице один и без малейшего понятия о том, куда ему идти и что делать. Даже хлеба купить было не на что.

Улицы Лима Оз были забиты народом и повозками, причем большую часть повозок тащили не животные, а полуголые и грязные мужики. Как догадался Айк по исхлестанным спинам, это были рабы, люди из разных диких степных племен. Причем, как выяснилось позже, большинство из них не были захвачены или украдены. Их продавали горожанам сами же дикари, и хотя в Этории рабство было запрещено, запрет этот относился только к самим эторийцам, на диких людей с юга или севера он не распространялся. Отчаявшись найти хоть какую-то помощь, Айк брел по улицам, и в конце концов оказался в каких-то трущобах. Здесь всюду шныряли бродячие собаки, крысы и жалкого вида люди, не шибко отличавшиеся от крыс. Кто-то постоянно кричал. Из-за закрытых дверей и ставней слышались подозрительные звуки. Айк старался не обращать на все это внимание, он просто искал выход из обшарпанных, заплеванных переулков.