Неопалимая купина - Максимилиан Волошин

12 января 1922

Коктебель

ГОТОВНОСТЬ

Посв. С. Дурылину

Я не сам ли выбрал час рожденья,Век и царство, область и народ,Чтоб пройти сквозь муки и крещеньеСовести, огня и вод?

Апокалиптическому ЗверюВверженный в зияющую пасть,Павший глубже, чем возможно пасть,В скрежете и в смраде — верю!

Верю в правоту верховных сил,Расковавших древние стихии,И из недр обугленной РоссииГоворю: «Ты прав, что так судил!

Надо до алмазного закалаПрокалить всю толщу бытия.Если ж дров в плавильной печи мало:Господи! Вот плоть моя».

24 октября 1921

Феодосия

ПОТОМКАМ

(ВО ВРЕМЯ ТЕРРОРА)

Кто передаст потомкам нашу повесть?Ни записи, ни мысли, ни словаК ним не дойдут: все знаки слижет пламяИ выест кровь слепые письмена.Но, может быть, благоговейно памятьСлучайный стих изустно сохранит.Никто из вас не ведал то, что мыИзжили до конца, вкусили полной мерой:Свидетели великого распада,Мы видели безумья целых рас,Крушенья царств, косматые светила,Прообразы Последнего Суда:Мы пережили Илиады войнИ Апокалипсисы революций.

Мы вышли в путь в закатной славе века,В последний час всемирной тишины,Когда слова о зверствах и о войнахКазались всем неповторимой сказкой.Но мрак и брань, и мор, и трус, и гладЗастигли нас посереди дороги:Разверзлись хляби душ и недра жизни,И нас слизнул ночной водоворот.Стал человек — один другому — дьявол;Кровь — спайкой душ; борьба за жизнь — законом;И долгом — месть.                                          Но мы не покорились:Ослушники законов естества —В себе самих укрыли наше солнце,На дне темниц мы выносили силуНеодолимую любви, и в пыткахМы выучились верить и молитьсяЗа палачей, мы поняли, что каждыйЕсть пленный ангел в дьявольской личине,В огне застенков выплавили радостьО преосуществленьи человека,И никогда не грезили прекраснейИ пламенней его последних судеб.

Далекие потомки наши, знайте,Что если вы живете во вселенной,Где каждая частица веществаС другою слита жертвенной любовьюИ человечеством преодоленЗакон необходимости и смерти,То в этом мире есть и наша доля!

21 мая 1921

Симферополь

VII. ВОЗНОШЕНИЯ

ПОСЕВ

Как земледел над грудой веских зерен,Отобранных к осеннему посеву,Склоняется, обеими рукамиЗачерпывая их, и весит в горсти,ЧуяИх дух, их теплоту и волю к жизни,И крестит их, —                                          так я, склонясь над Русью,Крещу ее — от лба до поясницы,От правого до левого плеча:И, наклонясь, коленопреклоненноЦелую средоточье всех путей —Москву.

Земля готова к озимому посеву,И вдоль, и поперек глубоким плугомОна разодрана, вся пахоть дважды, триждыЖелезом перевернута,Напитана рудой — живой, горючей, темной,Полита молоньей, скорожена громами,Пшеница ядрена под Божьими цепами,Зернь переполнена тяжелой, дремной жизнью,И семя светится голубоватым, тонким,Струистым пламенем…

Да будет горсть полна,Рука щедра в размахеИ крепок сеятель!Благослови посев свой, Иисусе!

11 ноября 1919

Коктебель

ЗАКЛИНАНИЕ

(ОТ УСОБИЦ)

Из крови, пролитой в боях,Из праха обращенных в прах,Из мук казненных поколений,Из душ, крестившихся в крови,Из ненавидящей любви,Из преступлений, исступлений —Возникнет праведная Русь.

Я за нее за всю молюсьИ верю замыслам предвечным:Ее куют ударом мечным,Она мостится на костях,Она святится в ярых битвах,На жгучих строится мощах,В безумных плавится молитвах.

19 июня 1920

Коктебель

МОЛИТВА О ГОРОДЕ

(ФЕОДОСИЯ — ВЕСНОЙ 1918 Г.)

С. А. Толузакову

И скуден, и неукрашен                 Мой древний градВ венце генуэзских башен,                 В тени аркад;Среди иссякших фонтанов,                 Хранящих гербТо дожей, то крымских ханов —                 Звезду и серп;Под сенью тощих акаций                 И тополей,Средь пыльных галлюцинаций                 Седых камней,В стенах церквей и мечетей                 Давно храняГлухой перегар столетий                 И вкус огня;А в складках холмов охряных —                 Великий сон:Могильники безымянных                 Степных племен;А дальше — зыбь горизонта                 И пенный валНегостеприимного Понта                 У желтых скал.

Войны, мятежей, свободы                 Дул ураган;В сраженьях гибли народы                 Далеких стран;Шатался и пал великий                 Имперский столп;Росли, приближаясь, клики                 Взметенных толп;Суда бороздили воды,                 И борт о бортЗаржавленные пароходы                 Врывались в порт;На берег сбегали люди,                 Был слышен трескВинтовок и гул орудий,                 И крик, и плеск,Выламывали ворота,                 Вели сквозь строй,Расстреливали кого-то                 Перед зарей.

Блуждая по перекресткам,                 Я жил и гасВ безумьи и в блеске жестком                 Враждебных глаз;Их горечь, их злость, их муку,                 Их гнев, их страсть,И каждый курок, и руку                 Хотел заклясть.Мой город, залитый кровью                 Внезапных битв,Покрыть своею любовью,                 Кольцом молитв,Собрать тоску и огонь их                 И вознестиНа распростертых ладонях:                 Пойми… прости!

2 июня 1918

Коктебель

ВИДЕНИЕ ИЕЗЕКИИЛЯ

Бог наш есть огнь поядающий. ТвариЯвлен был свет на реке на Ховаре.В буре клубящейся двигался он —Облак, несомый верховными силами —Четверорукими, шестерокрылыми,С бычьими, птичьими и человечьими,Львиными ликами с разных сторон.Видом они точно угли горящие,Ноги прямые и медью блестящие,Лики, как свет раскаленных лампад,И вопиющие, и говорящие,И воззывающе к Господу: «Свят!Свят! Вседержитель!» А около разные,Цветом похожи на камень топаз,Вихри и диски, колеса алмазные,Дымные ободы, полные глаз.А над животными — легкими сводами —Крылья, простертые в высоту,Схожие шумом с гудящими водами,Переполняющими пустоту.Выше же вышних, над сводом всемирным,Тонким и синим повитым огнем,В радужной славе, на троне сапфирном,Огненный облик, гремящий, как гром.Был я покрыт налетевшей грозою,Бурею крыльев и вихрем колес.Ветр меня поднял с земли и вознес…Был ко мне голос:                          «Иди предо Мною —В землю Мою, возвестить ей позор!Перед лицом Моим — ветер пустыни,А по стопам Моим — язва и мор!Буду судиться с тобою Я ныне.

Мать родила тебя ночью в полях,Пуп не обрезала и не омыла,И не осолила и не повила,Бросила дочь на попрание в прах…Я ж тебе молвил: живи во кровях!Выросла смуглой и стройной, как колос,Грудь поднялась, закурчавился волос,И округлился, как чаша, живот…Время любви твоей было… И вотВ полдень лежала ты в поле нагая,И проходил и увидел тебя Я,Край моих риз над тобою простер,Обнял, омыл твою кровь, и с тех порЯ сочетался с рабою Моею.Дал тебе плат, кисею на лицо,Перстни для рук, ожерелье на шею,На уши серьги, в ноздри кольцо,Пояс, запястья, венец драгоценныйИ покрывала из тканей сквозных…Стала краса твоя совершеннойВ великолепных уборах Моих.Хлебом пшеничным, елеем и медомЯ ль не вскормил тебя щедрой рукой?Дальним известна ты стала народамНеобычайною красотой.Но, упоенная славой и властью,Стала мечтать о красивых мужахИ распалялась нечистою страстьюК изображениям на стенах.Между соседей рождая усобья,Стала распутной — ловка и хитра,Ты сотворяла мужские подобья —Знаки из золота и серебра.Строила вышки, скликала прохожихИ блудодеяла с ними на ложах,На перекрестках путей и дорог,Ноги раскидывала перед ними,Каждый, придя, оголить тебя могИ насладиться сосцами твоими.Буду судиться с тобой до конца:Гнев изолью, истощу свою ярость,Семя сотру, прокляну твою старость,От Моего не укрыться лица!Всех созову, что блудили с тобою,Платье сорву и оставлю нагою,И обнажу перед всеми твой срам,Темя обрею; связавши ремнями,В руки любовников прежних предам,Пусть тебя бьют, побивают камнями,Хлещут бичами нечистую плоть,Станешь бесплодной и стоптанной нивой…Ибо любима любовью ревнивой —Так говорю тебе Я — твой Господь!»

21 января 1918