НЛП: смотрите, как нас программируют. Психология в кино. Часть 6 - Анатолий Верчинский

— Пишет — стихи мои графоманские и слабые. От зависти, что ли? Сам-то он что в своей жизни, кроме доносов, написал? Да мне Сергей Есенин сказал, что нужно писать. Отец мой работал в таксомоторном парке имени товарища Урицкого и вёз его как-то от вокзала до гостиницы. А я мальчишкой на переднем сиденье сидел и стихи читал. Он так и сказал: «Надо писать». И даже вот автограф оставил на своей фотографической карточке.

— Это твоя жена? Красивая. А моего мужа четыре года назад военные люди увели со всем оленьим стадом.

— Видишь, сам Есенин. А этот, мальчишка. Я лирику писал, про красоту, природу, понимаешь? Ну, чтоб с ума не сойти на войне. А этот… Чёрти что у них.

— Не переживай, главное живой. И жена у тебя красивая. Ты только грибы не ешь, иначе умом можешь тронуться.

— А, грибы. Скоро будут готовы. Можно будет есть, только соль нужна, соль.

— Да, грибы плохие, можно отравиться. Разболталась я с тобой, а словами оленя не накормишь.

«Кукушка», Александр Рогожкин, 2002

Из-за того, что главные герои не знают языки друг друга, им приходится общаться с помощью языка жестов.

— На, читай. Тебе, наверное, предлагают в плен сдаваться.

— Пшёлты, Финляндия вышла из войны. Мы с тобой не воюем. Война закончена. Да здравствует разум!

— Пшёлты, здесь мёртвый лётчик.

— Женщина не должна воевать. Это против натуры, на это больно смотреть.

— Пшёлты, я не солдат. И не противник. Тут написано, что финны больше не воюют.

— Что, доволен? Радуешься, что ваши самолёт сбили?

— Радуешься, герой? Против таких соплюшек вы герои.

— Они, вероятно, листовки разбрасывают. Жалко, их похоронить надо.

— Ваших работа. И твоя, фриц.

— Я финн. Как тебе объяснить, что я не воюю? Финляндия не воюет. Война закончена.

— Смотри, Пшёлты, сейчас я разобью эту чёртову винтовку.

— Дурак ты, Пшёлты. Финляндия заключила перемирие с Россией. Эта листовка служит пропуском для возвращения домой.

— Так что, Финляндия капитулировала, а?

— Пусть капитулировала, если тебе так проще понять, что я больше не воюю. Хотя я капитулировал раньше.

— Слышь, парень, ты главное держись, держись. Я тебя мигом доставлю. Здесь недалеко, всё время под горку.

— Почему ты не умеешь слушать?

— Слышь, парень, не умирай. Слышь, ты не молчи, хотя бы стони, чтоб я знал о твоей жизни, а?

«Летят журавли», Михаил Калатозов, 1957 (военный, мелодрама, история, драма 12+)

Пример рефрейминга в военном госпитале.

— Кажется, прекрасная музыка.

— Сделайте, пожалуйста, радио погромче.

— Закрывай свою музыку! Выключай музыку! Слышишь?

— Кто кричал? Кто кричал?

— Я кричал! Я! А тебе-то что?! Эх!..

— Захаров, что с тобой?

— Уйди! Ой… Ох…

— Запсиховал. Утром из дома известие получил: невеста не дождалась, за другого выскочила, стерва. Не ест целый день ничего. Ты бы его успокоила, сестра, утешила.

— Эти стервы хуже фашистов, в самое сердце бьют!

— Надо кушать, Захаров, иначе вы никогда не поправитесь.

— А я не хочу поправляться! Я не хочу! Я сдохнуть хочу!!!

— Зови доктора.

— Успокойтесь, успокойтесь. Не надо, успокойтесь.

— Тоже мне, из-за бабы…

— Зови доктора! Давай скорее доктора! Скорее, скорее.

— Раскудахтался! Да замолчи ты!!!

* * *

— Ребята, главный идёт, главный.

— Сволочи!

— Прекратить! Ты ещё пока боец Красной Армии! Дезертировать хочешь?! Боишься, что вылечим твои руки, и опять в армию?!

— Да что вы, товарищ начальник. Зря вы о нём так говорите. Письмо он получил.

— Знаю. Это у него одно только оправдание. Подумаешь, невеста сбежала! Радоваться должен. Копейка ей цена, если такого красавца, настоящего героя на тыловую крысу променяла!

— Вот правильно.

— Правильно!

— Это она свое счастье потеряла, а не он! Так ей и надо! Недостойна!

— Точно!

— Правильно!

— Мелкая у нее душонка! Разве понимают они, какие крестные муки вы несете за них? — Да убивать таких мало! — Вот что. Ты против самого страшного выстоял, против смерти! В глаза её видел, сам на неё грудью шёл! А она ничтожного испытания временем не выдержала. Таким, как она, всеобщее наше мужское презрение! Нет им прощения!.. Перевязать! Тётя Сима, смените чай, кашу. Остыло. Не балуй.

«Ликвидация», Сергей Урсуляк, 2007 (детектив, криминал, триллеры 16+)

Пример рефрейминга.

— А за что Вас выгнали?

— За эту песню.

— Вы представляете себе, она поёт эту песню на концертах!

— Ну и что? По-моему, очень хорошая песня.

— Да что Вы! Это же песня о женщине за два сольди…

— Да нет, это песня итальянских партизан о девушке-связной. «Два сольди» — это пароль. Как у нас, помните? «Раскудрявый, клён зелёный…»

«Лифт», Всеволод Плоткин, 2006, 18+, 3,5

Пример рефрейминга.

— Да Вы что! Вы что!

— Что с Вами! Это же инструмент!

— Это он! Надо звонить в милицию! Это маньяк! Маньяк-убийца! Он уши режет. Он, как его, Ван Гог!

— Что, что, девушка?

— Не ловит… Милицию надо.

— Ну-ка, успокойтесь, ну-ка, успокойтесь, милая.

— Да какой это Вам маньяк?

— Да у него рожа маньяка!

— Лицо как лицо. Я, положим, с утра еще хуже выгляжу.

— А нож зачем, нож?

— Какой нож?

— Вон он! Людей режет.

— Значит,