И все-таки вместе! - Джеки Браун

Спасение появилось в лице капризного дошколенка с рожком подтаявшего шоколадного мороженого в руке. Малыш врезался в ногу Алека. В результате столкновения шарик мороженого вывалился из вафельного рожка и оставил липкое коричневое пятно на штанине Алека чуть выше колена. Брюки, может, и были цвета хаки, но их отличный покрой свидетельствовал о солидной стоимости и именитости дизайнера. Тут как тут возникла мама ребенка с влажной салфеткой.

— Простите… — Тут она узнала Алека и резко вздохнула от неожиданности. — О боже! Вы… Вы…

Она схватила ребенка и потащила в сторону.

— Все в порядке, — ответил Алек, но лицо его выражало недовольство. Испорченными ли брюками или тем, что их прервали, — было трудно сказать.

Глаза женщины увеличились от удивления.

— Мне правда очень жаль. Он не смотрел, куда идет.

— Ничего страшного. — Натянутый смех Алека противоречил его словам.

— Но ваши брюки…

— Их можно отстирать, — ответил он.

Алек присел на корточки и заглянул в пустой рожок в руке ребенка.

— Жалко, что мороженое пропало.

Вспомнив о своем горе, ребенок испустил вой, по мощности и пронзительности сравнимый разве что с сиреной скорой помощи. Все стоящие неподалеку матери стали высматривать истинную причину шума. Сначала они увидели мальчика, затем мужчину, стоявшего рядом с ним с пустым рожком в руках.

Алек вскочил на ноги. Помимо чувства вины на его лице отразилась нарастающая паника. Шепот вокруг них перерастал в крещендо. Джулию тоже охватила паника. Вся утренняя работа пойдет коту под хвост, если она срочно что-то не предпримет.

— Предложите купить ему другой рожок, — процедила она сквозь искусственную улыбку. Джулия не знала, услышал ли ее Алек. Ребенок продолжал плакать, но уже не так громко.

Надежда на то, что самое худшее уже позади, рухнула, как только одна из стоящих неподалеку женщин крикнула:

— Эй, так это же тот парень, который ненавидит детей!

Алек моргнул.

— Я не…

— Что он с ним сделал? — воскликнула грузная женщина с близнецами в коляске.

— Я ничего не делал, — ответил Алек, разводя руки в стороны. Его попытки оправдаться сдулись, как воздушный шарик, как только женщина заметила рожок в его руке.

— Вы отобрали у ребенка мороженое? — с недоумением спросила она. И, не дожидаясь ответа, заорала, обращаясь к наступающей толпе: — Мистер Корпоративная Большая Шишка отнял мороженое у ребенка!

Шуточное предположение Алека о том, что его закидают пустышками, теперь казалось вполне правдоподобным.

— Он не брал никакого мороженого, — начала было Джулия, но ее голос потонул в крике другой женщины.

— Если он так не любит детей, чего тогда пришел сюда?

— Потому что он хочет, чтобы мы покупали продукцию его компании, — отозвалась другая. — Я видела его сегодня в составе жюри на соревновании. Результаты, наверное, были подтасованы.

— «Лучшее — детям», — фыркнула другая мамаша. — Скорее уж «Лучшее — богатым папикам».

Краем глаза Джулия заметила съемочную группу, направляющуюся к взволнованной толпе. Она пригласила репортеров, намекнув им, что Алек сегодня будет в парке. Ну и где, спрашивается, они были, когда Алек отлично справлялся с обязанностями члена жюри?

Джулия видела два варианта развития событий. Они могли попытаться настоять на своем в надежде, что толпа угомонится. Или ретироваться, убедившись как минимум в том, что интервью с запинающимся, ошарашенным Алеком не станет главной новостью вечернего выпуска.

— Пойдемте. — Джулия торопливо засеменила в противоположную от съемочной группы сторону.

— Нужно прояснить ситуацию, — не унимался Алек.

— Займемся этим позже. А сейчас нам нужно исчезнуть отсюда, прежде чем вы второй вечер подряд станете новостью вечера. — Она кивнула в сторону репортеров.

Алек выругался. К несчастью, маленький мальчик, стоявший рядом, услышал его. Он ткнул пухленьким пальчиком в Алека и произнес:

— Мама, дядя ругается!

— Пойдемте! — крикнула Джулия.

Схватив Алека под руку, она потащила его в сторону и остановилась, только когда они выбрались из толпы. Как только они добрались до парковки, Джулия сделала глубокий вдох.

— Все прошло не так, как я ожидала, — призналась она.

— Это еще мягко сказано. — Алек вышел из состояния ступора. Теперь он был зол. Джулия поняла это по изменившемуся тону его голоса. — Если вы так себе представляете спасение моей репутации, дорогая, то мне точно ничего не светит.

Его слова задели Джулию, но она не могла ничего возразить. Алек был прав. И сейчас на кону не только его имидж. Ее авторитет и репутация тоже под угрозой. Ей нельзя завалить столь важное дело.

Но даже подобного рода мысли не удержали ее от комментария.

— Не называйте меня «дорогая».

Использование подобного обращения по отношению к ней было само по себе унизительно. Но оно резало по ушам и по другой причине — Скотт называл ее так.

— Это все, что вы можете сказать? — удивился Алек.

— Я могу прямо сейчас подать заявление об отставке. Совет директоров все равно откажется от моих услуг, как только узнает об этом инциденте.

— Никто ничего не узнает. — Гарантировать этого никто не мог, и они оба прекрасно это знали. Джулия мысленно добавила пару операций по исправлению ущерба в свой длинный список дел.

Алек провел рукой по волосам.

— Я здесь просто теряю время. Проехали.

Он уже был за рулем своей машины и завел двигатель, не позволив Джулии даже попытаться остановить его. Она вздохнула и забралась в свою машину. Оглянувшись на парк, Джулия внезапно подумала: «А что, если…»

По дороге в офис Алек решил извиниться перед Джулией. Он вел себя словно избалованный мальчишка. Алек набрал ее рабочий номер, но секретарь сообщила, что Джулия все еще не вернулась. Он позвонил на мобильный. Следующие пару часов он абсолютно безрезультатно пытался дозвониться до Джулии. Алек понимал, что пилюля, которую ему придется проглотить, не станет слаще с течением времени, но в то же время не мог попросить прощения, пока она не возьмет трубку.

Он собрался поехать на игру ее дочери. Алек был уверен, что там ему точно удастся застать Джулию — она пойдет поддержать своего ребенка несмотря ни на что. В какой-то степени он даже восхищался тем, как Джулии удается провести такую четкую границу между сферами своей жизни. Его профессиональная деятельность настолько часто пересекалась с личной жизнью, что отделить одно от другого не представлялось возможным, Джулия назвала его женатым на работе. Этот комментарий ему совсем не понравился, но не согласиться с ним было трудно.