Попаданка для некроманта, или Как выжить в Академии (СИ) - Адамар Элла

Неожиданно стало очень жарко. Я сняла жакет, оперлась локтями о стол и опустила лицо в ладони. Голос магистра Дэрин бил набатом в голове.

— Фамильяр — это личный дух-помощник, который должен помочь вам раскрыть ваш истинный талант в магии, — продолжила она. — Для этого вам нужно установить с ним хороший контакт. Надеюсь, вы с достоинством пройдете все этапы работы с духом и успешно сдадите экзамен, не так ли Мариша Хэлинэр?

Я вздрогнула и подняла глаза. Стены странно качались, а образ деканши размывался.

— Что я сейчас сказала, адептка Хэлинэр? Повторите.

Я опешила на секунду, не из страха, а из-за жуткой, внезапно начавшейся жажды. Кисти вспыхнули огнем и сквозь пелену тумана я заметила, что ладони полностью покраснели.

— Простите. Я могу выйти? — пролепетала я, еле ворочая языком. — Я… нехорошо себя чувствую…

Образ деканши отдалился, будто она стояла очень далеко, свет слишком сильно слепил глаза, в ушах шумело, а внутри все горело.

— Если вам не интересно, вас здесь не задерживают, адептка Хэлинэр.

— Очень, очень интересно, магистресса, — протараторила я, второпях пробираясь к выходу. — Но мне надо выйти, правда.

Мне было настолько плохо, что стало все равно, отпустит она меня или нет, разозлится и будет ли ругать. Мне просто срочно нужно было на воздух. Мое горячее дыхание обжигало губы, было нестерпимо жарко и душно.

— Адептка Хэлинэр! — прилетело мне в спину, когда я вылетела из аудитории. — Что вы себе позволяете?

Этот надменный и высокомерный визг стоял в ушах, пока я бежала по коридору учебного корпуса. Все тело пылало, сердце колотилось как бешеное, я ощущала его удары даже в висках.

Я выскочила на улицу и угодила прямиком под ливень. Тяжелые, холодные капли забарабанили по лицу, плечам, ногам, но даже это не могло унять ужасный жар и мучительную жажду. Было ощущение, что каждая клеточка тела полыхала.

Рубашка промокла насквозь, как и юбка. Мое тело куда-то рвалось, чего-то хотело, но я не понимала чего, и это было невыносимо. Тяжело дыша, я обняла себя за плечи, меня трясло, как в лихорадке.

— Не стоит стоять под таким ливнем, — вдруг прозвучало из-за спины, тихо и вкрадчиво.

Дыхание перехватило. Я обернулась, уже зная, кого увижу.

Он стоял под козырьком. На черной рубашке и волосах блестели капельки воды, его золотисто-карие глаза странно поблескивали.

Эрих протянул руку, мягко взял меня за запястье и потянул на себя. Я впорхнула под козырек и прижалась к холодной стене спиной. Эрих встал прямо передо мной, закрыв собой от ливня. Почти вплотную.

Крупные холодные капли больно били по ногам, но мне было все равно.

— Не лучшая погода для прогулок, — шепнул Эрих так, что воздух вокруг завибрировал.

Меня пробрало до мурашек. Жажда, мучившая меня, обрела очертания. Не воды нужно было моему телу. Я вцепилась пальцами в ткань его рубашки и приподнялась на цыпочки. Он не шелохнулся, лишь приподнял бровь. В его взгляде появилось что-то новое, чего я раньше не замечала. Не нежность и не тьма. Он скользнул глазами по моим губах, и я поняла — поволока. Туманная и предвкушающая.

Не осознавая, что творю, я впилась поцелуем в его губы. Горячие, мягкие и со вкусом горького шоколада.

Эрих не отстранился, но мягко взял мое лицо в ладони и прервал поцелуй. Я взглянула на него, тяжело дыша. Его медовые, затуманенные глаза искрились, он улыбался, так непринужденно и почти порочно.

— Ты не в себе, глупышка, — прошептал он так, что я ощутила его разгоряченное дыхание на своих губах.

Я замотала головой, судорожно цепляясь за его рубашку. Мокрая одежда липла к телу и меня трясло, словно в ознобе. Но внутри все полыхало. Казалось, стоит отпустить Эриха, и я провалюсь в это пламя и больше не выберусь.

Приподнявшись на носочки, я потянулась к нему вновь, но внезапно мир колыхнулся. Виски сжало, будто обручем. Лицо Эриха начало меркнуть и расплываться в тумане, в который меня затягивало.

— Что же ты наделала, девочка? — хрипло прошептал он.

В уплывающем сознании мелькнули черные, обжигающие глаза.

***

Вначале была тьма. Она медленно рассеивалась, пока не превратилась в белую, невесомую дымку тумана. Густым покрывалом он окутывал меня со всех сторон.

Откуда-то эхом доносились голоса.

— Она на краю перехода, — от знакомых вкрадчивых интонаций зашлось сердце.

— Удерживай, сколько сможешь, — добавил незнакомый женский.

Я мотала головой, отчаянно пытаясь найти источник голосов, но вокруг не было ничего. Ни неба, ни земли, только непроглядный туман.

— Эрих?

Мой голос зазвенел, белая дымка завибрировала и понесла эхо: “Эрих, Эрих, Эрих…”

Откуда-то слева раздался взволнованный, женский шепот:

— Что такое?

— Ее что-то держит, — слова Эриха прозвучали над самым ухом, но его самого я не видела. — Не знаю, что это. Но меня не пускают, не уверен, что… смогу ее удержать…

На этих словах туман под ногами разверзся, и я снова упала в кромешную темноту.

***

Чья-то теплая ладонь легла на мой лоб, в нос ударил еле уловимый запах цитрусовых.

Я с трудом разлепила слипшиеся веки, облизала пересохшие губы и тихо застонала. Мышцы болели так, будто я всю ночь разгружала вагоны.

Надо мной склонилась миловидная женщина с круглым лицом. В белом балахоне и с накинутым на светлые волосы капюшоном, она была похожа на ангела.

— Я умерла? — голос странно хрипел, горло драло.

Женщина улыбнулась, и на ее щеках проступили ямочки.

— Ну что ты, нет. Я Патрисия, маг-целитель. Тебе повезло, ты чуть не перешла порог.

— Какой порог? — я поморщилась, говорить было сложно.

— Болит? — женщина приложила ладонь на мою шею, и в горле стало тепло. — Ты кричала всю ночь, голос сорвала.

Я удивленно приподняла бровь.

— Кричала? Что?

— Звала кого-то. Какую-то Каришу. Это твоя родственница?

Мое сердце заколотилось чаще, я заерзала на кровати от волнения.

— Что я говорила?

Горло стало мягче после прикосновения женщины.

— Эта Ка… — стоило мне попытаться произнести имя, как глотку охватил спазм.

— Ничего, — женщина улыбнулась и погладила меня по макушке. — Только повторяла это имя. Всю ночь.

Я приподнялась и осмотрелась. Светло-бежевые стены были похожи на больницу. На подоконниках в горшках росли цветы, от которых по помещению разливался легкий освежающий аромат. В помещении было четыре койки. Все пустые, кроме моей.

Пока женщина мешала какие-то снадобья у столика рядом, я взбудоражено обдумывала ее слова. Значит, есть способ обойти магию старухи. И он каким-то удивительным образом сработал, когда я была на каком-то пороге.

Женщина обернулась ко мне. В руках она держала колбочку с зеленой жидкостью.

— Вы сказали, я почти перешла порог. Какой порог?

— Пей, — улыбнулась Патрисия и поднесла колбу к моим губам, приподняла мне голову и, не слушая возражений, заставила выпить.

Во рту разлилась приятная сладость. Голова слегка закружилась, но лишь на миг.

— Так что за порог? — повторила я, облизав губы.

— Порог смерти.

Я удивленно приоткрыла рот, на что женщина сочувственно вздохнула.

— Да. Ты ведь трогала бархотку в оранжерее?

— Какую бархотку?

— Деревце Патифлоринья, но в народе его зовут бархоткой из-за бордовых бархатистых листьев. Ты отравилась его пыльцой.

Женщина заглянула мне в глаза. Лицо ее выражало дружелюбие, а персиковая кожа словно светилась изнутри. На нее хотелось смотреть, хотя внешность у нее была самая обычная, даже не примечательная, но теплый и участливый взгляд притягивал к себе снова и снова.

Я коротко кивнула.

— Сколько раз говорили магистру Лэндру закрыть вход в это крыло, но он никого не слушает. Вот еще одна пострадавшая адептка, — женщина покачала головой.

— Еще одна? — сонно спросила я.

Не знаю, чем она меня напоила, но глаза начали слипаться, а тело приятно расслабилось. Меня сносило в сон, но я пыталась держаться изо всех сил.