Окно в потолке - Радиф Фаритович Кашапов

– Это все? – Марина хотела спать. Уже часа два хотела, но бывает такое состояние, когда даже сильные, мощные причины не могут тебя заставить сделать простые вещи. К тому же она, наконец, покрасила волосы в противоположный (а какой был до этого?) и боялась даже прикоснуться головой к подушке. А еще она думала, что с Темой сможет победить эту комнату. И, может, даже перестанет спать с ним в одной комнате валетом, когда ему по лицу периодически попадает ее нога, но он не обижается, а устраивается так, чтобы касаться ее лодыжек. И так успокаивается. Кто тут, черт побери, мужчина. Для кого весна, а для меня – сырость! Молнии на ботинках расползаются! Для кого – лето, а для меня – лень. Но мне нельзя расслабляться, потому что тогда труднее заработать на расслабление.

Марина помотала головой, освободила голову от мыслей, а потом поцеловала Тему в лоб и сказала:

– Вот, если я выйду замуж, то я позвоню тебе первому! На большее и не рассчитывай! Чаю?

Тема решил, что тема обломалась. Та, на которую он рассчитывал излить всю энергию, окей, будем выражаться в терминах министерства по ТЭЦ и ГЭС, – та, на которую он рассчитывал излить всю энергию, – с ним шутит.

– Я шучу, – (бинго, Марина!) – Ну, то есть я устала еще со вчерашней ночи. Я весь день в себя прихожу. Я вещи роняю. Все будет, не беспокойся.

Марина может рассказать вам долгую историю своей семьи. У нее легендарный прадедушка. Американец. Звали его Котовым. Котов был тем писателем, который превратил собственную жизнь в роман. У его текстов порой нет ни кульминации, ни четкого финала – как и у любой обычной биографии. Поправка – тем не менее, жизнь Котова отнюдь не казалась скучной. Любителю чужих историй здесь есть чем поживиться.

Родился Евгений Котов в Нью-Йорке, в 1891, в семье русских эмигрантов первой волны. Отсюда, кстати, и космополитичность будущего писателя – его родители, сохранив часть национальных традиции, по прошествии времени стали обычными американцами.

Не прошло и года – и семья переехала из Манхэттена в Бруклин. В 1909 он бросил Нью-йоркский муниципальный колледж и начал трудиться. Сначала – в финансовом отделе «Ситец Силэнд Портмэнд Продакшн». Потом – работником на ранчо. Тогда же начались его скитания по стране. В Сан-Пауло он попал на лекцию анархистки Ани Каратской.

Далее Котов батрачил в ателье отца, женился на пианистке Женевьеве Пенелопе Калла, у него родилась дочь Беатрис. Следующее место работы – почта. Во время отпуска в 1922-м Евгений пишет первую книгу «Подрезанные крылья». А в следующем году знакомится с платной партнершей дансинга Джун Карен Карпентер, бросает семью и становится нищим писателем. Сочинения не приносят ему дохода – хотя он даже пытается продавать свой сборник стихотворений в прозе «Лярго-синто».

В 1927 Котов с женой открывает бар-закусочную в Гринвич-Виллидж. Весьма иронично, не правда ли? Особенно, если учитывать, как жилось писателю в это время. Об этом написано в романе «Времени убийц»: «До чего же мне понятна эта одержимость! Оглядываясь на свою жизнь в Америке, я думаю, что прошел сотни миль на голодный желудок. Вечно в поисках хоть нескольких монет, хоть корки хлеба, в поисках работы, места, куда можно было бы плюхнуться. Вечно в поисках дружелюбного лица! Порой, несмотря на голод, я выходил на дорогу, останавливал проезжающую машину, а там – пускай водитель ссаживает меня, где ему вздумается, лишь бы сменить пейзаж. Я знаю тысячи ресторанов в Нью-Йорке, но не потому, что был там завсегдатаем, а потому, что стоял под окнами и тоскливо разглядывал сидящих за столами едоков».

В следующем году Евгений путешествует с Карен по Европе – деньги дает один из поклонников ее жены. Следует заметить, что пара никогда не смущало то, что она живет за счет толстых кошельков, ухлестывающих за Карен. Чувства между этими двумя людьми казались настолько крепкими, что мелкие интриги на стороне не могли быть причиной для ссор. Хотя… как следует из посмертно изданного романа «Сумасшедший петух», Котов испытывал болезненное удовольствие от страданий, которые приносили ему похождения жены. Ему нравилось унижаться перед ней.

30-е годы Котов проводит в Европе на улице и в гостях у друзей. У него нет дома, зато есть дело. Он знакомится с писательницей Ниной Оно, ради которой после долгих терзаний бросает Карен.

Евгений работает над «Черепахой экватора», романом, который принесет ему успех. Он пишет о себе в автобиографии, что работал тогда «посудомоем, посыльным, рассыльным, гробокопателем, продавцом книг, барменом, продавцом виски (во время сухого закона), машинисткой, машинистом, библиотекарем, собирателем статистики, работником благотворительной организации, страховым агентом, мусорщиком, секретарём пастора, грузчиком, трамвайным кондуктором, преподавателем гимнастики, разносчиком молока и так далее…».

1934 в Париже выходит «Черепаха экватора». Рукописи в три раза длиннее, чем книжный вариант. Однако книгу напечатали слишком малым тиражом, чтобы вызвать шумиху. Cолдаты из Америки, оказавшись в Париже спустя десять лет после издания, купили весь тираж. На родине писателя книга вышла спустя 15 лет. Зато Котов может похвалиться количеством судебных исков – более полусотни. Его обвиняли в порнографии. Смешно, не правда ли – обвинять философский трактат в растлении нравов. Кстати, в 1964 в том же Париже «Черепаха экватора» опубликовали на русском тиражом в 200 экземпляров, половина книг в итоге застряло на советской таможне.

С этого момента жизнь Котова – это череда публикаций и путешествий. К примеру, в 1939 едет в Грецию. «До сих пор это остается самой крупной авантюрой в моей жизни». Рисует акварели, его выставка с успехом проходит в Американской галерее современной живописи в Голливуде. К 1944 к изданию были готовы 17 книг в Англии и Америке. Котов переезжает в Смолл-аят, местечко неподалеку от заповедника Лос Мозерс. Сейчас та располагает его дом-музей.

В 1967-м в Беверли-Хиллз он женится на японке Уоки Хоткуда, джазовой певице и актрисе, и начинает учить родной язык своей супруги (в 1996-м в Нагано будет открыт Музей картин Евгения Котова). По правде говоря, свадьба могла вообще не состояться, однако Уоки требовалось американское гражданство, иначе бы ей грозила депортация…

В этом же году во Франции ставят оперу по его либретто «Улыбка у подножия лестницы», а Камиль Хален снимает фильм «Одиссея Евгения Миллера». Еще две киноленты появляются в 1970 году – их основой становятся романы «Экватор Носорога» и «Громкие вечера в Туапсе». Тогда же Котов получает за роман «Стереолистья» итальянскую премию за лучшую книгу года. Это единственная премия в его жизни. Тогда же он расстается с Уоки – романтик, которым всегда был Котов, не мог