Змеиный поцелуй - Наталья Александрова

– Как звали того человека, которого ты видела в зимнем саду? Ну, того политика, которого потом убили? – спросила она Лену.

Девушка замялась, и Надежда, чтобы подтолкнуть ее, недовольно проговорила:

– Что ты темнишь? В конце концов, я могу прочитать это в газетах недельной давности, наверняка, об этом сообщали.

– Черепахин… – нехота проговорила Лена.

– Виктор Черепахин? – удивленно переспросила Надежда, – Да, Виктор Васильевич Черепахин, мэр Ангарска и претендент на пост губернатора Ангарской области.

Надежда Николаевна Лебедева мало интересовалась политикой, но даже она слышала о Викторе Черепахине. Этот политик из Сибири был известен краткостью и выразительностью своих высказываний, многие из которых выглядели настоящими афоризмами и пошли в народ, превратившись в «крылатые выражения». Да и внешность у ангарского мэра была выигрышная – несколько простоватая, грубоватая, но какая-то надежная, основательная. Виктор Черепахин производил впечатление человека, на которого можно положиться.

– Но разве Черепахин убит?

– На следующий день в газетах и по телевизору сообщили, что он погиб в аварии, но ходили упорные слухи, что Виктора Васильевича убили.

Тот парень, сотрудник службы безопасности, проболтался мне, что с аварией не все ясно. Но он тут же испугался, что наболтал лишнего, и взял с меня слово, что я буду об этом молчать… я и не говорила ни с кем, только с вами сейчас.

– Вот ему, наверное, влетело за треп раньше времени! – проговорила Надежда. – Хотя, если бы ты стала выступать, он бы от всего отказался дескать, ничего никому не говорил, так?

– Наверное… – тоскливо пробормотала Лена, вид у нее был не блестящий – под глазами залегли тени, резче выступили скулы.

– В одном ты права, – сказала наконец Надежда после долгой паузы, – эта история, то, что случилось с тобой сегодня, наверняка связана с тем, что ты видела в Зауральске, а значит – с этой петербургской фирмой… как ты ее назвала?

– Социологический центр «Вариант».

– А та женщина, которую ты видела вместе с Черепахиным… ты знаешь ее фамилию?

Надежда увидела, что по лицу молодой женщины пробежала тень, и поняла, что затронула очень неприятную для нее тему. И еще Надежда Николаевна поняла своим хорошо развитым шестым чувством, что сейчас ее гостья не скажет правду… по крайней мере, всю правду, а снова чего-то недоговорит.

– Насколько я могу понять, ты решила сама расследовать убийство Черепахина, – скептически протянула Надежда, – и должна сказать, это не слишком умно с твоей стороны.

– Знаете, мне по большому счету все равно, кто его убил, – решительно сказала Лена, – то есть нехорошо, конечно, но в этом деле, думаю, и без меня много народу толчется. То есть я хотела сказать, что меня интересует только: кто и за что убил Таню.

– Это твое желание можно понять, но ты же сама говорила, что оба убийства связаны. К тому еще не доказано, что твою подругу действительно убили. А может быть, все же она сама… ну, ты же говорила, что у нее психика была в последнее время неустойчивая?

Но Лена так яростно замахала руками, что Надежда смирилась:

– Ладно, сделаем допущение, что ты права. Так как фамилия той женщины?

– Ее фамилия Ракитина… – неохотно ответила Лена, – Ольга Ракитина… но я попыталась узнать в справочном бюро ее адрес, и все варианты, которые мне выдали, оказались неподходящими.

– Что значит – неподходящими?

– По возрасту. Мне дали адреса четырех Ракитиных с именем Ольга, две из них – на пенсии, причем одной уже девяносто два года, еще одной Ракитиной – шестнадцать лет, и последней – всего месяц…

– Да, эта вряд ли подходит, – вынуждена была согласиться Надежда, – но женщина могла выйти замуж, изменить фамилию… значит, нужно искать ее через фирму, где она работает. Но соваться туда так, как это сделала ты, конечно, нельзя. Сама видишь, к чему это привело.

Лене не понравился высокомерный, поучающий тон Надежды Николаевны. Легко ей говорить, что все сделано не правильно, когда последствия налицо! Посмотрим, что она сама предложит!

– Мы должны обратиться в эту фирму так, чтобы они, во-первых, ничего не заподозрили, а во-вторых, чтобы были в нас заинтересованы. Чем они вообще-то занимаются? Что делали у вас в Зауральске? Социологический центр – это как-то чересчур неконкретно…

– Они проводят разного рода исследования общественного мнения, но в основном занимаются проведением предвыборных кампаний. То есть к ним обращается кандидат, который хочет выиграть выборы, и они берут все дальнейшее на себя. Создают его имидж, начиная с внешнего вида и заканчивая семьей, привычками… вплоть до того, что покупают ему подходящую собаку или кота, связываются со средствами массовой информации, готовят рекламные материалы, проводят социологические опросы, чтобы определить всех потенциальных конкурентов и выяснить, кто из них наиболее опасен, и проводят работу по дискредитации этого конкурента… например, распускают о нем порочащие слухи, создают какой-нибудь скандал…

– Ничего себе! – Надежда, конечно, слышала о том, что современная политика – грязное дело, но впервые узнала из достоверного источника, насколько все это поставлено на поток.

– Конечно! – Лена оживилась, заговорив на тему, в которой хорошо разбиралась.

– Но это, наверное, очень дорогие услуги?

– Еще бы! Политика – это вообще бизнес для очень богатых. Даже выборы депутата местного законодательного собрания обходятся в несколько сот тысяч долларов, а чтобы пройти в Государственную Думу, нужно выложить не один миллион…

Надежда ахнула: названные суммы казались ей совершенно астрономическими.

– А что вы думаете? – Лена пожала плечами. Попав в Думу, вчерашние кандидаты ворочают такими суммами, что очень быстро возмещают расходы на предвыборную кампанию. Весь вопрос только в том, где достать первоначальный капитал, обычно для этого требуется богатый покровитель…

– Весь вопрос в том, как изменить твою внешность, – задумчиво отозвалась Надежда, разглядывая девушку.

– Что? – удивленно переспросила Лена.

– Если мы хотим нанести визит в «Вариант», нам нужно сделать так, чтобы тебя там не узнали.

Ведь ты у них уже засветилась, причем настолько серьезно, что едва унесла ноги… первое, что ты должна сделать, – это полностью сменить прическу, и второе – растолстеть.

– Растолстеть? – Лениному удивлению не было предела. – Как вы себе это представляете? Очень много предложений для тех, кто хочет похудеть, но чтобы потолстеть… таких я что-то не встречала. И потом, это, наверняка, займет очень много времени!

Надежда Николаевна посмотрела на Лену с не меньшим изумлением. Сама она очень следила за своим весом… по крайней мере, она регулярно взвешивалась и очень расстраивалась из-за результатов. Поэтому она не могла себе представить, что какая угодно причина может заставить женщину растолстеть совершенно добровольно.

– Конечно, тебе не придется толстеть по-настоящему, – раздраженно ответила она и принесла из шкафа большое купальное полотенце, – просто обмотай это вокруг тела.

– Вы, что, собираетесь идти туда прямо сейчас? – вскрикнула Лена.

– А чего тянуть? – хладнокровно ответила Надежда. – Во-первых, нужно ковать железо пока горячо, то есть пока они не успели предпринять каких-либо мер по твоему розыску. А во-вторых, мне очень некогда, так что вряд ли я смогу выбраться из дома завтра. А сейчас еще четырех нет, как раз успеем до конца их рабочего дня.

Лена с сомнением обвязалась полотенцем, Надежда заколола его английской булавкой, чтобы полотенце не сползало, и принесла вешалку с бледно-салатным брючным костюмом делового покроя.

– Вот и он пригодился, – проговорила она со вздохом, протягивая девушке брюки, – хороший костюм, я в Москве покупала, когда у приятельницы там гостила…

Надежда не сказала, что костюм этот стал ей в последнее время слишком узок, оттого и оставила она его в шкафу, а не взяла с собой, но взгляд, которым ее окинула Лена, говорил о многом, в частности о том, что девица догадалась, отчего костюм висит в шкафу.

– Вы хотите, чтобы я это надела? – в голосе Лены прозвучал настоящий ужас. – Но ведь это…

Она вовремя прикусила язык, но Надежда закончила за нее тоном, не предвещавшим ее гостье ничего хорошего:

– Ужас, летящий на крыльях ночи, стариковская тряпка, в общем, полный отстой?

– Ну, не то чтобы полный… – ответила Лена, покраснев, – но ведь он, наверное, пятидесятого размера?

– Всего лишь сорок восьмого, – проговорила Надежда Николаевна весьма холодно, – думаю, в полотенце это будет в самый раз! Я ведь сказала, что тебе нужно потолстеть!

Лена с тяжелым вздохом надела салатный костюм и подошла к зеркалу.

– Рано смотреться, – Надежда снова удалилась и вернулась с длинным светлым париком в руках, ну-ка, надень!