12:20 - Юлия Цензукова

Случайно он сделал резкое движение и ударил меня плечом по носу. Это было больно! Я уткнулась лицом ему в плечо и застонала:

– Ай, мой нос! Лешка, я тебя сейчас убью!

– Ой, что, больно, да? Ты моя сладенькая!

И начал целовать мне нос и руки. Такой был танец.

А до этого мы с ним прогуливались вокруг клуба, разговаривали. Боюсь, он мне начал нравиться, и боюсь, что это не взаимно, даже после всего этого.

Ведь он был не совсем трезвый, хотя и утверждал, что в полном порядке.

А теперь я пойду позагораю на лоджии, пока солнышко. И вообще, всякие пацаны просто недостойны моих страданий и переживаний! И пусть это звучит слишком самоуверенно, зато душе приятно!

13 июля

Я сижу в гостинице в Красноярске. Папа куда-то ушел по делам, а меня оставил одну. Мама с Артемом пока остались в Михайловке.

Все, Андрианова я больше так и не увидела. Я мечтала, чтобы мы пересеклись где-нибудь в городе, но за все время (две недели) этого так и не произошло. Еще была надежда, что, когда буду заходить за дисками к Вике Пастушенко, он там будет, потому что ее мама и его папа сейчас живут вместе. Облом! Вообще, значит, больше его не увижу. Он ведь на днях переехал со своей мамой в Питер.

А я тоже уезжаю из Михайловки навсегда, скорее всего, мы переедем этим летом в Москву насовсем, поэтому в Михайловку я больше не вернусь. Так грустно. Но и от мысли, что я могу остаться в этом городе, тоже плохо. Я уже свыклась с мыслью, что перееду, и даже радовалась в душе, что не увижу здешних завистников и сплетниц. Жалко только по друг бросать, я же им ничего не сказала.

И очень жаль наше Общество добрых дел. Не знаю, смогут ли ребята и девчата без меня не распасться. Они – единственные люди, кого я предупредила, что переезжаю в Москву. Но я по-прежнему готова участвовать в наших начинаниях – но теперь уже в режиме «удаленного доступа», оттуда. Не совсем понимаю, как это можно будет сделать, ведь очень важна оперативность! Интернет есть не у всех, письма ходят долго, телефон – дорого. И потом, все же привыкли, что служба помощи Общества тесно связана со мной, и звонили либо на домашний номер, либо на мой мобильный. А теперь по домашнему телефону никто не будет отвечать.

Я, правда, сходила в нашу местную газету и поместила в последнем объявлении новый телефонный номер Общества. Симку вместе с мобильным я оставила Олесе. Теперь она принимает мою эстафету по Обществу добрых дел, и надеюсь, что справится. Еще Валера, мой двоюродный брат, обещал, что будет передавать мне все письма, которые будут приходить на наш домашний адрес. Его отец взялся присматривать за нашим коттеджем: папа пока не хочет его продавать.

В общем, мы с ребятами приняли решение, что мой переезд сыграет положительную роль в развитии нашего дела: даже хорошо, что я уезжаю. Потому что мы, так сказать, расширяем сеть: центральный офис переезжает в Москву, а в Михайловке будет работать филиал. Осталось только организовать работу Общества в Москве. Но понятно, что это произойдет не сразу…

15 июля

Мой первый дневник подходит к концу, осталось несколько листочков. Теперь я заведу новую тетрадку, зеленую. А эту ни за что не выброшу и не сожгу, как делают многие другие. Глупо писать дневник столько лет, чтобы потом уничтожить!

Москва, встречай меня!

22 июля

Сейчас я в Москве. Масса впечатлений! За короткое время я побывала в Красноярске, Самаре и Москве! Вот это лето! И, кажется, это не последний мой маршрут: нас с братом хотят отправить в Белгород к маминым родственникам на оставшуюся часть лета. Родители не решились нас оставить в Москве одних на попечение папиных родственников – есть какие-то сложности. Тем более квартиры у нас пока нет, будем ли мы снимать жилье или покупать, папа еще не решил. Мне кажется, наш неожиданный (хотя и неоднократно обсуждавшийся) отъезд из Михайловки вовсе не случаен… Но пока я не хочу об этом говорить, тем более – писать…

По пути сюда, в Москву, мы с папой заехали к моей бабушке в Отрадное. Она вроде бы ко мне подобрела, а папин приезд вообще восприняла как праздник. Даже помолодела!

Настя сейчас тоже у бабушки в Самаре, мы даже к ней заезжали (папе надо было решить какой-то вопрос в местной администрации). Доехали быстро, потому что от Отрадного до Самары всего 100 км. Но никого из них не было дома, все, видимо, были на даче у Волги. Я оставила Насте записку в двери. Рассказала в ней, что я навсегда переезжаю из Михайловки.

28 июля

Нас с Артемкой отправили в Белгород на поезде из Москвы. Я вообще-то не хотела сюда ехать, говорила, что здесь скучно, но мама с папой уезжали в Михайловку по делам, поэтому другие варианты исключались. В Белгороде живут мамины родственники. В детстве меня каждое лето сюда привозили, и я жила у бабушки с дедушкой вплоть до сентября, а потом с Артемкой мы стали ездить в Отрадное, все-таки поближе. Сейчас бабушка Лера (мамина мама) умерла, и тут остались только дед и тетя Алла (ее сестра) с дядей Сашей и их дети.

Вообще в детстве мне в Белгороде очень нравилось. Бабушка Лера мне много чего разрешала и каждый день покупала мороженое. Да и сам город я любила, он огромный по сравнению с нашей Михайловкой. А в августе здесь всегда бьют салют. Это самый шикарный салют на свете. Потому что он разлетается прямо над головой. Так низко-низко, еще чуть-чуть – и можно достать рукой.

Бабушка мне рассказывала, что Белгород – город первого салюта. Я спрашивала, что это означает, и она пускалась в долгие рассказы про военное время (она тогда была совсем девочкой) и про то, что, когда наши стали побеждать, появилась традиция бить салют. В честь победы. И каким-то образом, вроде бы из-за битвы под Прохоровкой, Белгород стал первым городом во всей стране, где в честь победы дали салют.

29 июля

В первый же день мы пошли на пляж. Здесь протекает еще не очень широкая река Северский Донец, но пляж вполне приличный, чистый. Была ужасная жара. Там ко мне пробовали приставать какие-то пацаны, но не сильно, ведь я все-таки была с парнем. Да и вообще, когда я хожу с Артемом, все смотрят на нас как на пару. Тем более я больше похожа на мать, он – на отца. Он теперь, наконец, стал выше меня. Несколько лет занятий единоборствами сделали свое дело: отец не дал ему бросить секцию и вообще, насколько мог, следил за ним. И теперь никто не назовет Артемку слабаком, все чувствуют, что он может дать сдачи и постоять за себя.

31 июля

Решила все-таки ходить одна, Артем постоянно цеплялся к парням и мужикам, которые, по его мнению, имели в отношении меня какие-то плохие намерения (не имело значения, насколько старше его самого они были). Приходилось разруливать ситуацию, все это очень утомительно, да и не хочется, что-бы Артемка нарвался на неприятности.

Один раз спокойно ходили с ним гулять, но с нами был наш двоюродный брат Жора, и мне не понравилось. Очень интересно три часа сидеть в детском саду на лавочке и грызть семечки!

2 августа

Сегодня поехала я одна от тети Аллы к деду, что-бы забрать часть урожая участка и вещи в стирку.

Повидалась с дедом, поела фруктов, вернулась, а потом решила съездить на рынок и зайти в магазин или в аптеку. К тому же мне срочно понадобились прокладки, а у меня их не было. Когда я зашла в универмаг «Детский мир», там стояли два парня лет по двадцать. Говорят мне «Привет!». Я не врубилась и в ответ тоже с улыбкой сказала: «Привет!» – и пошла дальше. На обратном пути уже остался только один из них. И обратился ко мне:

– Ну, куда же ты? Подожди!

Я остановилась.

– У тебя дома есть телефон?

Я не знала, что ответить, ведь по большому счету у меня и дома-то нет. Но ответила утвердительно:

– Да.

– А скажи номер, пожалуйста.

– Ну ладно.

Тут он начал искать листок бумаги, а у меня в голове всплыли цифры какого-то телефона. Я не растерялась и наугад сказала ему номер 27-05-36. Он спросил мое имя, сказал, что его зовут Саша. «Прямо прет мне на незнакомцев с именем Саша», – промелькнуло у меня в голове, вспомнив знакомство на площади в день 70-летия района. А еще спросил, строгий ли у меня папа и не будет ли он ругаться, если он позвонит. На прощание он крикнул мне свое имя опять. Короче, пусть звонит.

Вечером я опять пошла гулять одна. Артем отсыпался. Зашла в универсальный магазин, который мне очень расхваливали, и там встретила дядю Сашу с тетей Аллой. А до этого я забрела в секцию телевизоров, стала их рассматривать и остановилась там, где показывали криминальный сюжет из серии «Бандитский Петербург». Почему-то он меня заинтересовал, и, видимо, не только меня. Я оказалась рядом с бритым наголо парнем, тоже лет 20, прямо-таки персонажем из этого фильма. Только без автомата и кожаной куртки (все-таки лето). Мы стояли, смотрели, потом он со мной заговорил. С украинским акцентом. Я поддержала разговор.

После фильма, когда я уже вышла на улицу и стояла с тетей Аллой, он подошел сзади и спросил: «Ну как, уже не страшно?» Я ответила: «Нет», улыбнулась и отвернулась, ведь теперь я была не одна, а с тетей Аллой. Ну а дядю Сашу, неоднократно побеждавшего на городских соревнованиях по вольной борьбе, многие вообще пугаются, особенно вечером.